– До свидания, Холлис, – пробормотала она. – Я буду скучать по тебе.
– Я тоже. Когда будете готовы, напишите мне.
– Письма посылать сюда или в замок?
– Понятия не имею, – покачала я головой.
– Дашь мне знать, когда разберешься, – вздохнула она.
Этан подал ей руку, и она с его помощью поднялась в карету, которая должна была унести ее прочь от меня.
– Вы вроде не уверены, – тихо заметил Этан.
– Так и есть. Мне хочется, чтобы они остались.
– Но для них лучше оказаться рядом с родными.
– Я и есть их родня; я – Истофф.
– Для этого нужно немного больше, – улыбнулся Этан.
Мне хотелось возразить ему, но тут из кареты вышла леди Истофф; перчатки на ее руках принадлежали прежде моей матушке. И я не захотела портить спором последние мгновения.
Этан отошел и вскочил в седло, явно предпочитая роль наблюдателя и не желая сидеть в карете.
– Я проверила все комнаты в нашем доме, но почти ничего не нашла, – сказала леди Истофф, показывая на перчатки. – Нам придется обзаводиться всем заново.
Я лишь улыбнулась в ответ на ее обстоятельность.
– Да, вот еще что… – начала я.
Можно в чем угодно не соглашаться с Этаном, но он был прав в том, как смотрел на меня Джеймсон. Возможно, он и в этом случае был прав.
И я стала стаскивать со своего пальца кольцо с сапфиром.
– Ох нет, Холлис, нет! Нет, я настаиваю!
– Но оно принадлежит вашей семье. Оно должно перейти к Скарлет, – возразила я.
– Спасибо, не нужно, – пробормотала в глубине кареты Скарлет.
Леди Истофф понизила голос:
– Не думаю, что теперь ей захочется иметь хоть что-нибудь, относящееся к нашему наследию. И можно ли ее винить за это? – (Я отрицательно качнула головой.) – Ты говоришь, что ты Истофф, – напомнила она. – Это твое кольцо.
– Не знаю…
– Ну хорошо, носи его пока, а если по-прежнему будешь думать, что оно должно быть у меня, ты можешь привезти его в Изолт. Договорились?
При мысли, что могу снова ее увидеть, я улыбнулась:
– Договорились.
– Когда ты отправишься в замок? – спросила леди Истофф.
– Через несколько часов. Надеюсь добраться еще засветло, когда все будут обедать. Чем меньше я привлеку к себе внимания, тем лучше.
Я даже представить себе не могла, как меня встретят в Керескене.
– Хочу, чтобы ты знала, – начала леди Истофф, – если по каким-то причинам, когда король тебя увидит, твои чувства вспыхнут заново, то ничего плохого в этом нет. Думаю, ты должна мне поверить, если так говорю я, мать Сайласа.
– Вполне ценю вашу мысль, – вздохнула я, – но я твердо уверена, что не хочу снова даже близко подходить к короне. И… Джеймсон… Я, вообще-то, не знаю, любил ли он меня по-настоящему. И любила ли я его. Я просто хочу укрепить положение Делии Грейс. Она куда лучше подходит для трона, а потом… если честно, у меня вообще нет никаких планов.
– Появятся.
– И как мне узнать? – прошептала я. – Если с вами что-нибудь случится, как я узнаю?
– Я уже договорилась с Норткоттами, чтобы они тебе сообщили. Но тебе незачем тревожиться. Я уже старая женщина. Король Квинтен мог бояться угрозы со стороны моих сыновей, но вряд ли я сама его беспокою. А в дороге нас будет охранять Этан.
– Ну, как скажете. – Я бросила в его сторону скептический взгляд.
Мы немного помолчали. Нам оставалось только проститься, а я не была к этому готова.
Леди Истофф наклонилась ко мне и расцеловала в обе щеки:
– Я люблю тебя, Холлис. Я уже скучаю по тебе.
– Я тоже вас люблю, – произнесла я.
Мне отчаянно не хотелось плакать у них на глазах. Я не желала стать причиной новой боли.
– Напишу тебе сразу, как только смогу, – пообещала леди Истофф.
Я кивнула, зная, что больше не могу доверять собственному голосу. Она в последний раз погладила меня по щеке и скрылась в карете.
Этан, выглядевший весьма внушительно на своем коне, подъехал ближе ко мне:
– Не сомневайтесь, я позабочусь о них. Что бы вы ни думали обо мне, или о моем короле, или об Изолте, вы должны верить: я готов отдать жизнь за своих родных.
– Я тоже. Но вместо того мои родные отдали свои жизни за меня. – Я судорожно вздохнула. – Простите… Это все еще так больно…
– И будет больно, долго. Но потом станет легче.
Наверное, я выглядела довольно жалко, раз уж Этан проявил ко мне некоторое милосердие.
– Спасибо. И я верю, что вы позаботитесь о них. Мне жаль любого, кто попытается встать у вас на пути, – решительно произнесла я.
Он коротко кивнул. И они уехали, медленно исчезая из моего мира. На мгновение я попыталась представить, каким станет этот мир, если в нем не будет никого из них…
Я провожала их взглядом до конца подъездной дороги, а когда они повернули с нее, стояла перед домом до тех пор, пока карета не скрылась за гребнем невысокого холма. А потом постояла еще немного, поскольку не в силах была войти в этот огромный дом, где осталась совершенно одна.
Должно быть, времени прошло довольно много, потому что, когда ко мне подошел дворецкий, я почувствовала, что мои щеки слегка обгорели на солнце.
– Мистрис Брайт?..
– Я Истофф, – поправила его я.
– Да, виноват, мистрис. Старая привычка, видите ли. Нам нужно знать, какие сундуки выносить.
Я глубоко вдохнула и вернулась в дом. Но не смогла пройти дальше холла. Словно между мной и холлом возникла стена… Я дышала быстро и поверхностно. Похоже было, что, если не совладаю с собой, то могу потерять сознание. Я ухватилась за большой круглый стол и набрала в грудь побольше воздуха.
– Я… Там возле моей кровати два сундука. А если я что-то и забыла, уверена, это найдется в замке, – сообщила я дворецкому и почувствовала небольшое облегчение.
Он поклонился и ушел наверх за моими вещами. А я глянула на кушетку у окна, решив посидеть там и посмотреть на мир вокруг Варингер-Холла, пока не настанет время уезжать. И вдруг странное ощущение возникло у меня в груди, и я даже почесала ее, пытаясь избавиться от него. Но тут же целое море чувств нахлынуло на меня. Я боялась двинуться с места, но знала, что не могу сидеть спокойно. Я не была уверена, чьего общества хочу искать, но понимала, что не в силах оставаться одна. Я не успевала додумать одну мысль, как на меня обрушивалась другая, осыпая потоком вопросов, которые я не была готова задать самой себе.
Лучи солнца постепенно становились косыми, время шло, и у меня снова защекотало в груди. Но нет… Это не было колотье или что-то в таком роде. Скорее, это походило… походило на нить, которая тянула мое сердце.
