Повод?
Ну, во-первых, умным людям повод для рефлексии никогда не требуется, благополучно выезжаем за счет образного мышления. А во-вторых, иногда повод все-таки есть.
Например, Диана Блэквелл.
Дама спокойно завладела чужим телефоном и нагло приняла вызов, потому что чудесно понимала, наказания не последует. Потом она решилась позвонить лично и толкнула загадочную речь, ведь прекрасно сознавала, даже если посмею сболтнуть лишнее фон Вейганду, ничего не изменится. Ее не ожидает никаких последствий.
Думаете, это легко и приятно? Должно понравиться?
Не стервозная жена, с которой он связан исключительно официально. Не любовница из прошлого, что давно осталось позади. Не пешка и не разменная монета, а истинная королева в большой игре.
Ладно, на самом деле, я больше не грузилась. Или создавала видимость, что не гружусь.
Мне чертовски надоело строить гипотезы, терзать изрядно поредевшую шевелюру, латать вновь изувеченные запястья и зря расходовать ценный пепел сгоревших надежд. Поэтому я включила новый сезон «Игры престолов» и позволила жизни наполниться чередой куда более серьезных вопросов.
Кто наваляет Джоффри и принимает ли сценарист во внимание пожелания кровожадной аудитории? Как Дени могла предать память о Дрого и замутить с дешевым стриптизером? Неужто не нашли ей никого поприличнее? Почему Якен Хгар не главный герой? Наконец, самое важное — когда белые ходоки жестоко отымеют остальных персонажей и загребут себе Железный трон?
Вот где-то здесь меня и поймала Маша. Между пожиранием средиземноморского ролла с креветками и просмотром очередной серии.
— Полюбуйся, — хмуро говорит подруга, протягивает навороченный телефон с сенсорным экраном.
— Что это? — осведомляюсь с опаской, маскирую съестные припасы документами, спешно вытираю грязные пальцы влажной салфеткой. — Хвастаешься обновкой?
— Держи, — нажимает на что-то, кажется, включает видео.
Принимаю высокотехнологичный агрегат, придирчиво изучаю движущуюся картинку.
— Хм, пробная съемка твоей ноги, — задумчиво киваю, и не удерживаюсь от подъ*ба: — Прям секси. Слушай, достали уже смартфонами. Сфоткай еду, иначе не поверят, что ты можешь позволить себе тирамису в том дорогом ресторане. Запиши эпичный видос на фоне ноги, будь в тренде. О, кладешь телефон в карман. Интимная обстановка. Пошалим?
— Дура, включи звук, — раздраженно заявляет Маша, ругается, замечая мою полнейшую беспомощность, и сама активирует нужную опцию.
А дальше приходится изучить компромат несчетное количество раз. Сначала не могу поверить в происходящее, попросту отказываюсь признавать очевидное.
…- Не бойтесь, никто не причинит вам вреда, — мужской голос за кадром. — Мы друзья.
— Сомневаюсь, своих друзей я обычно запоминаю в лицо, — отвечает Маша, отваживаясь на смелый блеф: — Наверное, стоит позвонить папе. Он прокурор нашей области, если что.
— У прокурора сейчас совещание, — мягко спускает с небес на землю.
— Ради дочери прервется на паузу, — произносит едко.
— Верно, дети превыше всего, — соглашается и заявляет вкрадчиво: — Только у него два сына.
— Официально, а реально нас у папочки немножко больше, — щебечет нарочито сладко, чувствуется, что напугана, однако уперто хорохорится. — Любит гульнуть, этого не отнять.
— Ваш папа первый помощник капитана, три месяца находится в рейсе на судне Pigeon, а мама, к слову, домохозяйка и сейчас отправилась в салон красоты, — обламывает, резко и без особых церемоний.
— Чего надо? — подруга не сдается, моментально переходит в режим нападения. — По какой такой причине собираете подробное досье?
— Полагаю, догадываетесь, — темнит.
— Без понятия, — ловко имитирует полнейшее неведение.
— Денег много не бывает, — поясняет охотно. — Прибыль в бизнесе практически нулевая, вряд ли уложитесь в срок, а это означает лишь одно — очень скоро вы все потеряете. Пора подумать о будущем.
Продолжительная пауза.
— Уточните, — глухо требует Маша.
— Вы рассудительная девушка. Уверен, сумеет вынести правильный вывод из данной ситуации, — намеренно медлит, дабы эффектно вскрыть карты: — Если разорвете негласный договор со своей очаровательной подругой и укажете ей на дверь, то сохраните бизнес и получите дополнительную компенсацию.
— Компенсацию? — пораженно переспрашивает.
— За моральный ущерб, — в голосе сквозят насмешливые ноты.
— Предлагаете прихлопнуть двух зайцев сразу? Не делиться ни с кем и дополнительно навариться на кидалове?
— Вроде того, — не спорит. — Единственная поправка — я бы не называл подобное решение «кидаловом».
— Как иначе? — удивляется. — Подставой? Предательством?
— Выгодной сделкой, — обезоруживает. — Соблюдением собственных интересов. Не стоит путать политику работы с личностными отношениями.
— Класс, — присвистывает.
— Не торопитесь, взвесьте «за» и «против», — дает ценные советы. — Держите визитку, там мой номер, набирайте в случае необходимости.
— Ну, ладно, — презрительно фыркает. — Друг.
— Конечно, друг, — мужчина смеется. — Иначе бы не разрешил записать этот разговор.
— В смысле? — машинально идет в отказ.
— В смысле вы включили запись видео и спрятали телефон в карман…
Здесь беседа прерывается.
Допиваю колу, доедаю ролл. Включаю ролик заново. В тысячный раз слушаю компромат, с трудом перевариваю поступившую информацию.
— А потом? — только теперь замечаю, что Маша выглядит непривычно испуганной.
— Потом я обоср*лась! — грубо восклицает она. — Проанализировала расклад и опять обоср*лась. И обсер*лась всю дорогу до офиса.
— П*здец, — хочется принять кое-чего покрепче банальной газировки.
— Затолкали меня в машину, покатали по городу и вернули обратно, — окидывает провизию голодным взором. — Я с жизнью успела попрощаться. Чудом доперла поставить телефон на запись. Мы с папой так ГАИ-шников записывали, когда те пытались развести нас на левый штраф. Кто эти ребята? Реально мафия?
— Угощайся, — протягиваю гамбургер, щедро отсыпаю картошку фри.
— Осталась неделя, а мы вернули скромные двадцать процентов из вложенного капитала, — бормочет, прежде чем жадно наброситься на уцелевшие припасы.
— Ну, темпы нарастают, есть шанс, — заявляю уклончиво.
— Темпы нарастают недостаточно быстро, — удрученно качает головой. — Сотку нам никак не удастся отбить.
— Не паникуй раньше времени, — звучит не слишком оптимистично, потому как я сама не слишком оптимистична.
