Вернувшись в спальню, маркиз растолкал Руту и выставил вон, не обращая внимания на ее сонные заигрывания и обиженно надутые губы. Девчонка, наконец догадавшись, что господин нынче не в настроении, подняла с пола платье, кое-как в него втиснулась и выскользнула из комнаты, столкнувшись в дверях с денщиком. Тот хмыкнул в усы, глядя на ее разочарованное личико. Свистнул бы вслед, не удержался, но не стал при хозяине: сколько их таких уж тут перебывало, молоденьких, пылких и охочих до хорошей жизни дурочек? Должно быть, не меньше полусотни, прикинув, решил Гарет, и ни одна не задержалась надолго. «Разве что Ирлин… Господин ее любил, пожалуй. Да и молодой он тогда был, не то, что теперь!» Денщик ностальгически вздохнул, вспомнив тоненькую черноглазую девушку, которую маркиз привез с войны. Славная была малышка, совсем юная. А какой смех у нее был — ну чисто колокольчики хрустальные!.. Ирлин прожила в усадьбе год, и не забери ее лихорадка — кто знает? Жениться бы хозяин, понятное дело, на ней не женился, однако…
— Что ты там копаешься? — сердитый голос маркиза вернул Гарета из прошлого в настоящее. — Воду заново греть придется. Бритва опять тупая?
— Ни в коем разе, ваше сиятельство, — открестился денщик, внося в спальню ведро с водой, которая и впрямь была холодновата для бритья, но не потому, что остыла, а оттого, что попросту не успела как следует нагреться. — Вчера до ночи собственноручно натачивал! Волос на лету перерубает! Хотите, побожусь?
Маркиз поморщился. И придвинув кресло к окну, сел.
— Давай поскорее, — велел он, бросив взгляд на горы. Небо над ними было уже совсем светлым. — До жары хочу успеть. Завтрак готов?
— Как закончим, так тут же и будет, — уверил денщик. Поставил ведро у кресла и, пристроив сверху жестяной таз, взялся взбивать в малой плошке мыльную пену. — Пэт как с плиты снимет — так сейчас принесет! Я к вам поднимался, а там уж вовсю скворчало!..
Астор кивнул и откинулся на спинку кресла. Скворчало? Значит, опять яичница со свининой. Пэт, законная супруга его денщика, безраздельно властвовала над кухней уже много лет и готовила весьма недурно, хоть по большей части одно и то же. Впрочем, маркиз был неприхотлив. И не ждал от бывшей трактирщицы кулинарных изысков.
— На заставу поедем? — прогудел над его ухом Гарет, ловко опутывая господина простыней и намыливая ему щеки. — Или до деревни и назад? Сегодня-то, небось, сызнова пекло будет…
— На заставу, — отозвался Астор, покосившись на стол, где лежал распечатанный свиток с гербом королевского дома. — Так что мундир принеси и рубаху свежую. Да себя приведи в порядок. Коня подковал?
— Третьего дня еще. В лучшем виде!
— Знаю я «виды» твои, — неразборчиво буркнул хозяин, тут же набрав полный рот горькой пены. — Тьфу!..
— Обождите, ваше сиятельство, сейчас я оботру. Подбородок вот только повыше, ага… К Вэйделлам-то нынче собираетесь? Графиня вчера дважды человека присылала, знать хочет, ждать ли? Гостей, говорят, целая тьма съедется!
Астор, помня о мелькающей у самого горла бритве, ответить не рискнул. Только неопределенно шевельнул лежащей на подлокотнике рукой — но денщик, знавший маркиза не первый день, с пониманием прикрыл глаза.
