И она опустила голову, помешивая сахар в кофе.
— Но… — я хмурилась, пытаясь задать правильный вопрос, — Ваш муж же ваш истинный. Это ведь любовь.
— Да, любовь… — Белинда снова поднимает глаза, устремляя взгляд в никуда, на губах играет рассеянная улыбка, — Волчицы и волка. Жаль на четырех лапах всю жизнь не пробегаешь.
Потом вдруг вздрагивает всем телом, резко оборачиваясь ко мне. В ее глазах мелькает злость. И желтые сполохи.
— Ты доела? Пойдем, — кидает грубо и подзывает официанта.
А я лишь ошарашенно киваю, не понимая такую быструю смену ее настроения.
Волки. Эта их двойственность во всем, сводящая с ума. Почему-то в памяти всплывают янтарные звериные глаза Джера, с жадностью впивающиеся в мое тело. И я неожиданно осознаю, что Ансгар скорее всего придет сегодня ночью. Ко мне.
Глава 18
Дверь открывается без стука, впуская тусклую полоску света из коридора. И я подскакиваю на кровати, до носа натягивая одеяло. Я уже думала, что не придет. Комкаю шелковую ткань повлажневшими пальцами, наблюдая, как волк одним слитным движением оказывается в кресле у моей кровати и хлопает в ладоши, включая приглушенный свет.
Мы молча смотрим друг на друга, как два бойца на ринге, вглядываясь в каждую черточку соперника. Глаза Джера переливаются янтарными сполохами, невольно заставляя меня дрожать. Он обещал, что больше не выпустит волка, но я вижу, как жадно трепещут его ноздри, как руки нетерпеливо поглаживают подлокотники глубоко кресла. Он пытается сдержать его сейчас? Своего зверя? И я смотрю на эту едва заметную борьбу сущностей на его лице, почти неуловимую. Он хочет быть рядом со мной человеком. А я?
Джервалф- волк бесспорно груб, он- животное, но я для него почти истинная. Эта страсть, которую он не может контролировать. Бездумная и все сметающая на своем пути. Он может сделать больно, но не нарочно. Его инстинкты должны призывать к обратному: защищать, оберегать свою самку. Разве нет?
А вот Ансгар — человек… Высокомерный, холодный, расчетливый… Просто сосуд я именно для него. Получается, мне выгодней общаться с волком? Да только очень страшно. Я не понимаю, как спровоцировать его вторую сущность и не перегнуть палку. Может он загрызть меня? Или разорвать? Взгляд невольно перемещается на его пальцы, поглаживающие кожаную обивку кресла периодическими выступающими когтями. И капелька холодного пота скатывается по спине.
— О чем ты думаешь, Мару? — спрашивает Джер, приподнимая одну бровь, втягивает шумно воздух, — Твой страх и возбуждение… Не сексуальное. До сих пор меня боишься?
— Я вас не знаю, — отвечаю тихо.
Кривая улыбка мелькает на губах.
— Это так важно? Знать меня?
— Для меня — да.
— И что ты хочешь узнать?
Я молчу, я не знаю ответа на этот вопрос. Как вообще можно узнать кого-то, просто поговорив минуту. Хочется выразить свои мысли, но не получается под его пристальным янтарным взглядом.
Через несколько минут звенящей тишины волк произносит, щурясь.
— Вы с Белиндой опоздали на ужин.
— Да, — я лишь киваю головой.
— Что делали? — он даже чуть подался ко мне, втягивая воздух, и я увидела, как расширились его зрачки.
— Ничего, — пожала плечами, подбирая слова, — Ходили по магазинам. Ваша жена накупила мне нарядов столько, что и за всю жизнь не переносить. Пару раз заходили в рестораны перекусить…
— Встретили кого-нибудь? — нетерпеливо перебивает меня Джер.
— Много кого, у вашей жены полно знакомых, — я слабо улыбаюсь.
— Нет, просто они все ходят по одним и тем же местам, — усмехается Ансгар, и в его голосе сквозит легкое пренебрежение, — И все же… Запомнила кого-нибудь?
И я чувствую, что точно знаю, о ком именно он спрашивает, но не хочу начинать с главного.
— Фрая Кэлса позвала нас на встречу какого-то клуба в воскресенье, — протянула, отводя глаза и уставившись в окно, за которым бледно светила почти полная луна, — Фрая Эдж кажется хотела увидеться в СПА…
Сделала паузу, облизав губы.
— …И генерал Корр пригласил вас на какие-то игры завтра, но фрая сказала, что вы не можете.
Янтарные глаза впились меня так цепко, что я почувствовала покалывание на щеках.
— И генерал решил узнать, сможет ли нас сопровождать ваш брат.
— Дирк? — Ансгар откинулся в кресле, прикрывая глаза. Казалось, он глубоко задумался.
— Да.
Его длинные пальцы отбили рваный ритм на подлокотнике.
— Что же, интересно… — Джер открыл глаза и снова подался ко мне, уперев локти в колени. Скользнул задумчивым взглядом по моему лицу, — Мне кажется, ты достаточно умная, Мару. И многое подмечаешь.
Я слабо улыбнулась. Это комплимент?
— Завтра, — Джер встал и медленно направился ко мне, — Просто слушай, что говорит Дирк, генерал, хорошо? Если что-то заинтересует тебя…
Его пальцы очертили овал моего поднятого к нему лица.
— … расскажешь мне.
А у меня дыхание сперло от этого невесомого прикосновения.
— Кому из них вы не доверяете? — спросила едва слышно, и замерла, когда он неожиданно провел пальцем по моей нижней губе, чуть оттягивая.
— Никому, — улыбнулся Джервалф, его тихий чуть хриплый голос царапнул что-то внутри.
— И жене?
Ансгар предупреждающе сверкнул глазами и убрал руку с моего лица. Налил себе вина из графина, стоящего на столике в углу, и снова медленно опустился в кресло напротив. Опять эта чертова тишина. От нее мои нервы звенят словно натянутые струны. Мы ведь оба знаем, зачем он пришел. Почему тянет? Почему…
— Вы будете приходить каждую ночь, пока…? — спрашиваю едва слышно, не договорив.
— Каждую, — согласно кивает волк и делает неторопливый глоток.
— Но… — я краснею от этой деликатной темы, — Женщины ведь могут только в определенное время…забеременеть. Это не имеет смысла. И ваша жена…
— Имеет, — обрывает меня Ансгар и неожиданно скалится, — У волков по-другому. Если я хочу сына, меня должно быть много… в тебе. Иначе будет омега.
Я сглатываю. Я не робкий невинный цветочек, но от подобных слов меня кидает в мучительный жар.
— Я не волчица.
Его щека нетерпеливо дергается, глаза затапливает янтарем.
— Да. Ты-добыча. Раздевайся.
Глава 19
Я наоборот застываю, чувствуя, как пульс болезненно отдается в ушах. Облизываю пересохшие губы, захотев хоть что-то возразить, но замечаю, как пристально он следит за этим жестом, и молчу. Янтарная радужка Ансгара снова начинает терять человеческие очертания, но он сильно сжимает подлокотники, и глаза тут же приходят в норму. То, как он сдерживает зверя. В этом есть что-то…настолько интимное. Волк в нем хочет меня до безумия, я это чувствую. Может быть, это мое спасение? Эта страсть? Связь с волком? Заставить его смотреть на меня только звериными глазами?
