— Госпожа? — Хатэ обернулась, поняв, что Кэна не следует за ней.
— Я сейчас, голова закружилась, — пробормотала девушка, отталкиваясь от стены.
***
Кэна лежала во мраке комнаты, бездумно уставившись в слабо белеющий потолок.
Это ад. Звуки, доносящиеся из общей гостиной, уже час не давали уснуть, будоража истерзанное сознание. Грудной смех, стоны и его голос. Низкий и глубокий, с чувственной хрипотцой, которой в обычной жизни Кэна за ним ни разу не замечала. Отдельные резкие команды, четко говорящие о том, что он сейчас от этих шлюх хочет.
— Глубже, — произносит мужской голос. Отрывисто, хрипло.
И Кэну в жар кидает, слово это ей сказано. Ее комната слишком близко, хотя кажется дальней, но коридор огибает гостиную по кругу именно с ее стороны. Это специально так?
— Дааа, — слышит она протяжный женский стон, словно ответивший ей. Накрывает лицо подушкой, но ничего не помогает. Какие — то влажные шлепки, бормотание. Внутри все кипит от омерзения и неконтролируемого возбуждения одновременно.
И любопытства. Это безумие, но она не может заставить себя лежать дальше. Одним глазком. На секунду. Тело будто само поднимается с матраса, дрожащая рука открывает дверь. Кэна прикусывает губу, затаив дыхание. Кажется, что сердце стучит так громко, что может выдать ее. Бесшумные шаги на цыпочках по темному коридору. В гостиной горит свет, и ее не будет видно. Девушка выглядывает за колонну, и застывает, не дыша.
Родэн развалился в центре комнаты на подушках. Все в тех же штанах, только они спущены, оголяя крепкие светлые по сравнению с загорелым золотистым телом бедра. А между них устроилась пепельная голова Лины, ритмично опускающаяся вниз. Дара, совершенно голая, в это время развязно целует наместника, так, что Кэна видит, как сплетаются их языки. А рука принца с нажимом гладит ее подставленную промежность, и пальцы исчезают в извивающимся теле.
Дыхание Кэны застревает в горле, кровь начинает болезненно шуметь в ушах. Зачем она пришла сюда? Это омерзительно, и одновременно так… Низ живота предательски тяжелеет, и зрачки расширяются, поглощая радужку. Томные стоны, влажные звуки пробивают что-то внутри, и не пошевелиться, не убежать. Хотя так хочется. Но она просто стоит, широко раскрыв глаза, даже не моргая. Едва слышный вздох вырывается из легких. И Рэм отвлекается от Дары, устремив цепкий взгляд в темноту коридора. Кэна замирает, проклиная все на свете. Он не может ее увидеть, не может. Но Родэн смотрит прямо ей в глаза, гипнотизируя расширенными зрачками, серебро радужки плавится, тяжелеет, приобретая оттенок грозового неба, совсем как сегодня в купели. Уголок пухлых губ ползет вверх. Кэна каменеет, не в силах отступить. Он знает, что она смотрит, нагло улыбается ей. Нужно убежать. Пытается сделать шаг назад, но ноги не слушаются.
— Хватит, — Родэн отталкивает от себя блондинку, и на секунду перед глазами рабыни мелькает его напряженный, перевитый набухшими венами, член. Кривая улыбка на его лице становится шире, в глазах вспыхивают золотистые искры. Он резко разворачивает Лину к себе спиной и, бесцеремонно вдавив белокурую голову в подушку, входит в нее сзади. Девушка скулит под ним, то ли от боли, то ли от наслаждения, выгибаясь как кошка за ласковой рукой. Ее раскрасневшееся бездумное лицо, закатывающиеся глаза, искусанные губы. Она стонет его имя нечленораздельно, повергая Кэну в шок. И взгляд Рэма исподлобья, устремленный прямо на нее: тяжелый, плавящийся, прошивающий насквозь. Будто это она, Кэна, сейчас мечется под ним, извиваясь.
Дарханка с силой жмурится, разрывая зрительный контакт, и наконец находит в себе силы сдвинуться с места. Резко разворачивается, больно ударяясь рукой о колонну. И бежит по коридору, уже не заботясь о том, услышат ее или нет.
6. Кэна осваивается
— Доброе утро, госпожа.
Кэна скривилась от яркого света, ударившего по глазам даже сквозь сомкнутые веки. Попыталась приподняться, унимая головокружение после тяжелой бессонной ночи. Голова гудела так, будто в ней проносился табун лошадей. Протерла глаза, стараясь избавить от ощущения насыпанного песка, но стало только хуже. Теперь к сухости прибавились красные точки, мелькающие перед рассеянным взглядом. Казалось, она только минуту назад уснула, всю ночь прометавшись на влажной постели. Стыд, злость, ненависть, досада, жгучее смущение. Все смешалось в воспаленном мозгу, не давая уснуть. Раз за разом Кэна невольно прокручивала каждое мгновение, и проклинала себя за слабость, за то, что пошла туда.
Но сон, пусть и короткий, все-таки принес долгожданное облегчение, и она немного успокоилась. Ну и что, что Родэн заметил ее. Мог бы и потише развлекаться со своими шлюхами. Надо было вообще выйти к ним и потребовать, чтобы так не шумели. От этой мысли Кэна невольно улыбнулась, представляя ошалевшего от ее наглости Рэма, и настроение тут же поднялось. Действительно, и что она так разволновалась. Ничего ведь такого не произошло. Это просто неизвестность давит на нее, выбивая из колеи. Что от нее хочет наместник, она не понимала.
— Выпейте, госпожа, — Хатэ поднесла привставшей девушке кружку с каким-то дымящимся отваром.
— Что это? — Кэна с сомнением понюхала травяной настой.
— Заваренные листья серебрянки. Горьковатый, но я добавила мед, — и девочка улыбнулась.
Кэна нахмурилась, пытаясь вспомнить предназначение напитка. Ах, ну да, конечно, предотвращение беременности. Редкая трава, но очень действенная и очень ценная. Лишь немногие могли себе подобное позволить.
— Но… — Кэна замялась на секунду. Говорить об этом со служкой было неудобно, — У нас ничего не было с наместником.
— Все наложницы пьют каждое утро, — возразила Хатэ, не обратив внимания на ее возражения. Похоже, девочка не сомневалась, что ей это все-таки понадобится. Кэну так и подмывало спросить, личное ли это распоряжение принца, но она сдержалась и просто хлебнула горячий отвар, тут же скривившись. Ну и мерзость. Помои какие-то.
— В следующий раз еще варенье розовое добавь, — пробормотала не своим голосом, пытаясь справиться с подступившей тошнотой.
— Хорошо, — Хатэ неожиданно мелодично рассмеялась и кинула на госпожу сочувственный взгляд.
— Может вы желаете что-то особенное на завтрак? — поинтересовалась девочка, забирая опустевшую кружку.
— Что-то у меня аппетит пропал после этой дряни, — скривилась Кэна.
— Наоборот, лучше заесть. Да и дона Рания уже накрывает стол на террасе. Наложницам принято завтракать вместе, так что вам лучше присоединиться к остальным.
Кэна насторожилась, кинув на Хатэ напряженный взгляд.
— Вместе с наместником? — видеть Рэма сейчас было выше ее сил.
— Нет, что вы, — Хатэ опять заулыбалась, — Наш принц посещает женскую половину только когда…
Девочка замялась на секунду и тише продолжила.
— … Ну, вы понимаете.
— Понимаю, — кивнула Мескэнет.
