Бьет прямо по печени. Если не хуже, если не глубже.
Так могу говорить я, больше никто не имеет права. И уж точно не с таким придыханием, не с паршивым оттенком сопричастности, не с нотами щемящей нежности в удивительно сексуальном голосе.
Черт, все-таки хуже, все-таки глубже.
Если при нашем первом разговоре некие факты ускользнули из вида, то теперь хаотичные фрагменты складываются в цельную картину.
— I doubt if I am smart enough, (Сомневаюсь, что я достаточно умна,) — осторожно зондирую почву, решительно затыкаю вопли эмоции. — I have no idea about the reason of your sudden attention to me. (Понятия не имею о причине твоего внезапного внимания ко мне.)
— Check the news about Caroline Blackwell, (Проверь новости о Кэролайн Блэквелл,) — не спешит открывать тайну.
— What for? (С какой стати?) — криво усмехаюсь. — I don’t miss this charming lady (Не скучаю за этой очаровательной леди.)
И, сказав фразу, вспоминаю приключения в Лондоне. Проклятый портрет, призрачный стук в дверь, планомерные попытки довести вдову до помешательства.
Вдруг Диана выяснила, что я была там? Хм, стопроцентно выяснила.
Вдруг в апартаментах Каро тоже установили видеокамеры? В конце концов — чем фон Вейганд не шутит? Возможностей достаточно.
А если за мной следят? Вернее — если она следит сейчас?
Вездесущая Фортуна. До телефона добралась, могла и камерами завладеть.
— Just check the news, (Просто проверь новости,) — повторяет настойчиво. — Right now. (Прямо сейчас.)
В очередной раз тошнота подкатывает к горлу, дыхание затрудняется, липкие щупальца ужаса не ведают пощады, с мерзким хлюпающим звуком ворочают внутренности.
— Wait a bit, (Подожди немного,) — не двигаюсь, не тянусь к ноуту. — I’ll google. (Погуглю.)
Нужно провести эксперимент.
Молчу, не тороплюсь подчиниться. Если действительно наблюдает за мной, то выдаст себя хоть как-то.
Минута, две, три. Терпеливо ожидаю результат.
— Have you managed to take a hint? (Ты сумела уловить намек?) — Диана первой нарушает затянувшуюся тишину.
— I am trying to, (Пытаюсь,) — бросаю уклончиво.
— It is not a warning. And surely it is not a threat. (Это не предупреждение. И, конечно, это не угроза,) — тень волнения не удается утаить. — I only wish to show you that not all people are able to handle even their own secrets. (Я лишь желаю показать, что не все люди способны справиться даже с их собственными секретами.)
Подобные заявления настораживают.
— It is not your game. It is not your secret. (Это не твоя игра. Это не твой секрет,) — добавляет уже абсолютно спокойно. — I advise you to stay aside. (Советую держаться в стороне.)
— A secret may kill, (Секрет может убить) — вырывается автоматически.
— A secret will kill, (Секрет будет убивать,) — уверяет с явным торжеством и уточняет: — But only the guilty ones. (Но только виновных.)
Резко хватаю ноут, спешно вбиваю в поиск «Caroline Blackwell» и постепенно обалдеваю от высветившихся данных.
— Have a good night, (Спокойной ночи,) — прощается.
— You, too, (Тебе тоже,) — единственное, что способна озвучить на данный момент.
…this morning…found dead…heart attack… (…этим утром…найдена мертвой…сердечный приступ…)
Строчки расплываются перед глазами, новости пестрят однообразными статьями на разных форумах.
Секрет может и будет убивать. От Фортуны нереально убежать.
Покойся с миром, Кэролайн.
Впрочем, гибель вдовы — не такой уж и великий сюрприз. Министерство здравоохранения предупреждает, что миксовать алкоголь с медикаментами весьма рискованное развлечение. Не угадал с дозировкой и слегка превысил норму, пиши пропало. Сегодня пронесло, зато завтра огребешь по полной и склеишь ласты.
В памяти тут же всплывает стол, щедро украшенный бутылками, стаканами, упаковками таблеток.
Н-да, учитывая ненасытный аппетит покойной леди Блэквелл, она вряд ли соблюдала технику безопасности при работе с веществами.
Депрессия, угрызения совести, проклятые картины и призраки прошлого — все это мало способствует спокойствию, толкает на сомнительные подвиги вроде принятия сердечных капель за компанию с порцией виски.
Трудно понять, от чего произошел фатальный приступ. Организм отказался переваривать очередное взрывоопасное сочетание, нужные препараты смешали специально и невзначай заставили употребить, Диана предстала перед мачехой лично, сорвала маску и толкнула эффектную речь.
Вариантов не перечесть.
Но разве это важно?
Каро заслужила. Наверное. Не знаю. Не хочу знать. Если честно — плевать.
Важно понять, что мне самой делать в подобной ситуации. Как воспринимать нежданный звонок?
Готова поспорить, посыл приблизительно таков:
«Привет, маленькая дрянь.
Я совсем не в восторге от того, сколько ты обо мне узнала. И, конечно, с удовольствием сплясала бы на твоих поминках. Жаль, Алекс не позволит. Он слишком сильно прикипел к забавной умненькой невинной девочке Лоре. Охраняет и оберегает любимую игрушку.
Думаешь, ревную? Ничуть.
Ты его игрушка. Подчас для траха, подчас для души. Все зависит от настроения.
Я его друг. Я проникла гораздо глубже. Я знаю вкусы не только в постели, но и по жизни. Знаю, какие женщины ему нравятся. Знаю, что ему интересно и что для него значимо. Знаю множество ходов, которые он лишь планирует совершить, ведь мы решаем вместе.
Запомни — вместе.
Сражаемся бок о бок, держась за руки, ступаем по клеткам шахматной доски.
Ну, а твое место в постели. Ты не создана для этой битвы. Будь потише, глупышка. Не влезай, иначе заденет взрывной волной и погребет под осколками».
Готова поспорить, Диана Блэквелл любит фон Вейганда.
Называйте меня эгоистичной идиоткой, чокнутой ревнивицей, психопаткой с неизлечимой манией преследования. Правда не изменится.
Греб*ная интуиция.
Не надо собирать дополнительные доказательства, станется услышать, с каким оттенком звучит заветное имя. Имя моего мужчины на чужих губах. На губах женщины, которая ему действительно близка.
Ни грамма хвастовства, ни тени фальши.
Близка по-настоящему.
Так, как только я одна мечтала быть близка.
***
Маша поймала меня врасплох. Где-то между обжорством и попыткой суицида.
Я накупила вредного фаст-фуда, заперлась в офисном кабинете и собралась предаться унынию. Решила мирно использовать стандартную программу развлечений — размышлять о несправедливости судьбы, рвать волосы, резать вены, посыпать голову пеплом.