— И то верно, — проговорил он, смахивая в таз пену напополам со сбритой щетиной. — Жара сумасшедшая, тут уж до плясок ли? Даже вина и того не хочется! А уж графские именины — каждый раз целое столпотворение и до самого рассвету от них не уедешь. Обождите, ваше сиятельство, всего ничего осталось…
Он ополоснул лезвие и взялся за левую щеку. На самом деле Гарет нисколечко не сомневался, что хозяин сегодня останется дома. Известное дело: сначала из вежливости будет тянуть с ответом, а в последний момент сошлется на дела или здоровье да так никуда и не поедет. Маркиз Д’Алваро не любил шумных сборищ. К тому же графиня Вэйделл, особа деятельная порой до назойливости, который год вынашивала планы заполучить соседа к себе в зятья, нимало не интересуясь его мнением. Граф посмеивался над супругой, однако попыток охладить ее пыл не делал — Астора он уважал и породниться с Д’Алваро был не прочь. Дочери же их едва исполнилось семнадцать, вокруг нее пчелиным роем вились поклонники, в голове были только танцы да платья, так что перспектива променять все это на запущенное поместье и мужа, больше годящегося в отцы, ее не радовала. Маркиз с девицей Вэйделл в этом вопросе был полностью солидарен, а Гарету хватало и собственной ворчливой супруги. Получить на свою голову еще и хозяйку, которая перевернет дом с ног на голову и враз разрушит привычный, установившийся за многие годы порядок, ему хотелось меньше всего на свете…
— Ты кожу с меня заживо снять решил? — спросил Астор, когда бритва в третий раз прошлась по совершенно уже чистой скуле. Денщик сегодня был что сонная муха. — Заканчивай! Солнце взошло.
— Так ведь всё уже, ваше сиятельство.
Гарет придирчиво осмотрел дело рук своих, остался доволен и, окунув в ведро чистое полотенце, утер господину лицо.
— Наконец-то, — проскрипел маркиз, поднимаясь. — Вода там еще осталась? Хорошо. Неси одеваться. И Пэт поторопи, что-то я до сих пор ни ее, ни завтрака не вижу.
— Сию секунду, ваше сиятельство! — с готовностью кивнул тот. Собрал бритвенные принадлежности, прихватил таз и уже на пороге спальни обернулся:- Так, может, Рута поднос принесет? Она шустрая, враз обернется! Сказать ей?
Ответом ему было короткое, отрывистое «Нет». Уловив в голосе хозяина знакомые скучливые ноты, денщик ухмыльнулся про себя. «И четырех месяцев не продержалась! — торжествующе подумал он, выходя из спальни. — То-то! А уж Пэт пошла колыхаться — этой, мол, палец в рот не клади, уж она, мол, своего не упустит… Как же! Видали мы таких, да не по тыще!..» Насвистывая в усы, Гарет спустился по лестнице, крикнул в сторону кухни: «Пэт! Завтрак неси, уснула, что ли?» и, прижимая к груди таз с ошметками пены, неспешно направился к двери черного хода.
* * *
Вотчина рода Алваро, как и прочие приграничные графства, была невелика. Густая полоса леса, усадьба на холме, затерянная среди медных вязов и окруженная крепостной стеной, внизу желтоватая лента реки, насквозь прошивающая южные окраины, несколько деревень по ее берегам, неровные заплатки пашен, узкий клочок красной земли, разделенный вдоль глубоким каналом, неширокий мост… И, наконец, застава. Неприступный, хорошо укрепленный бастион, один из девяти, по числу приграничных хранителей, словно вросший в бесконечную стену — широкую, высотой больше пятидесяти футов, каменной короной венчавшую крутой земляной вал. Когда-то давно здесь стояли лишь одинокие крепости, однако государство росло и ширилось, приобретая себе не только новых союзников, но и новых врагов, так что заставы со временем объединили стеной, сохранившейся и по сей день. Круглые башни ее бастионов, день и ночь охраняя покой южных границ, смотрели прямо на горы: там, среди скалистых вершин, прятались древние пограничные крепости, как свои, так и чужие. Землю по обе стороны Туманного хребта вечные соперники со скрипом поделили, однако горы, несмотря на все договоренности, каждый из них почитал своей личной собственностью.
