Он умолк, тщетно стараясь выровнять дыхание, прежде чем сможет найти другие, более верные, более убедительные слова, хотя и знал заранее, что все это бесполезно. Уже только за то, что хранитель позволил вылет человеку, не являющемуся наездником, положено строжайшее наказание — а он только что признал, что этот вылет не был единственным. Сам признал! Всё, как есть, выложил! И кому!..
Хотя что теперь попусту казниться? Он знал, что делает, и под руку его никто не толкал, значит, остается только с честью принять заслуженную кару. Барон Д» Освальдо расправил плечи. И уже прощаясь с границей и титулом, услышал задумчивое:
— Язык, говорите, разъело? Дракону? Любопытно, чем же?
Карлос моргнул.
— Едким корнем, ваше высочество, — растерянно отозвался он. — У нас им железо от ржавчины чистят. Шенгу грызло соком смазали, вот он и взбесился от боли.
— Объяснимо, — протянул принц. Сеять справедливость и трепет он почему-то не спешил. — Что же, зная ваш подход к делу, не сомневаюсь, что виновник уже известен и наказан — или будет наказан в самое ближайшее время.
Он вопросительно приподнял брови, и хранителю первой заставы осталось только кивнуть. Похоже, его высочество это удовлетворило. Он, не чинясь, протянул руку к кувшину, наклонил его узкое горлышко над ближним к себе кубком и сказал:
— Я ценю вашу откровенность, барон. Вины вашей, к моему глубокому сожалению, это не умаляет, но тем не менее…
Рауль сделал глоток сладкого, терпкого вина, поставил кубок на стол и поднялся.
— Тем не менее, — продолжил он, — вы меня заинтриговали. Если ваша дочь так хороша, я желал бы ее увидеть, — принц сделал паузу и закончил:- в деле. Кажется, еще не совсем стемнело?
Багровое лицо барона Д» Освальдо вытянулось.
— Кайю? Ваше высочество имеют в виду…
— Вылет, разумеется, — уже на полпути к двери подтвердил Рауль. — Без едкого корня, думаю, мы обойдемся, а фигуры ваша дочь должна знать, раз уж вы сами ее обучали. Уверен, граф Бервик окажет нам честь и согласится встать с ней в пару. Я понимаю, что полного летного курса девушка не проходила, но разве это помеха истинному таланту?..
Он, повернув голову, посмотрел в глаза хранителю заставы уже без своей обычной добродушной улыбки. Принц не спрашивал, не предлагал — он приказывал. И ответ на этот приказ мог был только один.
Барон медленно склонил голову. Жесткий край накрахмаленного воротника врезался в его бычью шею удавкой. Бервик! Один из первых наездников Геона — в паре с Кайей? Д» Освальдо на миг прикрыл глаза. «По вине и плата, — всплыли в мозгу собственные слова, — а коль вина двойная…»
— Как будет угодно вашему высочеству, — хрипло выдохнул барон, поднимаясь на ноги.
Он всё понял.
* * *
Ночь настала тихая, лунная. Такая же душная, как вчера и позавчера, но Рауль уже успел к этому привыкнуть. Отодвинув в сторону длинную кружевную занавесь, он распахнул окно гостевой спальни. Наследнику престола, как водится, отвели лучшие комнаты, которые в последний раз отпирались, наверное, лет десять назад, так что спешные проветривание и уборка положения не улучшили: в спальне пахло старым рассохшимся деревом, геранью и пылью, а над всем над этим висел тяжелый, сладкий до приторности аромат алмарской розы. Похоже, стремясь изгнать из покоев неистребимый дух затхлости, слуги не придумали ничего лучше, как заглушить одно другим. И розовой водой, судя по концентрации запаха, вымыли даже пол… Его высочество поморщился. Его клонило в сон, но уснуть в этой «парфюмерной лавке», как обозвал покои граф Бервик, означало проснуться наутро с больной головой. «Придется подождать, — подумал принц. — Может, хоть часть через окно вытянет? Жаль, ветра нет».
Присев на широкий каменный подоконник, Рауль посмотрел на луну. Огромная, желтовато-оранжевая, она висела над поместьем Освальдо ноздреватым сырным кругом, лучше всякого фонаря освещая тихий темный сад, конюшни, сараи, маленький храм Антара в окружении невысоких лавровых деревьев и сам дом — длинный, каменный, построенный на века. Его неширокие, чем-то похожие на бойницы окна сейчас были темны, только внизу, под окнами принца, на земле лежал подрагивающий бледно-желтый квадрат. Охрана.
Рауль зевнул. Попытался поудобнее устроиться на подоконнике, цели своей не достиг, зато неловко сдвинул коленом глиняный цветочный горшок и едва успел его поймать у самого пола. Глиняная же поставка, однако, принцу в руки не далась. И разлетелась вдребезги.
— Все в порядке, ваше высочество? — спустя мгновение донеслось из-за спины. Рауль обернулся: из темной щели приоткрытой двери в смежную комнату торчала голова графа Бервика.
— Более или менее, — отозвался принц. — Я тебя разбудил?
— Если бы, — вполголоса обронил граф. Рауль улыбнулся — судя по тону и слипающимся глазам, его сиятельство последние полчаса занимался примерно тем же самым, что и его высочество. Причем без особого толку.
— Входи, — сказал принц. — Вдвоем мучиться веселее.
— Демон бы побрал эти розы, — согласно буркнул граф, переступая через порог. Бросил сомневающийся взгляд на обитое бархатом резное кресло у кровати и, по примеру наследника престола, взгромоздился на подоконник. — Теперь от одного воспоминания тошнить будет… А ведь когда-то это был мой любимый цветок!
Он страдальчески свел брови домиком. Принц сочувственно кивнул, хотя к розам и до нынешнего дня был совершенно равнодушен. Ему всегда нравились лилии.
— Хорошо бы и завтра так же быстро управиться, — подавив новый зевок, сказал Рауль. — Времени у нас мало.
— Не беспокойтесь, ваше высочество, — уверил граф Бервик, — сегодня десятое, а застав осталось всего пять. По две за раз… Думаю, к четырнадцатому точно закончим!
«А в Мидлхейме будем пятнадцатого, — подумал Рауль. — Как раз накануне Ивового дня» Он рассеянно посмотрел на луну. Ивовый день, праздник богини Сейлан, приходился на середину лета. И по традиции члены королевского дома Геона всенародно объявляли о грядущей свадьбе именно шестнадцатого июля. Значит, осталось меньше недели…
— Может, стоит взять девчонку с собой? — нарушил вялое течение его мыслей голос графа. Рауль, помедлив, качнул головой. Бервик, судя по всему, говорил о дочери хранителя первой заставы.
— В этом нет необходимости, — сказал принц. — Больше ей здесь ничего не грозит. А забери мы ее, все приграничье дыбом встанет: за что вдруг такая честь бастарду, да еще после вчерашнего?
Граф, поразмыслив, вынужденно кивнул. И добавил, не удержался:
— Но ведь хороша!..
— Да, весьма, — по губам его высочества скользнула насмешливая улыбка:- Я вижу, она произвела на тебя впечатление, Натан? Надеюсь, не настолько сильное, чтобы поддаться разок-другой?..
Тот обезоруживающе улыбнулся.
— Зачем бы мне поддаваться, — пожал плечами он. — Ей это было не надо. Вы же сами всё видели, ваше высочество!
