Сидим за семейным столом, бабушка приготовила фирменный плов. Папа хохочет, рассказывает жуткую историю о том, как я застряла в сельском туалете, когда там сломался замок.
— Прямо узник Азкабана, — отец привычно глумится над моей нежной любовью ко Вселенной Гарри Поттера, подмигивает: — В тайной комнате.
— Прекращай, — фыркаю сердито. — Азкабан — это тюрьма, а тайная комната расположена в Хогвартсе. Не надо издеваться над святым.
Никто не слушает, все ржут.
Компромат озвучен не раз и не два. Позорную байку слышали многие родственники и знакомые. Но в тот конкретный раз с нами был Стас.
Гребаный мошенник запомнил каждое слово.
Завербовал помощника в «Ла Скала», принудил обратиться ко мне на языке, который вряд ли известен широкой общественности. Забросил крючок и терпеливо ждет. Старательно забивает гвозди в мой гроб.
Неужели реально считает, что опять поведусь? Брошусь прямо в огонь? Напрочь позабуду об осторожности?
Бл*ть.
Ублюдок слишком хорошо изучил меня. Шило не позволяет сидеть спокойно, вечно толкает на суицидальные подвиги.
— Kochanie (Любимая), — хриплый шепот вынуждает содрогнуться.
Сильные руки обвиваются вокруг талии, прижимают к мощному телу.
— Вот откуда нахватался, — сетую с плохо маскируемой досадой. — Так, забей. Не хочешь просветить насчет кулинарных уроков?
— Посмотрим, — бросает елейно.
— Когда? — мигом оживляюсь.
— В обозримом будущем, — отвечает вкрадчиво. — Пойдем, иначе пропустим самое интересное.
Официальные источники сообщат, что данный оперный театр славится непревзойденной акустикой. Коварные слухи тут же опорочат репутацию, типа после ремонта волшебство испарилось.
Но вы не читайте постную фигню и не слушайте всякие глупости.
Здесь охренительно. Честное пионерское, не вру. Как почетный завсегдатай королевской ложи говорю.
Покупайте билет, а лучше добывайте на халяву, и вперед.
Уверяю, не разочаруетесь.
— I always keep my promises (Я всегда выполняю обещания), — заявляет Гай Мортон и широко улыбается.
Берет мою руку, целует, проявляет завидную галантность.
Теперь ясно почему обещал скорую встречу, знал, что посетим «Ла Скала» вместе. Еще и сядем по соседству. Радужная перспектива, ничего не попишешь.
Смотрю на прекрасную спутницу юного лорда. Модельная внешность, аристократическая утонченность. Икона стиля с глянцевой обложки. Она определенно не в восторге. А к фон Вейганду даже страшно поворачиваться. И без того мороз по коже.
Нажмем на паузу? Вынуждена признать у меня передозировка от вихря крышесносных впечатлений. Жажду остановиться и передохнуть. У кого-нибудь найдется «Твикс»?
Так, отставить панику.
— What a fabulous surprise (Какой великолепный сюрприз), — рядом слышится радостный визг. — We're very close to each other (Мы очень близко друг к другу).
— Darling, slow down (Дорогая, угомонись), — чеканит сенатор.
— I'm trying to be polite (Я стараюсь быть вежливой), — недоумевающе пожимает плечами его супруга, ступает вперед и оккупирует нашу королевскую ложу.
— You're trying too hard (Ты слишком стараешься), — хмуро произносит Уокер.
Не спорю, я действительно просила о «Твиксе», но имела ввиду совсем другую сладкую парочку. И вообще. Королевская ложа не резиновая. Как и Милан. Понаехали тут.
Происходит стандартный обмен любезностями, все представляются и занимают места согласно купленным билетам. Однако напряжение зашкаливает. Мы с фон Вейгандом в самом центре. Около меня присаживаются юный Мортон и его очаровательная невеста, около моего мужчины располагаются назойливые американцы.
Тянет отгородиться от общества, выстроить стену и остаться наедине, избавиться от лишних свидетелей.
— Congratulate me (Поздравьте меня), — пальцы Гая как бы невзначай касаются локтя, поглаживают сквозь ткань и устремляются к запястью, нежно обводят и замыкаются вокруг, сдавливают. — That is the first time when I am at the opera and have no desire to fall asleep (Впервые нахожусь в опере и не испытываю желания уснуть).
Нервно усмехаюсь, затрудняюсь подобрать достойный ответ.
Конечно, он классный парень. Но зачем пристал? Подводит под монастырь или сразу на плаху. Болтать с ним легко, даже весело. Только не хочу нарываться.
Для него это мимолетная забава, а мне огребать.
— Don’t worry, it will stay between us (Не волнуйтесь, это останется между нами), — шепчет на ухо. — Our secret (Наш секрет).
Чего он добивается? Медленной и мучительной смерти? Показательной казни? Кровавой бани?
Палача не придется долго упрашивать, с удовольствием воплотит в реальность любые фантазии.
— There is no secret (Нет никакого секрета), — бормочу с возмущением.
— How could you be so sure? (Как вы можете быть настолько уверены?) — его губы почти касаются моей щеки, а пальцы смело скользят по внутренней стороне ладони.
Задыхаюсь от вопиющей наглости.
Нужно собраться и очнуться от предательского оцепенения. Вздрогнуть, дернуться, вырваться. Моментально разорвать затянувшийся контакт.
Но шевельнуться не выходит.
— I am sure you have already seen the performance (Я уверен, вы уже видели спектакль), — в хриплом голосе фон Вейганда слышится неприкрытая угроза.
Поздно. Хотя нет. Еще успею провалиться под землю.
— You are right (Вы правы), — спокойно подтверждает Гай, не спешит ретироваться, не отпускает мою руку.
Проклятье. У него тоже атрофировано чувство самосохранения? Не завидую бедняге.
— And I am also sure that you have no desire to become a part of it (И я также уверен, у вас нет желания становиться частью представления), — холодно продолжает фон Вейганд.
Между строк таится недобрый подтекст.
— I am always interested in getting new experience (Я всегда заинтересован в получении нового опыта), — насмешливо парирует Мортон.
— I thought you had enough (Я полагал, вы получили достаточно), — припечатывает мрачно.
Намек на эпизод в массажном кабинете или стоит копнуть глубже?
— I am young and I am eager to learn (Я молод и жажду учиться), — не изменяет ироничной манере, однако отстраняется.
Возможно, ситуация устаканится.
— I will give you a lesson (Я преподам вам урок), — криво улыбается фон Вейганд.
Нет, едва ли.
— I look forward to it (Жду с нетерпением), — хмыкает Гай.
