Первый маршал, хмурясь, уставился на носы своих сапог. Казначей задумчиво кашлянул, словно желая что-то сказать, однако все-таки промолчал. А герцог эль Виатор внутренне напрягся, почуяв беду. Он помнил дочь барона Д» Освальдо, она действительно приезжала в Даккарай несколько раз, и даже самого первого главе школы хватило, чтобы понять, насколько она хороша. Сам наездник из средних, он умел разглядеть тот самый талант, в котором его высочество только что отказал незаконной дочери хранителя заставы: у Кайи Освальдо он, несомненно, был. Но, конечно, ее не приняли, слишком много было других желающих. И пусть девушка претендовала на место за счет казны, что в любом случае означало отсутствие вещественной благодарности со стороны ее родни как лично главе школы, так и членам совета, но золото — не единственный ценный ресурс. У прочих были связи и, что особенно важно, не было предубеждений против того, чтобы при необходимости ими воспользоваться. А Карлос Д» Освальдо славился тем, что всегда презирал кумовство и протекцию со стороны более влиятельных друзей, пусть они у него и были — вспомнить хотя бы Первого маршала. Что взять с такого гордеца? И Кайе отказали, найдя тысячу причин, чтобы на следующий год отыскать еще тысячу, а на следующий — еще… Таких, как она, было много, в отличие от свободных мест, которыми герцог эль Виатор не собирался вот так вот бездарно разбрасываться. Списки будущих кадетов утверждали заранее, едва ли не за год вперед, как и во многих других престижных высших школах, лишь изредка делая особенно выгодные исключения. Все всё понимали, а те, кто не понимал, вроде барона Д» Освальдо, оставались за бортом. Обычная практика. Можно сказать, традиция…
Только о ней, похоже, в этом году придется забыть. Под самым носом у патриотически настроенного наследника престола завернуть ту же Кайю уже не получится, да и демон с ней, денег у ее отца нет, а расход казны — головная боль казначея. Но остальные, уверенные в том, что место кадета уже у них в кармане, что вступительные испытания — простая, ни на что не влияющая формальность?.. Им ведь укажут на выход, и хорошо, если только им, эту потерю Герхард переживет в конечном итоге, но что он будет делать, если его высочество к концу лета не растеряет свой пыл? Не он ли только что пенял командирам заставных гарнизонов на позабытый устав? Так у военной школы Даккарая свой устав тоже имеется. И в нем, среди прочих пунктов, есть один весьма неприятный: «Только сильный духом подчинит себе крылья, только упорный воспарит в небо, только достойный словом и делом назовется наездником. Другим здесь не место!». Пафосная трескотня, разумеется, но принц, на волне нынешних настроений, вполне может использовать ее по своему усмотрению, то есть — буквально, и тогда даже тем, кто готов заплатить, тем, кто уже заплатил, не на что будет надеяться. А кому они предъявят претензии? Уж конечно, не его высочеству!
Все это промелькнуло в мозгу герцога за какую-то долю секунды. Он взглянул на склоненную голову Первого маршала, покосился на казначея, с отрешенным видом потягивающего медовую воду, — и наконец осознал, для чего его сюда привели. Даккарай. Сначала заставы, теперь — лучшая военная школа… Ну разумеется, нагрянуть на пустошь с внезапной ревизией принц не может даже с молчаливого согласия королевы, род эль Виатор слишком велик и силен, последствия будет не расхлебать. А вот так, исподтишка, прикрываясь пространными рассуждениями о благе Геона — запросто!..
Герцог эль Виатор, мысленно пожелав наследному принцу живьем сгореть в пламени нижнего мира, изобразил на лице приятное удивление. «Вы намерены посетить Даккарайскую пустошь, ваше высочество? — таким тоном, будто о подобном счастье он не смел и мечтать, переспросил Герхард. — И даже почтите своим присутствием стены нашей школы? Что за приятная новость!»
