Как это?! Как…
Увидимся.
Гулким шепотом отдается внутри, обдает льдом и жаром, вспарывает и рвет на куски.
Он сказал «увидимся». Он не хотел объяснять. Просто ушел.
Человек, в чьем сердце теплится ничтожный уголек привязанности. Пусть ни любви, ни страсти, а именно банальной привязанности, пусть слабый, жалкий, но уголек. Так вот. Тот, в чьем сердце присутствует хоть искорка подобного чувства, никогда не позволит тебе погибнуть. Не уйдет без тех слов.
Всё что угодно лучше. Сказать правду. Сказать «прощай». Написать. Выслать по почте. Передать через третьи руки. Как угодно. Хоть что-то. Хоть слово.
Не нужно долгих объяснений, обещаний. Мы ничего друг другу не обещали. Хватило бы и слова, одного короткого хлесткого слова, малейшего объяснения. Но только не так. Он не сказал мне ничего.
Ничего!
Ему плевать. Да, ему плевать. Зачем объяснять, если тебе плевать?
Но даже те, кому плевать, так не поступают. Люди обязаны хоть что-то сказать на прощание. Если они знают, что это конец, что они покидают твою историю навсегда и больше не намерены вернуться. Особенно после всего.
Стоп.
Значило ли мое «всё» для него хоть малую долю того, что значило для меня?
А что, собственно, происходило, милая барышня? Он не клялся в любви до гроба, он никогда ничего не обещал, он сам сказал, что может предложить только это. Ты, конечно, ждала порхающих купидонов, фейерверк сердечками и пышную свадьбу в финале. Но это твоя личная проблема, личные фантазии, не имеющие отношения к реальности. Ты надеялась, ты отдала ему все и готова была отдать еще больше, а теперь сидишь, плачешь и смеешься, собирая в кучу остатки гордости. Где твои мозги? На той же помойке, куда ты отправила чувство собственного достоинства?
Соберись, тряпка.
Выбираюсь на воздух. Куда глаза глядят, лишь бы подальше.
Бреду по заснеженной улице. Не думаю. Стараюсь не чувствовать.
Завтра будет хуже. Через неделю еще хуже. Через месяц захочется резать вены. Но сейчас я дышу. Пусть с трудом, будто кто-то надавил на солнечное сплетение и не отпускает, пригнул к земле и не дает расправить плечи. Всё равно дышу.
Мороз освежает. Снежинки мягко ласкаются о кожу, тают, растворяются в слезах.
Понимаю, что придется вернуться в ту проклятую квартиру, хотя бы за вещами, что завтра надо снова идти на работу, быть около девяти часов в день там, где все напоминает о нем, и делать нормальный вид типа «я супер». Что такой вид придется теперь делать постоянно, что мама была права, что полно всяких «что», заставляющих мечтать о быстрой и безболезненной смерти прямо сейчас.
Но хуже всего другое.
Его больше нет рядом, и не будет никогда. Это не игривое «никогда» из приторно-сладких фильмов про любовь и книжечек с положительным для всех концом, это жизненное, дерьмовое «никогда», которое означает именно — н и к о г д а.
Семь букв гребаной безысходности. Ухожу красиво. Вырезаю сердце на память.
Присаживаюсь на симпатичный сугроб, сжимаю снег в ладонях, пытаюсь остыть внутри.
Откуда столько боли?
Говорят, люди продолжают чувствовать ампутированные конечности спустя годы после операции. Кажется, это правда.
Я думала, расставание с Леонидом было хреновым, но я ошибалась.
Таких, как Лелик, вокруг полным-полно, вон один пошел, вон второй. Чего косишься на меня, придурок? Ну, решила дама отдохнуть на снегу. Это дико необычно и вызывает когнитивный диссонанс?
Откидываюсь назад, любуюсь зимним небом.
Таких больше нет. Единственный в своем роде. Ограниченный выпуск, немецкая сборка. Нет хрипловатого голоса, от которого кожа покрывается мурашками. Нет наглых глаз и дьявольской усмешки. Нет ничего, будто никогда и не было.
Вопреки моим ожиданиям мир не рухнул. Вселенная продолжала спокойно существовать, и ей было плевать на мои проблемы. Падал снег, лучи заходящего солнца пробивались из-под тончайшего кружева облаков, люди продолжали влачить унылое существование. Никому не было дела до моей боли, слез, разбитых мечт… или мечтаний.
Это заставило меня подняться, идти дальше, слегка взбодрило. Жизнь — дерьмо. Все живут дерьмово и не так, как хотят, просто многие не задумываются.
Знать бы мне тогда, в какую головоломку сложится судьба дальше, я бы зря не печалилась, я бы, пользуясь удобным моментом, пошла и благоразумно утопилась в ближайшей проруби.
Наивная девочка. Хорошая девочка, которая пыталась стать плохой, играть по неизвестным ей правилам. Плохие девочки не плачут. Они расправляют плечи, шагают в будущее с гордо поднятой головой. Плевать, что на месте сердца зияет кровавая рана. Зато на лице цветет улыбка.
Скажи мне тогда кто-нибудь про то, что некоторым мечтам лучше оставаться мечтами, я бы яростно забросала его снежками.
Но это уже совсем другая история.
До новых встреч.
