— Не за что, — неожиданно сказал он. — Я и так этого делать не собирался. Не вижу смысла махать кулаками после драки, к тому же за свою неосмотрительность ты уже наказал себя сам. Однако…
Нейл снова мысленно улыбнулся. Разумеется, этого следовало ожидать — уж слишком всё вышло быстро и бескровно, а так не бывает. Всегда есть какое-то «но», никуда от него не денешься, да и глупо было бы думать, что отец вот так запросто, единым махом все ему простит! Он с трудом оторвался от созерцания поверхности пруда и повернул голову.
— Однако?..
Герцог пожал плечами:
— Я не склонен слишком уж доверять человеческой природе. Можно зарекаться сколько угодно и от чего угодно, уверяя окружающих и самое себя, что ты усвоил урок, но когда дело касается чувств, тут, увы, никто не может дать никаких гарантий. Ко всему прочему, ты не один, вас двое — а я, признаться, даже за твое благоразумие теперь не поручусь, что уж говорить о чужой дочери? Барон был со мной откровенен, и подтвердил, что инициатива того злополучного ночного визита целиком принадлежала ей. Зная тебя, не удивлюсь, если и ваше знакомство также инициировала она — хотя сама же не отрицает, что ты сразу дал ей понять, кто ты, и предупредил о возможных последствиях. Амулет ты при девушке, определенно, снимал. Причем не единожды, и не на минуту, так что у нее была возможность оценить твою силу — но, тем не менее, не хватило здравомыслия отнестись к ней серьезно. И раз так, то ни мое присутствие, ни даже охрана, боюсь, не остановят это безрассудство храбрости, если госпоже Д’Элтара вдруг во чтобы то ни стало захочется повторить свой недавний подвиг…
— Да, — обронил молодой человек, вновь отворачиваясь к затянутому ряской пруду. — Она, пожалуй, и дракона с гнезда согнать не побоится.
— В таком случае, — заметил его светлость, — в Даккарае ей самое место. — Он сделал паузу и добавил:- А никак не рядом с тобой.
— Да, — повторил Нейл. — Я знаю.
Герцог раздумчиво кивнул, в душе ощущая какую-то странную неудовлетворенность. Осознание Нейларом своего проступка и покорность отцовской воле были налицо, однако почему-то вовсе не радовали. Его светлость взглянул на луну, потом на сына и, все-таки задвинув подальше неуместные колебания, сказал:
— Тогда, думаю, ты поймешь и примешь мое решение. Сейчас для этого уже поздно, через две недели начнутся занятия во всех высших школах, и вы оба покинете Мидлхейм, разъехавшись в разные стороны. Но учебный год пролетит быстро, наступит новое лето, адепты Бар-Шаббы, так же, как и кадеты Даккарая, вернутся домой на каникулы — и я не хочу долгих три месяца сидеть как на иголках в ожидании новой беды, даже если ее не случится. Поэтому сразу из школы ты отправишься в Белую усадьбу.
— Куда? — вяло удивился Нейл. Это название он слышал впервые.
— В Предгорье, — пояснил герцог эль Хаарт. — Туда, где ты и родился. Белая усадьба когда-то принадлежала твоему отцу; он оставил ее твоей матери, а через два года, согласно условиям завещания, имение перейдет к тебе. Так что заодно познакомишься с наследством, понемногу вникнешь в дела… И, надеюсь, не сочтешь это ссылкой: рано или поздно тебе все равно пришлось бы всем этим заняться.
Нейл пожал плечами.
— Хорошо, — сказал он. — Я поеду.
— И через год — тоже, — добавил герцог, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за сыном. Однако, чего бы он ни ждал, в ответ услышал только:
— Как скажете. Наследство так наследство, если вам так будет спокойнее…
Нейл помолчал и, все так же глядя прямо перед собой, добавил без всяких эмоций:
— Я знаю, вы хотите как лучше. Только зря опасаетесь — я умею делать выводы, и Сандра, похоже, тоже научилась. Она больше не придет.
— Вот как? И откуда такая уверенность?
— Иначе уже давно была бы здесь, — просто сказал молодой человек, — это же Сандра. Но я, конечно, поеду в Предгорье. Мне без разницы, каникулы есть каникулы.
Голос его остался отрешенно-спокойным, а в устремленных на воду светлых глазах не шевельнулось даже намека на какое-то чувство, словно речь шла о случайном знакомом, а не о той, кого он еще недавно молча оплакивал. Кендал эль Хаарт, сощурившись, всматривался в неподвижное лицо сына, сам не зная, что пытается в нем отыскать, но видел только одно — неколебимое равнодушие. И равнодушие это, слишком явное, чтобы быть истинным, но неподдельно искреннее для возможной игры, отчего-то вдруг показалось герцогу смутно знакомым. Так же, как и этот прозрачный до пустоты взгляд, так же, как… На мгновение, заслонив профиль сына, перед его светлостью встал образ жены, и две прямые сошлись: всегда больше похожий на отчима, чем на родную мать, Нейл сейчас был копией Вивиан эль Хаарт. Выгоревшей, закрывшейся на все замки, отгородившейся от мира — той Вивиан, которая похоронила себя заживо, полагая, что так будет лучше для всех.
Герцог непроизвольно выпрямился, чувствуя, как несмотря на удушающую жару знакомо холодеют руки.
— Нейлар, — отрывисто сказал он, призвав на помощь все свое хладнокровие, — послушай. Это не конец. Я говорю сейчас очевидные вещи, я знаю, но все-таки выслушай меня и постарайся понять — нет идеальных людей, все ошибаются. Да, чьи-то ошибки стоят дороже, но это не повод ставить на себе крест: непогрешимы одни только боги. А прошлое должно оставаться в прошлом, иначе в конце концов оно подменит собой настоящее и навсегда лишит тебя будущего!
Молодой человек не ответил. Посидел, задумчиво хмуря темные брови, тоже взглянул на луну и, медленно повернувшись к его светлости, вдруг спросил:
— Мой отец не был магом, ведь так?
На лице герцога не дрогнул ни один мускул.
— Нет, — после паузы ровно отозвался он, — не был.
Нейл опустил голову. Он вспомнил душную июльскую ночь, когда они с Сандрой, в преддверии ее дня рождения, сидели на ветке старого дуба; вспомнил упоминание подруги о данзарских порядках, свое возмущение ими и собственную же гневную отповедь тем, кто без оглядки на дар выбирал любовь, — кажется, он тогда назвал это «безответственностью»? Что ж, не суди других, не истоптав их сапог.
— Сам догадался, или помогли? — услышал он голос его светлости.
— Сам. Это было нетрудно.
— Давно?
— Нет… После того, как вы вернулись из поездки. Когда всё это случилось, и мама слегла: она в жизни не видела Сандру, да и ко мне, в общем-то, не настолько привязана, чтобы так сильно переживать. Значит, причина была в другом, и долго ее искать не пришлось. Жаль, что вы сразу мне не сказали. Понятно, отчего мама не хочет меня больше видеть — сначала муж, потом… — он запнулся. — Я ведь все понимаю. Силу созревшего мага можно сдержать амулетом, а вот на женщину в положении и на грудного младенца его не наденешь. Если бы не я…
— Хватит, Нейлар!
Кендал эль Хаарт одним движением поднялся со скамьи и, сделав несколько шагов вперед, остановился на берегу пруда, заложив руки за спину.