Принц улыбнулся — добродушно, слегка покровительственно, на миг до зеркального сходства напомнив присутствующим свою венценосную бабушку, и сказал, глядя куда-то поверх головы герцога: «Вы ведь знаете, ваша светлость, я не из числа славных выпускников Даккарая. Но я всегда мечтал увидеть воочию эту цитадель отваги и доблести! К тому же, моя будущая супруга выразила желание вернуться в школу еще на несколько месяцев, так что мы прибудем на пустошь вместе. Надеюсь, дорогой герцог, вас это не слишком стеснит?»
Его светлость, у которого на сердце с удвоенной силой заскребли кошки, уверил, что ни в коем случае: и он сам, и вся его семья почтет за честь принять его высочество в родовом гнезде эль Виаторов. «Я нынче же пошлю гонца к управляющему, чтобы дом подготовили должным образом, — сияя, аки фонарь в ночи, добавил герцог. — И буду несказанно рад лично встретить вас на Даккарайской пустоши!»
Принц улыбнулся. Молчаливый казначей поднял голову от бокала и проронил: «Пустошь… Она как раз вот-вот зацветет. Вам предстоит чудесное зрелище, ваше высочество — многие мили сплошного золотого ковра под безбрежным небом! Дивное, дивное зрелище!..» Он возвел очи горе и протяжно, мечтательно вздохнул. Наследный принц Геона шевельнулся в кресле.
«Что вы говорите! — с живым любопытством воскликнул он. — Так, значит, господин казначей, вам там уже приходилось бывать?»
Тот печально улыбнулся и качнул головой: «Увы, ваше высочество, пока не довелось. Но Даккарайская пустошь в цвету вдохновила своим великолепием многих художников и поэтов, так что я имел возможность познакомиться с ней — пускай и не напрямую… И сейчас, признаюсь, завидую вам белой завистью» Он снова мечтательно вздохнул, а его высочество рассмеялся — так заразительно, что даже хмурое лицо Первого маршала чуть просветлело.
«Ну, — весело сказал принц, — тогда уж нам обоим стоит позавидовать его светлости!..»
Все улыбнулись, и Герхард эль Виатор тоже. «Вы правы, — сказал он, повернувшись к королевскому казначею, — конец лета — лучшее время в Даккарае. Я несказанно рад, что его высочество решил осчастливить нас своим визитом именно теперь! И если вы, господин казначей, тоже пожелаете насладиться красотами пустоши, для меня будет удовольствием видеть вас гостем в своем доме. Как и господина Первого маршала, разумеется» Он обвел лица своих собеседников бесхитростно-горделивым взглядом радушного хозяина.
Принц, лукаво прищурившись, покосился на казначея: «Что скажете? Мечты должны сбываться, не так ли?» Тот, потупившись, неопределенно кивнул.
«Должны, ваше высочество. И приглашение герцога эль Виатора весьма соблазнительно, не буду скрывать… Однако мы предполагаем, а боги располагают!»
Он вновь поднял глаза к потолку, так и не закончив фразы, а Герхард внутренне заскрежетал зубами. Неопределенность, сквозившая в ответе казначея, была еще хуже, чем явные и весьма четко очерченные намерения принца. Чего ждать? И ждать ли? И когда?.. Герцог эль Виатор улыбнулся предмету своих мыслей. А потом сделал глоток медовой воды и проговорил таким же сладким голосом: «Как бы оно ни было, господа, я тешу себя надеждой, что все-таки увижу вас всех в конце августа в Даккарае!»
Его высочество благосклонно кивнул.
«Ваше гостеприимство, дорогой герцог, — сказал он, ласково глядя на его светлость, — поистине достойно восхищения. Кстати… — он поднес к губам свой бокал, пригубил и, нечаянно поперхнувшись, закашлялся. — Простите, господа! Нет-нет, не беспокойтесь, уже все в порядке, наверное, попался кусочек цедры. Так о чем я говорил? Ах, да! Не позволите ли поинтересоваться, дорогой герцог, правда ли…»
