— Как любопытно, — Кэна разворачивается в его руках, утыкается носом в его ключицу и поднимает глаза, вглядываясь в лицо наместника, — Почему такая уверенность?
Рука Родэна медленно скользит вдоль ее позвоночника, рисуя на коже незамысловатые узоры.
— Утром прибывает делегация из Дархата. Их нужно встретить, — он кидает на Кэну быстрый сканирующий взгляд, прижимает чуть крепче к себе и продолжает, — Потом официальный обед во дворце, но тебе нельзя выходить из женской половины, ты меня поняла?
Кэна только кивает, боясь выдать охватившее ее волнение. Вот и три недели прошло. Она не заметила даже. Мескэнет бы и сама ни за что не вышла. Страшно.
— Потом ими займется городничий и главный советник, а мне нужно на Землю на день рождения деда, — продолжает Рэм, потом неожиданно усмехается, — И вот там я наверно напьюсь. Дед сам собрал самогонный аппарат какой-то дикий, он от меня с Роном теперь не отстанет. Заставит все пробовать.
Кэна удивленно вскидывает бровь.
— Твой дед-Император. Причем тут Земля?
— Ну… — Рэм улыбается и закидывает ногу девушки себе на бедро, заставляя почувствовать, что спать они сейчас скорее всего опять не будут, — Питер — не настоящий мой дед. Он отец второй жены моего отца, землянки. Но мы с Роном в детстве столько времени у него торчали, что это неважно.
— У тебя столько родственников, настоящих и нет, что это пугает, Родэн, — фыркает девушка, смеясь. А сама уже недвусмысленно потирается о его снова вставший член, обвивает шею руками, притягивая к себе.
— Ты разберешься, кипяточек, — урчит тихо Рэм, просовывая руку между ними, добираясь до развилки между ее ног.
— Как, если ты меня ото всех прячешь, — Кэна впервые говорит это вслух. Выходит чуть обиженно и глухо, так как его пальцы уже проникают в нее, поглаживая сжимающиеся стеночки.
— Не торопись. Скоро…
***
Кэна просыпается от звука хлопнувшей двери. За окном еще все серое, рассвет только-только занимается, а Рэм уже ушел. Потягивается лениво, ловя отголоски ночи в каждой клеточке. Жмурится, как сытая кошка, прислушиваясь к себе, жадно втягивая воздух, пропитанный их с Родэном запахом.
И замирает от странного ощущения внизу живота. Глаза девушки широко раскрываются, дыхание сбивается. Не может быть. Ей кажется. Дрожа, снова погружается мысленно в себя, аккуратно призывая род на помощь. Тонкие невидимые нити родовой магии из позвоночника окутывают живот, проникают внутрь, ощупывая. И она чувствует.
Жизнь.
— Нееет, — шепчет одними губами, подскакивая на кровати. Пальцы судорожно комкают простынь. Она…беременна? Но этого быть не может! Не может! Она каждый день пила этот чертов отвар. Отвар… Отвар, который наместник подменил. Он знал все это время! Просто использовал ее. Смотрел, как она продолжает принимать это бесполезное пойло, уверенная в его свойствах.
Горло сводит в спазме так, что становится сложно дышать. Сердце болезненными толчками врезается в ребра. Перед глазами плывет все, смешивая комнату и мелькающие перед мысленным взором воспоминания. «Ведь достаточно признать, верно? Не важно, кто мать. Жена или…какая-нибудь рабыня»… «Что это за отвар?»… «Тебе не о чем беспокоиться»… «Ты можешь не пить это»… «Кто я для тебя, Родэн?»… «Моя женщина»…
Все его фразы вихрем проносятся у нее в мозгу, обретая совсем иной смысл. Легкие сжимаются, с трудом пропуская воздух. Родэн делает с ней что хочет, даже не пытаясь спросить. Она лишь игрушка, шахматная фигура, которой двигают в угоду себе. Это больно, внутри словно вырезают что-то прямо сейчас. Кэна падает на кровать обратно, устремляя невидящий взгляд в потолок. Постепенно картина окончательно расплывается от заливающих глаза слез. Тело сотрясается от всхлипов, переходящих в обессиленные судороги, но ей не успокоиться никак. Она так давно не плакала. Что и не остановиться теперь.
В какой-то момент Хатэ открывает дверь, неся перед собой поднос с ненавистным отваром. Кэна хрипит: «Уходи!». Запускает в нее подушкой и снова остается одна.
34. Ссора
Успокоиться хоть чуть-чуть Кэна смогла только к вечеру. Долго плавала в прохладной воде бассейна, пытаясь прийти в себя. Нужно все обдумать. Невозможно что-то решить, когда тебя разрывает истерика. Вечером Родэн придет, и они поговорят…И может быть…Внутри Кэны теплилась надежда, что он не знает, что это какая-то дикая ошибка, но разум твердил, что это не так. Как Рэм мог не знать?
Просто циничный ублюдок. Она ведь всегда знала, что он такой. Как наместник умудрился так запудрить ей голову всего за пару недель, что Кэна забыла обо всем: о долге, о семье, о том, что произошло. Ведь она была в шаге от предательства памяти своего рода. В шаге…
А теперь. Дрожащие пальцы невольно легли на живот, ощущая бьющуюся там жизнь. У нее нет выбора. Она не может подвергнуть опасности собственного ребенка. Неважно, кто его отец. Она — высокородная. Инстинкты слишком сильны. И Кэна сделает все, чтобы малыш выжил. А значит, ей придется остаться с Родэном. Хочет она того или нет. Только рядом с ним теперь безопасно. Да, он знал, что делал. Расчетливая скотина. Ярость опять начала закипать в ней, затапливая с головой, размазывая картинку перед глазами. Глубокий вдох-выдох. И Кэна усмирила разгорающуюся бурю внутри невероятным усилием воли. Сначала поговорить. Злость не поможет. Не поможет.
Мазнула взглядом по нетронутому ужину, оставленному Хатэ. Сама мысль о еде была отвратительна. Лишь сделала пару глотков разбавленного вина. Но в крови бурлило столько, что даже не почувствовала вкуса. Скосилась раздражённо на настенные часы. Где носит этого чертова наместника, уже за полночь. И ноги гудят от постоянно хождения кругом по комнате, но и усидеть на одном месте невозможно. Наконец дверь скрипнула, и на пороге возник Родэн, окинувший Кэну удивленным взглядом.
— По какому поводу бодрствуем? Так соскучилась, кипяточек? — криво улыбается Рэм, и Мескэнет подмечает, как масляно блестят его глаза.
Он и правда пьян. Девушка замирает, пытаясь вздохнуть. Столько ждала, а теперь напряжение сковывает так, что и пошевелиться невозможно. Но Родэн не замечает ничего. Спокойно проходит к низкой кровати, усыпанной подушками, и с довольным фырканьем валится на нее. Закидывает руки за голову, следя за окаменевшей девушкой прищуренными глазами.
— Что-то случилось?
И Кэне хочется кинуться и выцарапать эти чертовы серебристые глаза. Но она просто выдыхает.
— Случилось, — произносит тихо, — Чем ты поишь меня по утрам, Родэн?
— Что? О чем ты? — он хмурится, не сразу понимая.
— Чем. Ты. Поишь. Меня. По. Утрам?
Повисает напряженная тишина. Затуманенные глаза Рэма, устремленные на нее, молниеносно меняются, цепко впиваясь в стоящую перед ним девушку. Пристально скользят по ее напряженной фигуре. Мелькают золотые сполохи. И он встает резко и прижимает руку к ее животу. Его щека дергается, а потом принц убирает ладонь.
