Герцог с пониманием наклонил голову.
— Разумеется, барон, — отозвался он. — Я подожду внизу.
Он шагнул к двери, повернул в замке ключ и вышел. «Хорошо, если с лакеем на полпути не столкнется», — подумал Руэйд, впрочем, без особенного беспокойства. Он почему-то не сомневался в том, что Кендал эль Хаарт, случись нужда, сумеет представить дело так, что его ночные шатания в одиночестве по чужому дому обретут не только правомочность, но даже и в какой-то мере насущную необходимость…
* * *
Ждать герцогу пришлось недолго. Не прошло и четверти часа, как барон Д’Элтара следом за ним вошел в свой кабинет и вновь опустился в кресло напротив.
— Я уложил Кассандру в постель, — сказал он. — Думаю, ни у кого не возникнет подозрений относительно причин ее внезапного недуга. Но мне все же следует знать — нужны ли какие-то лекарства? Или, может быть, особый уход?
Гость покачал головой:
— Это лишнее. Состояние юной баронессы вызвано не болезнью, а только лишь упадком жизненных сил, хоть и близком к критичному; однако она молода и, к счастью, обладает отменным здоровьем. Баланс выровняется сам. Пытаться ускорить процесс тонизирующими средствами я бы не советовал, это будет напрасной встряской для без того ослабленного организма. Покой, отвар ромашки и мелиссы с медом, легкая пища и сон — вот всё, что ей сейчас нужно, — он умолк на мгновение и все-таки добавил:- Но если вдруг по какой-то причине госпоже Д’Элтара станет хуже, пошлите за мной.
— Но как же…
— Просто отправьте мне записку и запритесь на ключ, — поняв его невысказанный вопрос, пояснил герцог. — Дорогу я теперь знаю.
Последние слова его светлости вновь заставили Руэйда ощутить противную дрожь в коленях. Конечно, он не допускал и мысли, что Кендал эль Хаарт может воспользоваться своим «знанием» в каких-то неприглядных целях, но острое чувство полнейшей собственной беззащитности, вдруг накрывшее барона горячей и душной волной, всколыхнуло утихший было страх перед даром. Даром, которого не было ни у него самого, ни у всех тех, кого он любил.
— Однако, — продолжал между тем алхимик, — если вы намерены скрыть произошедшее от всех, включая семью, вам придется вызвать к дочери врача. Кто ваш семейный доктор?
— Господин Ларрэ, — отозвался барон. Гость одобрительно кивнул:
— Я слышал, он отличный врач. С одной стороны, это хорошо, но с другой… Боюсь, следует быть готовым к тому, что диагноз он поставит верный.
У Руэйда екнуло сердце.
— И что же нам тогда делать?
— Ну, — протянул герцог эль Хаарт, — врачебную тайну никто не отменял. У господина Ларрэ, насколько мне известно, весьма обширная практика, и начни он болтать о том, что его не касается, он бы ее очень быстро растерял. Так что, думаю, вам не о чем волноваться — просто имейте это в виду и не слишком горячо отпирайтесь, если доктор все же поймет, с чем имеет дело. Объяснений вы ему в любом случае давать не обязаны, а магов в столице не сотня и даже не тысяча. Всякое случается.
Он неопределенно развел руками, и Руэйду осталось лишь вновь покориться.
— Благодарю за участие, ваше светлость, — все-таки нашел в себе силы ответить он. И, не без труда собравшись с мыслями, положил руки на подлокотники кресла. — Надеюсь, с семейным врачом трудностей не возникнет, и с Кассандрой все будет в порядке. По крайней мере, что касается здоровья, — он сделал паузу и продолжил:- Но я вовсе не уверен, что все беды тем и закончатся. Если ваши предположения верны, а наши дети…
Он запнулся, и герцог, снова мельком взглянув на часы, пришел ему на помощь:
— Если наши дети неравнодушны друг к другу, это может кончиться плохо. В первую очередь, для них же самих. Родись ваша младшая дочь чародеем, или не имей Нейлар никакого дара — и говорить тут было бы не о чем. Помолвка, храм Танора, молодая счастливая семья. Только в наших обстоятельствах ни о каком счастье, увы, не идет и речи: Нейлар маг, госпожа Д’Элтара — нет. Однако, несмотря на это… — гость сделал короткую паузу, — и несмотря на то, что лично я считаю такой исход худшим из всех возможных, я дам свое согласие на этот брак, если таково будет ваше решение.
Барон, побледнев, приподнялся в кресле.
— Брак? Моей дочери? С магом?! — выдохнул он, не отдавая себе отчета в том, как это звучит и как будет расценено. — Да вы ума решились?! Никогда! Я скорее отдам Кэсс последнему прокаженному, с которым у нее и то будет больше шансов на долгую жизнь!..
Чувствуя, как кровь шумит в ушах, он упал обратно на обитое бархатом сиденье. И, тяжело переводя дыхание, услышал:
— Я рад, что мы поняли друг друга.
Герцог был умным человеком. Он знал сокрушительную силу дара и понимал, что собеседник никого не хотел оскорбить.
— Тем не менее, — проговорил он, возвращаясь к прерванной беседе, — физиологически маги такие же люди, как все остальные. И — прошу простить меня за то, что я сейчас скажу, барон, — как мы поступим в том случае, если отношения наших детей зашли слишком далеко?
Руэйд поднял голову:
— Вы хотите сказать…
— Да. Надеюсь, вы понимаете, господин Д’Элтара, что если имела место близость подобного рода, просто развезти двух молодых людей по дальним имениям и запретить им встречаться будет уже недостаточно. Я, разумеется, до последнего буду молить богов, чтобы мои худшие предположения так ими и остались, и постараюсь как можно скорее привести сына в чувство, чтобы узнать все наверняка. Однако вы имеете право поступить так, как считаете нужным, учитывая то, что пострадавшая сторона в нашем случае очевидна, и это ваша дочь. Собственно, о браке я говорил исключительно ввиду всего вышеизложенного, хотя от души надеюсь, что до такого все же не дойдет.
Барон тяжело вздохнул.
— Знать бы точно! — проронил он. Герцог пожал плечами:
— Мне лгать Нейлар не станет. Но если вы имеете сомнения на этот счет, то с помощью того же господина Ларрэ можете произвести врачебное освидетельствование хоть завтра.
Руэйд уставился на его светлость широко раскрытыми глазами:
— Но ведь если освидетельствование покажет… Нет, я даже произнести это вслух не могу!
Он всплеснул руками и отвернулся.
— Признаться, я тоже, — обронил Кендал эль Хаарт. А потом, помолчав, добавил:- Впрочем, вполне может статься, что я поторопился с выводами, и кроме нежной душевной привязанности между нашими детьми ничего нет. Хотя это тоже, увы, не самая радостная новость. Ни при каких условиях они не могут быть вместе.
Барон, все еще не глядя на него, опустил плечи.
— Я понимаю это не хуже вас, ваша светлость, — с тяжелым вздохом сказал он. — Но что касается них самих? Ведь такие союзы не запрещены законом! И они оба уже совершеннолетние! Их тайна открылась, прятаться больше нет смысла; ваш сын имеет полное право попросить руки моей дочери, а она, в свою очередь, может свободно ему эту руку отдать, не принимая в расчет мое мнение. Этого нельзя допустить, но что мы теперь можем сделать? Разлучить их насильно? Как вы сказали, развезти по дальним имениям? Запереть на ключ? Молодая кровь горяча и своенравна, быстро она не остынет!
