— Щедро, — хмыкает с явной издевкой. — А что я должен поставить?
— Ее, — звучит тихо, но твердо.
Оборачиваюсь, не верю своим ушам. Смотрю на безумца, потом перевожу взгляд на его палача. Исход уже предельно ясен, предрешен до совершения первого хода.
— Да он же чокнутый, — истерически усмехаюсь. — Ему лечиться надо. Не стоит придавать значение всякому бреду. Просто вызовем врача и…
Но мои слова мало кого волнуют.
— Значит, вот чего ты желаешь, — произносит фон Вейганд с обманчивой мягкостью.
Грубо хватает меня за плечо, притягивает к себе, впечатывает в мускулистое тело. Тесно прижимается сзади.
— Чтобы все это принадлежало тебе, — израненная ладонь касается моей груди, легонько обводит, а после резко стискивает, вырывая надсадный вопль. — Чтобы она отзывалась на твои прикосновения, чтобы билась, извивалась под тобой, выкрикивала твое имя.
Судорожно выдыхаю, рефлекторно льну плотнее. Даже эта унизительная, выставленная напоказ ласка воспринимается словно благословение. Не сопротивляюсь, не пытаюсь освободиться. Наслаждаюсь, не замечая, как кровь пропитывает светлую ткань моего платья.
— Ну, так бери.
Он вдруг разрывает объятья, отстраняется.
— Удержишь? — спрашивает ледяным тоном.
— Я и не отпускал, — парирует Стас.
— Зря стараешься, — ухмыляется фон Вейганд. — Я не сорвусь, не испорчу момент. Нам некуда спешить, и вечер только начинается.
— Ты меня не сломаешь.
— Проверь свой мобильный.
Стас медлит, смотрит на телефон с подозрением. Устройство вибрирует, экран озаряет надпись о новом входящем сообщении. Словно по команде. Совпадение? Вряд ли.
— Откуда ты, — осекается.
— Проверь, — раздается ровный приказ.
Остается лишь подчиниться. Быстро взять аппарат, нажать нужную кнопку и оценить содержимое послания.
Не проходит и нескольких секунд, как дикий вопль сотрясает пространство вокруг. А дальше все происходит настолько быстро, что я не успеваю сориентироваться.
Примерзаю к полу, стою как вкопанная. Тупо мотаю головой, пустым взглядом слежу за развернувшейся сценой. Едва соображаю.
Стас бросается на фон Вейганда. Рычит точно раненный зверь. Его слов не разобрать. Даже движения удается ухватить с огромным трудом. Он действует быстро, как самый настоящий хищник.
Но какие у него шансы? Против Дьявола. Живого, до жути реального.
Несчастный не ведает, что давно обречен. Повержен и приговорен. По нему звенит колокол.
Окровавленные пальцы смыкаются на жилистой шее.
— Неприятно, да? — холодно произносит фон Вейганд. — Когда посягают на твою личную собственность. Хотя уже непонятно — а твоя ли она?
Сдавливает враз напрягшееся горло. Жестко, безжалостно.
— Урою, — хрипит Стас. — Убью.
Ответом служит резкий рывок.
В мгновение око фон Вейганд нагибает противника, впечатывает в пол. Вдавливает лицом в ковер, заламывает руки за спиной. Уверенно подавляет сопротивление.
— Мы сыграем, — заключает елейно. — Только не на женщин, а на твою жалкую жизнь.
— Будь ты про…
Фраза обрывается.
Мощный удар отключает сознание Стаса, погружает охваченный агонией разум в спасительную темноту.
Крупный кулак врезается в висок. Дарит облегчение. На время.
Мне везет гораздо меньше.
Я делаю несколько шагов, склоняюсь над телефоном. Экран покрывает паутина, тонкая сеть трещин, но изображение от этого не теряется.
Господи.
Я зажимаю рот ладонью, чтобы не закричать.
Красочная фотография пылает на изувеченном дисплее. Передо мной возникает до боли знакомая девушка. Высокая, худая. Абсолютно голая. Стоит на коленях, скрывает лицо, утыкаясь взглядом в пол. Длинные, темные волосы распущены, струятся по плечам.
— Люди совсем не ценят подарки, — с нарочитым сожалением сетует фон Вейганд.
Вздрагиваю всем телом, выпрямляюсь и отшатываюсь.
— Почему, — нервно закашливаюсь, запинаюсь. — Почему она в таком виде?
— Она цела и невредима, — произносит невозмутимо. — Никаких синяков, ни единой царапины.
— Ну, все равно, — передергиваю плечами. — Немного чересчур, не находишь?
— Наглядная демонстрация сохранности, — криво улыбается. — И моего хорошего расположения.
— Ты же не… не…
Губы дрожат, язык присыхает к небу, вопрос не идет.
— Сестра твоего драгоценного Стаса в полном порядке, — говорит фон Вейганд и вызывает охрану.
Он приказывает погрузить пленника в автомобиль, дает еще несколько распоряжений относительно безопасности, повелевает возместить материальный ущерб отелю.
А я вздыхаю с некоторым облегчением. Шок мешает трезво проанализировать ситуацию, предсказать грядущую цепь событий.
Я очень туго соображаю.
— Вообще тебе стоит извиниться, — возвращаюсь в столь привычный образ клинической идиотки. — Ворвался, напугал, снес дверь с петель. Как всегда навел шороху. Только ведь это все твоих рук дело. Сам нанял Стаса, сам организовал нам отношения. Теперь вдруг негодуешь и впадаешь в ярость.
Подхожу к нему, беру за руку, смело переплетаю наши пальцы.
Мои — до сих пор трясутся, отбивают барабанную дробь. Его — окровавлены.
Вроде бы идеально.
— Ну, подумаешь, парень не послушался, нарушил план. Давай простим и отпустим. Я не стану предъявлять претензии по поводу маниакального манипулирования. Ты не будешь злиться из-за моего природного любопытства и желания докопаться до истины.
Виновато усмехаюсь.
— Даже хорошо, что он не повелся и не трахнул меня в тот раз. Прикинь, если бы мы тогда переспали. Неудобно бы вышло.
Тянусь вперед, поднимаюсь на носочки, трусь щекой о колючую щетину.
— Давай забьем, — шепчу ему на ухо.
— Давай, — судя по голосу, он ухмыляется. — Кого?
— Хм, в смысле?
— Кого забьем? — жаркое дыхание опаляет шею. — Тебя или его?
Хочу чуть отстраниться, взглянуть в черные глаза, заметить издевательские искры и убедиться, он просто шутит.
Шутит. Разве нет?
Но фон Вейганд не позволяет отступить, сжимает настолько сильно и крепко, что ребра хрустят.
— Всерьез полагаешь, будто я нанял этого ублюдка? Пробовал подложить тебя под разных мужиков? Платил бы другим за секс с тобой?
Это не голос. Это рев. Рокот сокрушительной стихии.
