Глава 22
После отъезда изолтенцев я поняла, что мне больно смотреть на детишек. Я заглядывала им в глаза и тут же начинала гадать, из каких они семей, что ждет их в будущем…
Забавно, но оказалось, что именно мальчики держатся поближе к родителям и вид у них либо опасливый, либо настороженный. А девочки в основном вели себя так же, как Делия Грейс и я в свое время: они находили подружек, весело болтали и явно ждали от жизни при дворе каких-то приключений.
Танцы или прогулки вокруг замка в праздничные дни мы именно так и рассматривали – как интересное приключение. И мне становилось жаль девочек в провинции, тех, которым приходилось заниматься делами семьи и работать, которые представления не имели о том, какие ощущения вызывают атласное платье или пируэты танца. Когда прошло потрясение от переезда в покои королевы, я стала чувствовать себя неприкосновенной, словно наконец доказала тем, кто во мне сомневался, что достойна своего положения и это положение измеряется любовью короля.
У меня было все.
И тем не менее я была уверена: когда Джеймсон наденет мне на палец кольцо, а на голову – корону, у меня возникнет чувство, что я все потеряла.
– Миледи? – прозвучал рядом озабоченный голос.
Я вздрогнула, увидев лорда Истоффа и всю его семью, шедших по коридору в сторону Парадного зала. Я вдруг осознала, что остановилась и засмотрелась на семью, глава которой показывал на прекрасный сводчатый потолок замка. Я встряхнула головой, краснея, и отступила в сторону.
– Вы чем-то встревожены?
– Нет-нет, – солгала я, стараясь не слишком долго задерживаться взглядом на Сайласе. – Наверное, после всех недавних волнений с нашими гостями я чуть-чуть растеряна.
Лорд Истофф улыбнулся.
– В годы моей юности я не раз и не два испытывал подобные чувства, – заметил он, обмениваясь понимающим взглядом с женой.
Леди Истофф тепло посмотрела на меня. В ней было что-то такое, вызывавшее у меня желание броситься в ее объятия. Она уехала из родной страны, скорее всего, только ради детей. И если бы я рассказала ей, что моих детей могут использовать как пешки в государственной игре, она поняла бы мою боль.
– Не беспокойтесь, миледи Холлис, – сказала она. – День коронации уже скоро, так? Скарлет горит желанием начать репетиции танца. Так что впереди нас еще ждут радостные события.
Я заставила себя улыбнуться:
– Благодарю, миледи. Да, нужно еще многое подготовить ко Дню коронации. Скарлет, я скоро вам сообщу. Думаю, нам пойдет на пользу, если мы немножко потанцуем.
Понимающий взгляд Скарлет, озабоченная улыбка леди Истофф и упорное нежелание Сайласа оторвать глаза от пола свидетельствовали о том, что по крайней мере половина этой семьи понимает, что я задыхаюсь от тоски, но никто из нас не мог заговорить об этом.
– Буду ждать, – сказала Скарлет с коротким реверансом.
Я в ответ кивнула и пошла дальше.
Я боролась с желанием и проиграла. Пройдя полкоридора, я оглянулась.
Сайлас смотрел мне вслед.
Он чуть заметно улыбнулся, и я ответила тем же. А потом каждый пошел своей дорогой.
Дорогая Валентина!
Вы уехали всего несколько дней назад, а я уже скучаю по Вашему обществу. Меня все еще не оставляют мысли о том контракте. Он заставил меня осознать, каково в действительности все то, о чем Вы говорили. Возможно, любовь привела меня к Джеймсону, но эта жизнь будет не такой легкой, как я поначалу надеялась. Узнав о том, как Вы получили корону, я не представляю, кто именно подсказывал Вам, как быть королевой. Но если и так, не могли бы Вы поделиться со мной хотя бы частичкой этой мудрости? С тех пор как Вы уехали, я чувствую себя так, словно погружаюсь…
– Что это ты пишешь?
Делия Грейс прошла мимо моего письменного стола слишком близко, чтобы это не могло не обеспокоить.
– Так, ничего. – Я смяла лист.
Такое письмо я не могла отправить Валентине. Я знала, что она поймет, но мне нужно найти другие слова, спросить так, чтобы это не выглядело слишком уж жалким, если кто-нибудь сунет нос в письмо.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Делия Грейс. – Ты кажешься бледной, как изолтенка. – Она улыбнулась собственной шутке.
– Немножко устала. Наверное, все эти дни королевского визита измотали меня.
– Ты можешь врать кому угодно, Холлис, но зря тратишь время, когда пытаешься соврать мне.
Подняв голову, я посмотрела на нее, а Делия Грейс ответила мне вопросительным взглядом.
– Ладно. Это просто… – тихо заговорила я. – Я ведь думала, что стать королевой – это нечто прекрасное и веселое. А похоже, у королевы довольно извилистый путь… Не думаю, что хочу именно такой жизни.
Делия Грейс тоже понизила голос:
– Тебе придется найти способ справиться со всем этим. И тебе досталась доля получше, чем многим другим. Тебя не выдали за какого-нибудь незнакомца, твои родители не отправили тебя в другую страну, и тебе не двенадцать, чтобы заливаться слезами!
Я вздохнула. Я и сама знала, что другим приходится куда хуже, когда речь заходит о браке, но это ничуть не уменьшало мою собственную боль.
Взяв золотые кости, лежавшие на моем столе, я покатала их, а потом спросила:
– А тебе жаль Валентину?
– А тебе не жаль? – рассмеялась Делия Грейс. – Когда ты видишь ее мужа, этого старого болвана?
– Но разве дело только в нем одном? Разве ты не заметила, как она одинока при всем, что имеет? Как печальна? Джеймсон любит меня и будет обращаться со мной гораздо лучше, чем обращается с Валентиной Квинтен. Но ведь есть еще множество разных мелочей, о которых я никогда не задумывалась… Что, если потом, когда он станет старше и его любовь ко мне охладеет, у меня возникнет чувство, будто я – всего лишь вещь, принадлежащая государству? Драгоценная корона заперта в комнате без окон, ее выносят лишь тогда, когда нужно поднять настроение людям, воодушевить их, но зачем еще она нужна?
Я надолго замолчала, повернувшись к Делии Грейс, надеясь, что она уловила мою мысль, но увидела только порицание во взгляде.
– Не надо! – сказала она. – Если ты потерпишь неудачу, то и меня за собой потащишь. А мне, Холлис, этого не выдержать, я не смогу.
– То есть ты просишь меня быть несчастной, чтобы ты сама могла выйти замуж за какого-нибудь уважаемого лорда, который тебе даже не нравится, лишь бы люди перестали болтать о тебе?
– Да! Это так мучительно! – пожаловалась Делия Грейс, явно готовая расплакаться. – Я всю жизнь прожила среди людей, которые шепчутся у меня за спиной. И у них просто не хватает храбрости бросить оскорбление мне в лицо. Но теперь я старшая фрейлина королевы, и это дает мне шанс стать уважаемой. А ты сама разве не ухватилась бы за такую возможность?
