— Живой… — охрипшим от переполняющих ее чувств голосом прошептала Кассандра. Зверь, словно услышав ее, чуть повернул голову. Тяжелые кожистые веки плотно сомкнулись. — Ты правда живой…
Рука девушки потянулась к укрытым броней нащечным пластинам. Пальцы легонько скользнули по острым граням, ногти царапнули чешую — она была темно-зеленая, полупрозрачная, как слюда, а под ней, словно в густой древесной смоле, покачивались мелкие обрывки зелени. Водоросли? Они там, внутри? Вместо костей и плоти? Кассандра медленно провела кончиками пальцев по шее дракона и поняла, что гладит воду. Невесть как обретшую форму и покинувшую берега пруда — но только воду. Зверь был живой, но не настоящий.
Да и пускай. Какая разница?..
Она положила вторую ладонь на покатый лоб дракона и улыбнулась, почувствовав, как он поднимает голову, отвечая на ее прикосновение. Скрипнул попавший под коготь мелкий камешек. Интересно, какие у него глаза, подумала Кассандра, наверное, тоже зеленые, как листья кувшинки? У драконов обычно желтые, но ведь этот особенный, не как все. Она, обхватив ладонями скользкую морду, приподнялась на цыпочки.
— Посмотри на меня, — попросила тихо, настойчиво. — Ну же! Посмотри.
По глянцевой туше прошла крупная дрожь. Кожистые веки распахнулись, и у Кассандры перехватило дыхание.
Глаза у зверя были человеческие. И не желтые, не зеленые — голубые. Светло-голубые, растерянные, такие знакомые…
— Нейл?
Дракон снова вздрогнул. И попятился, оставляя за собой на земле мокрый след. Кассандра вскинула голову. Маг стоял всё там же, на противоположном берегу пруда, широко расставив ноги и вытянув руки перед собой. Лица его в темноте был не разглядеть. Но он был там — и здесь. Одновременно.
Нейл по ту сторону шевельнулся. Сжал пальцы в кулаки, словно вытягивая на себя невидимый невод, и резко вскинул руки. Зверь, повинуясь творцу, распахнул полупрозрачные крылья. Взмыл к небу, описал над поляной последний круг — и, на миг застыв в воздухе, мутным черно-зеленым водопадом обрушился вниз, прямо в центр пустой, затянутой илом воронки.
Дракон исчез. Остался только взбаламученный пруд, вернувший своё.
* * *
Неподвижную затхлую воду уже вновь затянуло ряской. Мокрые булыжники по окоему высохли, смятый камыш у брегов распрямился.
— Я всё испортила, да? — вздыхая, спросила Кассандра. Они с Нейлом бок о бок сидели на скамейке, глядя на ущербную луну. Друг, чуть помедлив, качнул головой.
— Скорее нет, чем да, — ответил он. — Хотя, конечно, сбила ты меня порядком. Еле-еле дотянул — а то были бы мы с тобой сейчас в грязи по пояс! И пруд бы заново наполнять пришлось, а я и так с вечера в него двадцать семь полных бочек влил, чудом не надорвался.
— Извини.
— Да ладно уж. Сам виноват, не предупредил. Что руки ты при себе не удержишь — в этом я не сомневался, а вот к тому, что разговаривать с фантомом начнешь, не подготовился.
— С фантомом? — подружка наморщила брови. — Или с тобой? Я понимаю, магия, всё такое, но у этого зверя были твои глаза!
Сын герцога эль Хаарта развел руками:
— Так где же других было взять? Дракон меня сроду к себе не подпустит, а в альбомах твоих такие мелочи не прорисованы. Фантом ведь обычно целой копией снимают, но тут подлинник живой поди найди — вот и пришлось, в некотором роде, лично участвовать… Для достоверности!
Кассандра задумчиво кивнула. И уточнила все-таки:
— Значит, это был не ты?
— Ну, скажем, не совсем, — после паузы отозвался друг. Объяснение со всеми нюансами вышло бы слишком длинным, и Сандра все равно ничего бы не поняла. Даже чародею, без определенных знаний и подготовки, слова «доминанта творца» и «частичное замещение сознания» — пустой звук, на пальцах не покажешь. А ночь не вечная. — В целом-то как вышло, правдоподобно?
— Очень, — мечтательно улыбнулась Кассандра. — Меня аж до самых печенок пробрало, когда этот твой фантом из пруда вылез! Совсем как настоящий! Это уж я потом пригляделась… Нейл, а почему — вода?
— С ней работать проще. Форму придать как нечего делать, знай себе контур держи. А если из чего другого, так то уже голем будет, но там совсем другие законы, и уровень тоже не мой нужен. Да и куда потом того голема прятать? В пруд обратно не сольёшь, а если кто узнает — и мне, и отцу мало не покажется. Подсудное дело!
Она округлила глаза. И, вспомнив распахнувшего крылья зверя, счастливо зажмурилась. Фантом, не фантом, хоть демон лысый — он был прекрасен!
— Нейл, — помолчав, тихонько спросила Кассандра, — а ты еще раз такого сделать можешь?
— Сейчас-то уже нет. Вот завтра… — маг бросил пристрастный взгляд на тающую луну:- Завтра могу! Покатать, правда, не обещаю, вода тебя не удержит, но сделать — пожалуйста. Ты только сильно на нем не висни и с просьбами не приставай, восстанавливать замучаемся!..
Он весело фыркнул. Девушка, смутившись, потупилась:
— Ну прости… Это же все-таки мой первый дракон!
— Да уж понятно, — мягко улыбнулся тот. Что и говорить, он сам был собой доволен. Две недели бессонных ночей, четыре тома «Творений» из отцовской библиотеки, прочитанных от корки до корки, полновесный золотой водоносу, чтобы вопросов лишних не задавал — но это того стоило, определенно! Нейл, потянувшись до хруста в суставах, нехотя встал со скамейки.
— Пойдем, я тебя провожу, — сказал он, протягивая девушке руку. — Поздно уже. Летать тогда тоже завтра будем, ладно?
Она кивнула, глядя на него сияющими глазами. Рука об руку друзья прошли сквозь сад, который больше уже не казался Кассандре ни страшным, ни мертвым, выбрались обратно на залитую лунным светом дорожку и свернули к беседке.
Ни один из них не обернулся на темный дом, оставшийся за спиной, не увидел приоткрытое окно кухни и не услышал тихий изумленный вздох: «Боги-хранители!..», против воли сорвавшийся с губ госпожи Делани, спустившейся вниз за стаканом воды.
Оно, может, и к лучшему.
Глава XVII
Поздний ужин, как всегда, накрыли в Розовой гостиной. Небольшой овальный стол с вином и легкими закусками, свечи в золотых канделябрах, бросающие мягкие желтые пятна на плотно задернутые портьеры, приятная прохлада — ее величество ценила комфорт не меньше своих магистров, а те, в свою очередь, дорожили ее благосклонностью.
Ужин был сервирован на двоих, но кресло напротив королевы пока пустовало. Молчаливая статс-дама, отстранив лакеев и виночерпия, прислуживала государыне сама: это являлось одной из ее многочисленных и, вне всякого сомнения, почетных обязанностей. Бессменные фрейлины-гренадерши, что отвечали за передвижения королевы, вросли в пол позади кресла Стефании Первой. Они не двигались и, кажется, даже не моргали — стояли навытяжку как два деревянных болвана, до самых подбородков затянутые в черную тафту. Ее величество терпеть не могла обеих, но вынужденно мирилась с их присутствием, которое, к счастью, требовалось не всегда.
