И старейшая военная школа Геона, носящая его имя, была ему под стать. Матовой черной жемчужиной она лежала на дне, в самом сердце пустоши, то ли вросшая в каменистую землю, то ли выросшая прямо из нее — словно поднявшийся посреди океана остров. Высокие неприступные стены, повторяющие очертания гор, без единого угла, густо усеянные поверху острыми пиками черного обсидиана; обитые потемневшим от времени железом громадные ворота и сбегающая от них вниз дорога, выложенная крупным булыжником; шипастый купол главного здания, возвышающийся над казармами, учебными загонами, каменными арками мостов-переходов… Купол было видно издалека, и даже не слишком зоркий человек без труда разобрал бы неподвижный силуэт огромного дракона, овившегося вокруг шпиля: выточенный из камня зверь, задрав к небесам оскаленную пасть, вечным стражем застыл над Даккарайской пустошью.
«Впечатляет», — подумал Рауль Норт-Ларрмайн, задрав голову и щурясь от яркого солнца, бьющего прямо в глаза. Отсюда, с внешней стены, каменный дракон казался уже не настолько живым, но, однако же, куда более грозным. А уж размеры!.. «Верно, не один год по частям собирали, — решил его высочество, — эдакую глыбу на самый верх и двум десяткам бомбардиров не поднять» Наследный принц коротким движением растер затекшую шею и улыбнулся стоящей рядом невесте:
— Легенды гласят, что когда-то драконы и впрямь были такими. Как вы считаете, госпожа эль Моури, в старинных преданиях есть доля истины?..
— Вряд ли, — отозвалась та, тоже поднимая голову. — Но даже если так, наше счастье, что в конце концов они измельчали. Хотя всё это, наверное, сказки.
— Вы думаете?
Амбер улыбнулась краешком губ:
— У страха глаза велики, ваше высочество. Даже обычный бомбардир, внезапно распахнувший крылья над твоей головой, покажется раз в десять больше, чем он есть на самом деле. Но, конечно, легенды на то и легенды… В некоторых упоминаются даже огнедышащие драконы, и многие верят, что они действительно существовали, хотя все хроники это отрицают.
Рауль раздумчиво кивнул. В детстве он часто слышал рассказы о плюющихся смертоносным огнем летучих тварях, появляющихся в ночи и оставляющих после себя сожженные деревни, уничтоженные поля, горы обугленных тел — это, помнится, здорово щекотало живое мальчишеское воображение. Став чуть постарше и узнав чуть побольше, принц, разумеется, понял, что ночные грозы с молниями и последующими пожарами никакого отношения к драконам не имеют, а сейчас так и подавно мог этому только порадоваться. «Довольно с нас тех, что есть, — подумал он, отводя взгляд от каменного стража. — И тех, что есть не у нас» Рауль мельком оглянулся назад: сопровождающие их будущих величеств гвардейцы во главе с графом Бервиком предусмотрительно отстали на двадцать локтей и сейчас, тщетно пытаясь укрыться от палящего солнца в тени обсидиановых зубцов, тоже таращились вверх, на главный купол. Больше от скуки, конечно, все они являлись наездниками и выпускниками Даккарая, так что уж нагляделись на него за годы учебы вдосталь — просто внизу смотреть пока было не на что.
День вступительных испытаний настал. Будущие кадеты и те, кто вскоре уедет домой несолоно хлебавши, прибыли еще позавчера и сегодня с раннего утра в сопровождении своих координаторов разномастными стайками перетекали из одного здания в другое. Час на перекличку и распределение очередности, два часа на письменный экзамен, полчаса перерыв, еще два часа — оценка физической подготовки, и, наконец, после второго, уже более длинного перерыва, последний этап — демонстрация умений непосредственно в воздухе… Сейчас как раз к нему все и готовились. Испытуемые отдыхали и набирались сил перед последней схваткой друг с другом за вожделенный мундир, наездники-мастера седлали драконов, поодиночке поднимая их в воздух, чтоб звери размялись, школьная обслуга занималась приготовлениями в Большом загоне. Его же высочество, несмотря на полуденный зной, изъявил желание прогуляться — и теперь вместе с потеющей свитой обозревал Даккарайскую пустошь со стен древней цитадели, мало заботясь о том, что думает по этому поводу его сопровождение. Времени до испытаний в Большом загоне оставалось еще предостаточно, на месте принцу не сиделось, а присутствие рядом затянутой в синий офицерский мундир невесты и вовсе не располагало к послеобеденному сну. К тому же, оставалось еще одно нерешенное дело…
— Признаться, я восхищен вашей стойкостью, госпожа эль Моури, — проговорил Рауль. — Солнце просто убийственное, едва подошвы не плавятся, а вам всё нипочем! Какой-то секрет?
Девушка подняла на него серьезный взгляд:
— Выносливость — главное качество для наездника, ваше высочество. Кадетов с первого дня приучают стойко переносить любые капризы погоды. Неженкам в Даккарае не место.
— Что ж, — развел руками наследный принц, — в таком случае, мне остается только возблагодарить судьбу за то, что она уберегла меня от здешних стен!
Он рассмеялся, а его нареченная, смутившись, опустила глаза.
— Я вовсе не имела в виду вас, ваше высочество, — неловко проговорила она. — Вы прекрасный наездник, все это знают.
Рауль добродушно улыбнулся. Он понимал, что последние ее слова были всего лишь данью обычной вежливости: с дракона он, разумеется, не падал, да и оружие в руках держать умел, но как боец и наездник в подметки не годился ни собственным гвардейцам, ни даже Амбер — и глупо было бы думать, что все вокруг него слепы на этот счет.
— Похвала из ваших уст, госпожа, мне приятна вдвойне, — галантно сказал он. — Однако придворная жизнь, что ни говори, мало похожа на будни кадетов. И лето нынче определенно не задалось… Не отойти ли нам в тень, вон туда, под крыло? Иначе, боюсь, к Большому загону меня придется нести, со всех сторон обложенного льдом.
Амбер эль Моури с готовностью выпрямилась:
— Конечно, ваше высочество. Простите, что не подумала сразу, пойдемте.
Она четко, по-военному развернулась и своим легким пружинистым шагом направилась в указанном направлении. Принц, за спиной сделав знак графу Бервику, двинулся следом. Сопровождение окончательно приуныло, однако, повинуясь воле господина, осталось на прежнем месте — так или иначе, стена и в тени распахнутых каменных крыл просматривалась отлично.
Скрывшись от беспощадного солнца, будущие король и королева остановились у края стены. Рауль коснулся ладонью приятно прохладного обсидианового зубца, оглядел раскинувшуюся внизу, за стенами школы, пустошь и обронил:
— И впрямь — словно море расплавленного золота. Невероятное зрелище! Хотя вы, госпожа эль Моури, уж верно давно ко всему этому привыкли?..
Амбер, проследив за его взглядом, чуть склонила голову. И по примеру принца положила руку на один из черных зубцов.
— Наверное, ваше высочество, — задумчиво сказала она. — Но привычка не всегда означает равнодушие: если и есть здесь те, кому Даккарайская пустошь прискучила за долгие годы, я не из их числа.
Рауль понимающе прикрыл веки:
— Первый восторг ушел, но любовь осталась?..
