На той окраине деревни, куда она пришла, Гвен бывала редко – здесь жило совсем мало детей, не с кем было играть. Она взошла на крыльцо дома, который показался ей самым интересным из-за неуловимого тянущего чувства внутри и легкого запаха гари, просочившегося в открытую дверь.
Гвен постучала, но никто не отозвался.
– Эй, – тихо позвала она, заглянув в дом. – Есть кто-нибудь?
– Да. – Мальчик, сидевший за столом, уныло поднял голову, и Гвен его узнала: Рыжик, сын гончара. – Я хотел еду папе с мамой приготовить, они к бабушке ушли двор от снега чистить. Они мне не велят самому печь топить, я еще маленький. Но я хотел… Я даже играть не пошел, я…
О, Гвен отлично понимала это сладкое чувство: желание восхитить и порадовать маму любой ценой. Хотя насчет того, что Рыжик не дорос иметь дело с огнем, родители вообще-то были правы, – ему, кажется, и пяти лет не исполнилось. Сердце у Гвен вспыхнуло от радости. Малыш выглядел действительно по-настоящему грустным. Ну, еще бы: растопить печку и поставить в нее свое блюдо ему удалось, а вот дождаться, пока огонь догорит до углей, терпения не хватило, вот его произведение и вспыхнуло в печке как факел. Рыжик, к счастью, все же догадался залить пожар водой, но не сразу. Передняя стенка печи обуглилась, остатки кушанья, дымившегося в котелке, уже невозможно было опознать.
– Они расстроятся, – выдавил Рыжик. – Я хотел их порадовать, а тут…
– Не бойся, сейчас все поправим, – весело сказала Гвен и потерла руки, изо всех сил изображая, что понимает в печах, готовке и побелке.
Гвен сосредоточенно прижала обе руки к почерневшей мокрой стенке печи. Поверхность нагрелась, в груди ухнуло, и, открыв глаза, Гвен тихо зашипела. Она пожелала, чтобы «стало идеально», но о цвете подумать не успела. Когда пытаешься вытолкнуть крупицы анимы из груди в руки, не всегда успеваешь продумать все как следует, и магия порой находит в твоей голове что-то такое, о чем ты и не подозревал.
Печь стала нежно-розовой с мягким переходом в оранжевый, будто край рассветного неба. Гвен прокашлялась.
– Так и было задумано, – торопливо сказала она. – Я сделала еще лучше, чем было.
Она боялась, что Рыжик только сильнее расстроится, он ведь, скорее всего, просто хотел скрыть следы пожара, но тот подошел и восхищенно тронул печь пальцем.
– Ого, красиво, – прошептал Рыжик. – Ни у кого такой печки нету!
Вдохновленная Гвен решила поменять запах гари в воздухе на запах цветов. Почему-то получился запах цветущего дуба, ну и ладно! Со сгоревшей едой Гвен решила поступить так же, как утром с досками. Нельзя же позволять одной неудаче лишать тебя мужества, в этот раз все точно получится!
Гвен обхватила почерневший плоский котелок и зажмурилась. Нужно просто развернуть время вспять, делов-то.
Анимы на это ушло больше, чем она думала, в груди заныло сильнее, но она продолжала держать котелок, пока то, что в нем тлело, не вернулось к тому виду, в котором Рыжик начал это готовить. Гвен запустила в котелок палец и облизала его.
– М-м-м. Репа, мука, масло, сушеная рябина и черная соль. А это можно смешивать?
– Я мечтаю стать поваром, – прошелестел Рыжик, завороженно наблюдая за тем, что она делает. – Мне нравится помогать маме готовить. Хотел придумать что-нибудь такое, что ее удивит.
– Вот это ее точно удивит. А может, все-таки уберем репу и соль? Получится рябиновый пирог.
– А это не скучно? – с сомнением протянул Рыжик. – Мне хотелось чего-нибудь особенного.
Гвен всплеснула руками. Как же трудно быть волшебницей! Неудивительно, что маме еще не удалось сделать всех абсолютно счастливыми: только осчастливишь, запросы тут же начинают расти.
– Опыты будешь проводить вместе со своей мамой, – строго сказала она. – А пока что пирог сойдет. Ясно? Давай попроси меня, так положено.
– Сделай, пожалуйста, пирог. – Рыжик почесал нос. – Только чтобы он был пышный. И сладкий! И с красивой корочкой. И чтобы рябина была распаренная, а не сухая.
Гвен застонала, но покорно обхватила котелок и как можно лучше представила себе точно такой пирог, какой хотел Рыжик. Анимы на это ушло много, заказ был точнейший, сразу с несколькими свойствами, но она решила не скупиться: хотела впечатлить свою маму ничуть не меньше, чем Рыжик – свою.
Репа и соль исчезли, тесто замешалось, пышно приподнялось и зарумянилось. Выглядело очень даже неплохо, но пробовать Гвен не решилась: если получилось не то, она надолго тут застрянет, а ее уже так и тянуло бежать дальше, чтобы разделаться с остальными двумя заданиями. Рыжик, к счастью, пробовать не требовал, только расплылся в счастливой улыбке, и Гвен выжидательно уставилась на него. Даже такой малыш должен знать, как надо расплачиваться с тем, кто сделал тебе что-то хорошее.
– Благодарю тебя, – тихо сказал Рыжик.
О, какой молодец, не поскупился! Гвен почувствовала, как ее сердце словно набухает, раскрывается и становится ярче. Десяток ярких крупинок анимы, целая пышная россыпь, проплыли по воздуху от груди Рыжика и тихо впитались ей в грудь.
Гвен длинно выдохнула. Ее никогда еще не благодарили настолько искренне, прямо как настоящую волшебницу.
– Мне пора. А ты печку больше не разжигай, пока не научишься, ясно? – торопливо пробормотала она, хлопнула Рыжика по плечу и бросилась на улицу.
Успех окрыляет, и второго человека оказалось найти куда проще: Гвен ни о чем не думала, просто мчалась по заснеженным улицам туда, куда ее вело. Уже начало темнеть, на деревню опускались прозрачные светлые сумерки, какие бывают после мирного зимнего дня. Ульвин недовольно ворочался, но не просыпался.
Второй дом, куда анима решила ее привести, Гвен знала отлично: изба Барда, музыканта. Дверь была закрыта, а окно распахнуто настежь, несмотря на снегопад. Гвен подтянулась, держась за подоконник, и заглянула в комнату. Бард сидел у ярко пылающего в открытом очаге пламени, подперев голову рукой, глаза у него влажно блестели, и Гвен чуть не присвистнула от восторга. Бард грустил!
– Приветик! – тихо сказала она.
Бард подскочил, торопливо вытирая глаза.
– Ш-ш-ш! – Он предостерегающе замахал руками. – Моих разбудишь!
Гвен важно закивала, показывая, что все поняла. У Барда была жена и двое поразительно одинаковых младенцев – мама говорила, это называется «близнецы».
– Я могу тебе помочь? – прошептала она и улеглась животом на подоконник в попытке влезть в комнату. – Чем тебе помочь? Я помогу!
– Нет-нет-нет! Так и думал, что твоя мать сейчас явится! – зашептал Бард не очень-то довольным голосом. – А она тебя прислала!
– Мне надо совершить три чуда, это задание такое, – сказала Гвен. – А тебе, по-моему, чудо не помешает.
Бард невесело усмехнулся и удобнее развалился в кресле.
– А вот и помешает, – веско сообщил он. – Я тут последнее время сплю плохо, дети часто будят, их же двое, и…
