— Ой…
Девушка, вздрогнув, испуганно вжалась в подушку: у камина в кресле сидел призрак. Белый, неподвижный, безмолвный призрак.
— Мама! — жалобно пискнула Кассандра, широко раскрывая глаза. Призрак шевельнулся. А потом — вот же ужас! — приподнялся над креслом и медленно поплыл к кровати. Кассандра попыталась вскочить, но не вышло, проклятые ноги, и без того непослушные, в одно мгновение стали совсем как желе.
— Уйди! — только и смогла прошептать она, натягивая одеяло почти до самого носа. — Уйди, сгинь!.. Мама!
Призрак чуть замедлился. И, сухо шелестя белыми складками своего погребального савана, склонил голову, словно в некоторой задумчивости.
— Тс-с-с, — мягко, напевно вдруг произнес он. — Не бойся, дитя мое. Всё хорошо. Сейчас я зажгу свет.
Кассандра ни на грош ему не поверила, однако зря: призрак действительно свернул к рабочему столику, чем-то там звякнул, пошуршал — и спустя неполную минуту на столике зажглась свеча.
— Тьфу ты! — обессиленно откинувшись на подушку, простонала Кассандра. «Призрак» оказался вполне себе из плоти и крови, а то, что хозяйка спальни приняла за саван, было всего лишь шелковым одеянием храмовницы.
— Так лучше, дитя мое? Прости, я не хотела тебя напугать. — Женщина, взяв в руки подсвечник, вновь подошла к кровати и присела на краешек подле своей подопечной. — Я сестра Тереса. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, спасибо, — краснея, пробормотала Кассандра, отводя взгляд от ее кроткого лица. «Вот же дуреха! — сердито подумала она. — Белую сестру с привидением спутала! Хорошо, голоса закричать не хватило, а то перебудила бы сейчас весь дом — и осрамилась почище Нейла с этой его Делани и ее «волнами»…»
Нейл?
У нее перехватило дыхание.
Нейл!
— Всё в порядке, дитя мое?.. — встревоженно переспросила сестра Тереса, но ей никто не ответил. Негромкий голос храмовницы утонул в потоке хлынувших вдруг на Кассандру воспоминаний — яркие, как вспышка, и такие же короткие, они наскакивали одно на другое, мешаясь между собой и разгоняя остатки спасительного тумана. Побег из дома, изгородь, выбеленная луной дорожка, темнеющий впереди особняк эль Хаартов, окно на первом этаже, письменный стол, запах книжной пыли, вспыхнувший канделябр на низком столике у дивана… Это было? Да, это всё, всё было! И Нейл — он тоже был!
А еще — его хриплый задыхающийся голос, бормочущий что-то бессвязное и непонятное, мокрая рубашка, обтянувшая острые лопатки… И холод. Жуткий, пронизывающий холод, взявшийся словно из ниоткуда, который медленно заползал под кожу, стремясь все глубже и глубже, который мешал видеть и дышать, жесткой коркой сковывая губы и ресницы. И дрожь, и ледяная мгла, и тишина, наступившая вдруг в целом мире.
А потом? Что было потом?
— Дитя мое, — щеки коснулись прохладные пальцы. Кассандра вздрогнула.
— Сестра Тереса, — выдохнула она, — я дома?
— Да, дитя мое.
— А вы? Кто вас позвал? Вы здесь зачем? — Широко раскрытые синие глаза с неясной мольбой впились в лицо храмовницы. — Что случилось, сестра Тереса? Почему я дома? Где Нейл?
— Ш-ш-ш, — в голосе женщины слышалась нежная властность, столь присущая всем сиделкам. — Всё хорошо. Ты была очень больна, но сейчас это уже позади. Твой батюшка попросил меня приглядывать за тобой, и я буду рядом, сколько потребуется…
Кассандра закусила губу. Больна? Значит, то, что свалило Нейла, перекинулось и на нее? Но тогда как же он? Ведь ему было совсем плохо! Гораздо хуже, чем тогда ей!..
— Где Нейл? Что с ним? Где он?!
Щеки девушки вспыхнули лихорадочным румянцем, руки задрожали. Она попыталась приподняться, цепляясь пальцами за края белой головной накидки храмовницы, но женщина с ласковой улыбкой тотчас же уложила ее обратно.
— Тихо, тихо, дитя мое. Прости, я не знаю, о ком ты говоришь — наверное, тебе лучше будет спросить у батюшки. Хочешь, я позову его? Или твоего дядюшку? Они оба так за тебя волновались!
— Дядю? — голос Кассандры предательски дрогнул. — Дядя Астор… здесь?
— Да, дитя мое. И он очень о тебе беспокоится. Но тебе пока что нельзя покидать постели: я сейчас позову, и его сиятельство придет к тебе сам, а ты уж будь умницей, дождись, не засыпай — хорошо?
Сестра Тереса улыбнулась снова, на этот раз почти заговорщицки, Кассандра ответила ей деревянным кивком. И, уже глядя в спину своей сиделке, с нарастающим беспокойством вдруг поняла, что маркиз Д’Алваро приехал не просто так.
Дядя здесь из-за нее.
* * *
Минуты не прошло, как закрывшаяся за белой сестрой дверь спальни отворилась снова, и через порог шагнул Астор Д’Алваро. Зажженную свечу храмовница оставила на каминной полке, но даже ее слабого света Кассандре хватило, чтобы с одного только взгляда на дядю увериться в худших своих предположениях.
— Кэсси! — сказал маркиз. И такой у него был голос, что Кассандре мучительно захотелось снова лишиться чувств. — Ну, как ты?
Племянница подтянула одеяло повыше.
— Хорошо, — еле слышно выдавила из себя она, отводя глаза. — Спасибо, дядя Астор.
Он улыбнулся, запер за собой дверь и присел на край постели.
— Ну и напугала же ты нас, Кэсси, — помолчав, с напускным весельем в голосе проговорил его сиятельство. — Я, знаешь, после Битвы Знамен двое суток проспал, как убитый, но ты даже меня за пояс заткнула!.. Почти четыре дня — шутка ли?
Опущенные ресницы Кассандры дрогнули. Четыре дня? Целых четыре?
— Ты уж так больше не рассыпайся, — продолжал, посмеиваясь, маркиз. — А то мы с твоим отцом сами последний сон растеряем! Сейчас-то как, обратно к подушке не тянет?..
— Нет, — без выражения отозвалась племянница. Астор, уже собравшийся было вновь отпустить добродушный смешок, молча его проглотил.
— Кэсси, — после неловкой паузы все же начал он, но девушка его перебила:
— Ты давно приехал, дядя?
— Давно. Но это неважно и…
— Значит, сразу, — она задумчиво кивнула. — Как только я вернулась, да? А кто меня привез домой? Если бы я сама пришла, я бы помнила, а я ничего не помню. Папа?
— Нет, — нехотя отозвался Астор. — Герцог эль Хаарт. Кэсси, милая, послушай…
— Значит, — не обращая на него внимания, пробормотала она, — теперь все всё знают. И его светлость, и папа, конечно… А мама?
— Мы ей не сказали. И ты, — Астор замялся, — ты тоже не говори, Кэсси, не надо.
Кассандра отстраненно пожала плечами. И спросила, все так же глядя куда-то в сторону:
— А Нейл? С ним все хорошо? Он поправился?
Одно упоминание этого имени заставило маркиза внутренне передернуться, но он постарался сдержаться и ничем себя не выдать.
