— П-прошу, — запинаюсь, захлёбываюсь истеричным воплем. — Н-не н-нужно.
— Неужели? — хмыкает.
Милостиво отстраняется, завершает издевательство. Отступает и любуется трепещущим телом.
Понемногу успокаиваюсь, замираю неподвижно.
— Затравленный взгляд, искусанные губы, широко раздвинутые ноги, — нарочито растягивает слова фон Вейганд. — Аппетитно.
Оборачивается назад, тянется к блюду с клубникой, выбирает одну ягоду и окунает в расплавленный шоколад.
Опять приближается, подступает точно хищник, сокращает расстояние между нами до нескольких миллиметров.
— Утоли мой голод, — произносит с расстановкой.
Кормит меня.
Подносит изысканное угощение ко рту, не могу устоять. Покорно принимаю пищу из его рук. Не удерживаюсь, облизываю длинные пальцы.
Боже, я сошла с ума и получаю от этого неописуемый кайф.
Нужно очнуться, вынырнуть на поверхность, вернуться в реальный мир. Нужно продолжить серьёзную беседу, выяснить важные моменты. Нужно собраться и сопротивляться, дать решительный отпор.
Нужно.
Наверное.
Но не сейчас.
— Как на счёт пикника? — вкрадчивый вопрос вырывает из сладкого забытья.
Требуется время, дабы переварить.
Конкретно притормаживаю.
— Что? — не соображаю, полностью обесточена. — Какой пикник?
Глава 16.3
Требуется время, дабы переварить.
Конкретно притормаживаю.
— Что? — не соображаю, полностью обесточена. — Какой пикник?
Фон Вейганд рывком подтягивает стол практически вплотную. Вскрывает упаковку с Бенгальскими огнями.
— Зажигать будешь? — интересуется мягко.
Руки вибрируют, отрицательно качаю головой.
— Тогда сам справлюсь, — охотно соглашается.
В следующую секунду приходится зажмуриться, отпрянуть в сторону. Сверкающие искры полыхают перед лицом.
Опасности нет, всего лишь рефлекс.
Вжимаюсь в стекло, запахиваю халат плотнее. По-прежнему прищурившись, протягиваю руку вперёд, уверенно сжимаю тонкую палочку.
Невольно улыбаюсь.
Лучший день рождения.
За всю жизнь.
Не без накладок, однако проблемы и трудности не пугают. Наоборот, подстёгивают, вдохновляя на подвиги. Прорвёмся, нам ли быть в печали.
Раньше я думала, что главное — начать, сделать первый шаг, а остальное приложится, тропа возникнет под ногами, словно по волшебству. Направление выявим в процессе, определим по ходу пьесы.
Viam supervadet vadens. (Дорогу осилит идущий.)
Но истинная цель не в этом. Не в борьбе, не в достижениях. Не в суматошной гонке за исполнением желаний.
Истинная цель в счастье.
В том счастье, для которого не нужно никаких причин. В том счастье, которое существует вне зависимости от внешних факторов. Просто бьётся глубоко внутри, отражает пульс.
Кругом полно шелухи.
И ничтожно мало настоящего.
Осторожно, не упусти свой шанс. Порой достаточно единственного движения, мимолётного взгляда. Замри, обрети покой и проясни разум.
Что шепчет жажда?..
Обожаю сидеть на подоконнике в тёмной комнате пустующего отеля, когда снаружи снег валит стеной, заметает тротуар, скрывает опознавательные знаки под девственно-белым покрывалом.
Обожаю есть свежую клубнику в шоколаде. Едва уловимая кислота и сказочная сладость. Обожаю пить ледяное шампанское. Пузырьки приятно щекочут нёбо, дразнят, наполняя искристым весельем.
Обожаю ощущать любимого мужчину рядом, растворяться в его аромате. В сигарах и алкоголе, в терпком запахе зверя.
Не хочется никуда уходить, не хочется шевелиться. Боюсь спугнуть, развеять чары, вновь рухнуть на грешную землю.
Фон Вейганд устраивается возле меня, в непосредственной близости, усаживается легко и непринуждённо, точно мальчишка.
Задорно пылают Бенгальские огни, за окном завывает вьюга, а здесь горячо. Так горячо, что кожа плавится будто воск.
Мы кормим друг друга сочными ягодами, и на губах тает багрянец. Пальцы липнут, но это не мешает жарким ласкам.
Интимный момент.
Не для прессы.
Скоро забрезжит рассвет, история оборвётся, последует продолжительная пауза. Потом будут фальшивые улыбки, игра на публику, торжественный свадебный марш. Однако сейчас повествование в самом разгаре.
— Как ты умудряешься поддерживать такую потрясающую форму? — вопрос вырывается машинально.
А ведь действительно.
Стальные канаты мышц едва ли сочетаются с сидячим образом жизни бизнесмена. Это в кино и на страницах дамских романов все миллионеры выглядят как фитнес инструкторы. Сплошь красавцы да качки. Суровая реальность сильно отличается.
Открой список Forbes.
Плачь и смотри.
Не спасает ни теннис, ни гольф. Ни даже персональные тренеры и опытные пластические хирурги. Зато ребята при бабле. И возраст 70+ лишь подогревает интерес. Прекрасные кандидаты.
— Занимаюсь йогой, — отвечает коротко.
Явно стебётся.
Издевается над моим воображением.
— Типа тех кришнаитов, что оборачиваются в простынь и каждое лето пляшут у меня под окнами? — уточняю с нарастающим ужасом. — Медитация, просветление, прочистка чакр? Абсолютно бесплатный выход в астрал? Умоляю, опровергни.
— Ну, всё не настолько серьёзно, — усмехается. — Ровно час, каждый день по специальной программе.
Выдыхаю с явным облегчением.
— Не пойми превратно, ничего не имею против, — поспешно оправдываюсь. — Но однажды эти сектанты чуть не затащили нас с Машей на семинар под многообещающим названием «Женское лоно». Тут у любого нервы сдадут.
Медлю, не отваживаюсь допрашивать дальше.
Однако слова не задерживаются, новые фразы вылетают на автомате, быстрее, чем успеваю прикусить язык.
— А ты не поёшь? — выдаю с затаённой надеждой. — Вот эти все «Харе Кришна, Харе Кришна»? Под аккомпанемент бубнов?
Фон Вейганд залпом опустошает бокал.
— Не пою, — признаётся с долей сожаления. — С голосом не повезло.
Лукавит гад.
— Не заливай, — отмахиваюсь. — У тебя обалденный голос. Как вспоминаю “I think I’m in love”, тогда по телефону, так до сих пор покрываюсь мурашками.
Слушать и кончать.
В пошлом смысле, разумеется.
