Время без десяти минут три навсегда застыло на их изящном циферблате, отмечая начало последнего получаса в жизни королевы.
Анна не могла плакать в полную силу, но все же почувствовала одинокую, до странности горячую слезу, медленно сползшую по ее скуле к подушке.
Неужели даже Элизар не поможет? И поняла, что, несмотря на упаднические настроения, до сих надеялась, что, как и с возвращением дракона, чудо все же свершится. Что в самую последнюю минуту ее все же спасут, придумают какой-нибудь способ нейтрализовать яд в ее крови…
Это же магический мир, черт бы вас подрал! Придумайте что-нибудь!
По странному совпадению, в этот самый момент кровать качнуло. Потом еще раз.
— Землетрясение! — завопила, словно опомнившись, Руби. — Все наружу!
Вскочив из-за стола, Элизар подхватил Анну под спину и колени и все вместе, в сопровождении Стражей и уже совершенно ничего не понимающей Жасмин, они выбежали на улицу, с ужасом глядя на вздрагивающий в судорогах непонятно землетрясения дворец. Слава богу, ничего не обрушилось, только трещины пошли по фасаду.
Однако, возвращаться было небезопасно, что отсекало последние возможности хоть что-то еще придумать… Прижав обездвиженную Анну к груди, Элизар молча отвернулся и побрел в глубь сада.
— Сайр, неужели она умрет? — всхлипывала догнавшая их Руби, придерживая на своем плече Свантона, решившего, по всей видимости, пережить столь ужасный момент в форме птицы.
— Умрет весь мир… — глухо ответил он, не останавливаясь. — Уже умирает.
Словно подтверждая его слова, солнце вдруг померкло. Не село, не выключилось, а именно померкло — свет вокруг стал тусклым и мертвым, как в приемном покое сельской больницы.
— Анна… последняя королева? — прошептала Руби, на мгновение остановившись и оставшись позади.
Советник молча кивнул.
Добрел до знакомой уже опушки парка и сел по-турецки, уложив похожую на тряпичную куклу девушку поперек собственных коленей.
Они говорили про остановку сердца. Значит вот как она умрет. Больно ли это? Скоро узнает.
Да что она… Судя потому, что происходило вокруг весь этот мир собрался умереть вместе с ней. Возможно, не сразу, постепенно… Возможно, даже в течение нескольких лет…
— Погуляйте где-нибудь… — не отрывая взгляда от ее лица, приказал Элизар Руби.
Анна не слышала, выполнили ли они приказ, но стало тихо. Совсем тихо, даже птицы не пели свои предзакатные песни. Взяв ее лицо в ладони, Элизар смотрел на нее так, будто хотел сожрать. На всю свою жизнь свою насмотреть… пусть и короткую.
«Я хочу, чтобы ты ушел от сюда, когда я умру…» — мысленно послала она ему. — «Хочу, чтобы ты жил в другом мире. Пожалуйста…»
Но связи не было в человеческой ипостаси, и он не понял. Просто продолжал смотреть, прожигая ее диким, почти сумасшедшим взглядом. Обнимая ее и чуть раскачиваясь, словно баюкал.
«Как я могла не верить тебе?» — продолжала она спрашивать — саму себя, ведь ее не слышали. — «У тебя в глазах любовь, теперь я вижу…»
Как не видела раньше? Что-то ослепляло, поняла она. Что-то не давало раньше прочитать его любовь, узнать, говорит ли он правду… Возможно, именно так и проявляется истинность… в невозможности увидеть чувства другого, прочитать его мысли…
И она провалила этот экзамен, поверив вражине, а не любимому.
«Сбеги в другой мир и найди себе другую! Найди ту, кто будет верить тебе без всяких доказательств» — как можно четче мысленно произнесла она, и Элизар вдруг дернулся, будто услышал.
И медленно, не сводя с ее лица взгляда, помотал головой.
— Нет… Мне не нужна другая. И другой мир тоже не нужен, — поднял руку и вытер большим пальцем еще одну бессильную слезу, выкатившуюся из уголка ее глаза. — Я люблю тебя, Анна, понимаешь? Прости, если повторяюсь. И полюбил бы тебя, даже если бы ты не была королевой.
Она заморгала — часто-часто, потому что слезы вдруг полились ручьями. И хоть как-то попыталась утихомирить сердце, которому и так оставалось недолго жить. Сколько сказали ей осталось? Полчаса? Час? Сердитая, приказала себе перестать плакать, потому что слезы застилали ей лицо Элизара — единственное, что она хотела сейчас видеть.
«Найди мою мать…» — послала она ему новое сообщение, но он уже не слушал, ушедший вглубь себя и словно нащупавший какую-то важную мысль.
— Королева… королевская кровь… — бормотал себе под нос, уставившись в одну точку. — Но ведь… больше никого не осталось? Чтоб она провалилась в Преисподнюю, эта Идрис!
Снова подхватив Анну на руки, он вскочил, куда-то побежал… потом вернулся и поискал глазами Жасмин.
— Эй… как там тебя… Посиди с Анной, я должен сбегать в замок, принести кое-что, но там опасно… Говори с ней, чтоб не потеряла сознание…
Совершенно ничего не понимая и не в состоянии даже слова сказать против, Анна лежала на скамейке с головой на коленях у Жасмин (ничего не понимающей еще больше) и с ужасом наблюдала за удаляющимся в сторону замка мужем.
Однако через минуту он вернулся — на свое счастье, не успев добежать и попасть под оглушительно громкий обвал передней стены вместе с подъездом…
Страшно ругаясь, сел у парализованной жены в ногах, уперся локтями в колени и ткнулся лицом в ладони, явно пытаясь хоть как-то успокоиться.
— Хорошо… — наконец поднял голову. — Давай по-другому. Мне нужно, чтобы ты посмотрела в меня, Анна. Как Видящая. Посмотрела и сказала, есть ли во мне королевская кровь. Потому что если Магия Поединка посчитала меня победителем… я стал властителем Империи демонов, и соответственно их законным королем…
«Но… зачем?» — она даже брови смогла поднять в недоумении.
Не понятно было, услышал Элизар или просто догадался по ее выражению лица, но он ответил — настолько коротко и по существу, насколько позволяло им ускользающее время.
— Эликсир жизни из крови двух особ королевских кровей. Помнишь?
Она с секунду подумала, вспомнила и моргнула.
«Я попробую».
Если успею — добавила мысленно еще тише, еще незаметнее.
Было совершенно непонятно, как он успеет приготовить какой-то там эликсир, когда жить ей осталось всего несколько минут, но она послушно закрыла глаза и позволила Видящему взгляду завладеть ее ощущениями…
Почему была уверена, что у нее ничего не получится — как только закрыла глаза, сразу почувствовала, насколько ослабело ее тело, весь организм, само течение крови замедлилось и страшно захотелось спать…
Какой милосердный яд, однако. Уснуть и не проснуться. Мечта…
В животе всколыхнулся комочек энергии, который совершенно не желал «уснуть и не проснуться». Он хотел жить! Хотел окрепнуть, вырасти… хотел, чтобы мама любила его и обнимала сквозь округлившийся животик… а не лежала в могиле, мертвая и равнодушная ко всему.
