— В общем, — тоскливо подытожила Кассандра, — мне велено к утру предоставить ее милости ивовую ленту по всем канонам. Или хотя бы что-то на нее похожее. Нейл, ты шить не умеешь?
Сын герцога отрицательно помотал головой. Вышивка, слава Танору, являлась исключительно женским делом, а одежду ему всегда штопали слуги. К тому же, в чем-то баронесса была права.
— Ведь все знакомые соберутся, — обронил он, с сомнением глядя на издырявленный иглой атласный отрез, весь покрытый кривыми красными «листьями», больше похожими на говяжьи сосиски. — Сейчас уже почти никто лент своим суженым не повязывает, просто к священному дереву у храма несут. Вот и выйдет, что у всех — сердечный дар богине, а у тебя… Гхм! Ну где ты красную иву видела?
— В страшном сне, — буркнула подруга. — И еще год, кажется, теперь видеть буду.
— А что сестрицу не попросила?
— Да я хотела… — скуксилась Кассандра, но договорить не успела — товарищ вдруг резко, повелительно вскинул вверх руку, прислушался к чему-то и изменился в лице.
— Накаркал!.. — прошипел он сквозь зубы, вскакивая со стула. Девушка округлила глаза:
— Ты что? Нейл! Куда?!
Молодой человек, не размениваясь на объяснения, метнулся за портьеру — и, как оказалось, очень вовремя. Не успела Кассандра даже моргнуть, как дверная ручка вздрогнула, а сама дверь приоткрылась.
— Не спишь? — едва слышно прошелестели из коридора. Младшая дочь барона мысленно отвесила себе хорошего подзатыльника — вот что значит не уметь держать себя в руках! Разобиделась, пошла губы дуть, а о том, что запереться надо, не подумала! «Хорошо, у Нейла слух как у собаки, — подумала она, торопливо поднимаясь из кресла навстречу сестре. — А то ведь точно попались бы!.. Ну что я за разиня?!»
— Не сплю, конечно, — мельком глянув в сторону оконной занавеси, отозвалась она. — Видно, завтра на приеме спать придется. А ты-то? Я думала, давно уже десятый сон видишь. Случилось что-нибудь?
Кристобель, проскользнув в комнату и прикрыв за своей спиною дверь, смущенно улыбнулась:
— Нет. Я просто подумала… Конечно, богине неважно, как ты шьешь! Но мама… Я понимаю, она хочет, как лучше…
— Осрамиться она не хочет, — вставила Кассандра. — На всю столицу, с такой криворукой дочерью. Только с чего она вдруг решила, что бессонная ночь из меня мастерицу сделает? Ну не мое это! Не мое!
Кристобель опустила ресницы.
— Я знаю, — вновь улыбнулась она. И, оглянувшись на дверь, заговорщицки прищурилась. — Но ведь все-таки праздник! Вот. Держи.
Она скользнула рукой за корсаж платья. В полутьме мягко блеснули атласные складки, и в руки ахнувшей Кассандры упала ивовая лента — такая, какой она должна быть. Гладкая, расшитая серебристо-зелеными молодыми листочками, красивая, как с картинки.
— Я несколько листиков неровно вышила, — проговорила Кристобель. — Вот тут, тут и тут. Чтобы мама не догадалась.
— Все равно догадается, — покачала головой сестра. Неровностей она лично не видела совсем. Безупречно. Как всегда. И никаких сосисок да гусениц. — Ох, Крис!.. Ты не представляешь, как ты меня выручила! Чудо, чудо, чудо ты мое!
Сияющая как медный таз младшая от души обняла старшую и расцеловала ее в обе щеки. Кристобель покраснела от удовольствия.
— Мы же сестры, — сказала она. — И мне до сих пор совестно перед тобой за то письмо из Даккарая…
— Забудь! — великодушно отмахнулась Кассандра, любуясь бесценным даром. — Я уж давно на тебя не сержусь!
Она осторожно разложила ленту на каминной полке и еще раз крепко обняла вконец смутившуюся сестру.
— Спасибо тебе. Я бы в жизни не справилась, а у тебя настоящий дар… Беги спать! А то вдруг мама решить проверить, как я тут над пяльцами чахну?
В своем предположении Кассандра очень сомневалась и Кристобель была благодарна искренне, но наличие за занавеской полночного гостя к долгим беседам не располагало. Старшая дочь барона, вновь с опаской оглянувшись, кивнула.
— Ты тоже не сиди долго, — шепнула она, скользнув к двери. — Ведь и правда завтра на приеме уснешь! Доброй ночи, Кэсси.
— Доброй ночи…
Дверь беззвучно открылась — и снова закрылась. Маленькая спальня погрузилась в напряженную тишину. Комната Кристобель была через две от ее младшей сестры, но учитывая недавний промах лучше было перебдеть…
— Вылезай, — спустя минуту сказала Кассандра. — Обошлось.
Она повернула в замочной скважине ключ и, для верности подергав дверную ручку, обернулась:
— Эй! Ты там не задохнулся?
Портьера колыхнулась.
— Нет, — отозвался сын герцога, выбираясь из своего укрытия. — Но пробрало меня знатно. У, демон! Еще и ободрался обо что-то.
Он поднес к свече левую руку — тыльная сторона ладони была распорота до крови. Кассандра ойкнула. И, секунду подумав, шагнула к столу.
— Садись, — велела она. — Только вторую руку подставь, еще пол закапаешь, сейчас я тебя перевяжу. Бинтов, конечно, нету, зато атласа выше ушей.
— Да брось, — отмахнулся друг, впрочем, усаживаясь. — Само закроется. Чем же это я так? Крюком для шнура портьерного, что ли? И ведь не почувствовал даже с перепугу. Ты когда дверь закрывать научишься?
Девушка, проигнорировав его последний вопрос, закатала рукава платья. Оглядела рабочий столик, выхватила из груды обрезков печально знакомую испорченную ленту и, высунув от усердия язык, взялась за перевязку. Нейл, склонив голову набок, наблюдал за процессом.
— И не жалко? — с полуулыбкой спросил он. Кассандра фыркнула.
— Хоть на что-то сгодился этот кошмар, — отозвалась она. — Придержи вот тут пальцем, я узел затяну… Всё! Не туго?
Он качнул головой. Покрутил запеленутой в атлас кистью, коротко хохотнул и откинулся на спинку стула.
— Швея из тебя, конечно, так себе, — обронил он, — но сестра милосердия вышла бы недурная. Ну, хватит дуться! Это вообще-то был комплимент.
Кассандра передернула плечами. И вновь плюхнувшись в любимое кресло, подтянула колени к груди.
— Спасибо, — буркнула она. — Обойдусь… Злой ты какой-то стал, Нейл. Только насмехаешься. Друзья твои, что ли, так на тебя действуют? Вот сразу мне этот Рексфорд не понравился!
— Да ты же его и в глаза не видела, — рассмеялся товарищ. Хотел добавить, что Райан на самом деле отличный парень, но, подумав, не стал дразнить гусей. — Что за прием-то у вас завтра? В честь сестрицыной помолвки?
— Нет, — отчего-то хмурясь, сказала она. Нейл, прищурившись, цепким взглядом окинул ее сгорбленную фигурку. Сейчас, в неверном желтом свете оплывшей свечи Кассандра вдруг показалась ему совсем хрупкой и беззащитной.
— Сандра, — позвал он. — Что-то не так?
Она медленно покачала головой. Нейл обеспокоился еще больше. Поднявшись со стула, он примостился рядом с подружкой на подлокотнике кресла и требовательно заглянул ей в глаза.
