Фон Вейганд настигает меня в момент. Обхватывает за плечи, бросает на кровать, наваливается сверху всем своим весом. Действует быстро и жестко.
Я вырываюсь, стараюсь освободиться, выскользнуть из-под него. Я не собираюсь сдаваться. Дергаюсь, извиваюсь.
Он слегка отстраняется.
Но я не успеваю перевести дыхание. Меня оглушает треск ткани. Плотный материал халата расползается на части точно марля.
Холод обдает мою взмокшую спину.
Вздрагиваю.
Мускулистое тело прижимается сзади, вдавливает в кровать, обдает жаром.
Я чувствую как сильно он возбужден.
Я чувствую его огромный член.
Я задыхаюсь.
Внутри становится больно.
Просто от ощущения.
От предвкушения.
Как будто он уже меня насилует. Раздвигает ягодицы и вгоняет свой гигантский вздыбленный орган до упора. Таранит снова и снова, раздирая внутренности.
Нет.
Боже, не надо.
— Нет, нет, — шепчу я. — Не так.
Крупные ладони опускаются на бедра, сжимают, заставляя принять необходимое ему положение, а раскаленная плоть упирается туда, где до сих пор мучительно саднит.
Фон Вейганд хочет именно мою задницу.
Никаких сомнений не возникает.
— Прошу, — всхлипываю. — Не туда.
Я дергаюсь. Борюсь с новой силой. Пытаюсь вывернуться, лягнуть ногой. Хоть как-то защититься, перевернуться, отползти в сторону.
Только все напрасно.
Он толкается вперед. Грубо и резко. Вбивает меня в постель. Не проникает, не овладевает. Просто наглядно показывает, кто здесь хозяин.
Я отчаянно сопротивляюсь.
Я еще на что-то надеюсь.
Я идиотка.
— Пожалуйста, — бормочу сдавленно. — Нет, не нужно.
Рычание.
Утробное.
Угрожающее.
Его зубы смыкаются на моей шее. Вроде бы играючи. Но от этого движения леденеет кожа. Так самец кусает самку перед покрыванием. За холку.
Я замираю, не смея шевельнуться.
Я вдруг четко понимаю: одно неверное движение — и он меня загрызет. Разорвет. Сожрет. В буквальном смысле. Без метафор.
Этот мужчина…
Нет.
Этот зверь жаждет моей крови.
Застываю. Замолкаю.
Я даже не рискую молить о пощаде.
Я обмякаю в его железной хватке.
Подрагиваю.
Беззвучно рыдаю.
Слезы градом бегут по щекам. Тело колотит озноб. Жилы стынут.
Я застываю в ожидании чудовищной боли.
Горячие пальцы проникают в мое лоно. Накрывают трепещущую плоть, раздвигают складки, продвигаются внутрь. Никакой нежности. Это не ласка. Это изучение добычи. Жестко. Властно. По-хозяйски.
Я дергаюсь.
И он кусает меня. Зубы врезаются в горло, входят в кожу до крови. Легко и просто, без чувств.
Я глотаю рвущийся на волю вопль. Затихаю. Моментально. Не осмеливаюсь бунтовать. Я сдаюсь.
Язык скользит по свежей ране, собирает алые капли.
Больше нет иллюзий.
Больше нет ничего.
Это не попытка загладить вину.
Ему просто вкусно.
Он с шумом втягивает воздух. Отступает. Но только чтобы взять меня гораздо более извращенным способом.
Его палец проникает в меня. Проскальзывает между ягодицами. Входит вглубь, не встречая сопротивления.
Я замираю. Обмираю. От шока.
Разряд электрического тока пробегает вдоль позвоночника.
Еще и еще.
Еще один палец.
Еще одно движение.
Толчок за толчком.
Я кричу. Дико и надрывно. Не жалею собственный голос, забываю бояться, рушу магию звукоизоляции.
Я вырываюсь. Извиваюсь. Я впадаю в неистовство. В отчаяние. Я отдаюсь голым рефлексам.
Я под могильной плитой. Лихорадочно молочу кулаками по камню, стесываю костяшки. Я не приближаюсь к спасению. Я в закрытом гробу. И выбираться отсюда некуда.
Ночной кошмар оживает наяву.
— Сука, — хриплый голос врезается в горло как колючая проволока. — Так и просишься на член.
— Нет, — судорожно выдыхаю. — Не надо.
Бряцает пряжка ремня.
Сглатываю. Отлично понимаю, что мне обещает этот звенящий звук. Начинаю вырываться с новой силой, обретаю второе дыхание. Пытаюсь перевернуться, извернуться, хоть слегка изменить невыгодное положение. Пробую освободиться.
Шорох ткани.
Огромный член прижимается к лону. По телу разливается кипяток. Стальная твердость вынуждает содрогнуться и затрепетать.
Я цепенею.
Опять.
Битва проиграна.
Но не война.
Не война.
Я хочу убедить саму себя.
Надежда есть.
Даже здесь.
За вратами ада.
— Привыкай, — холодно бросает фон Вейганд.
Продолжает брать меня.
Грубо. Жестко.
Пальцами.
Больше боли.
Больше.
С каждым движением.
Его член становится все тверже.
— Я растяну твою тугую задницу, — жарко шепчет на ухо фон Вейганд. — Растрахаю. Я буду брать тебя только так.
— Пожалуйста, — бормочу одними губами. — Нет.
— А ты мне поможешь, — продолжает с насмешкой. — Будешь разрабатывать свое самое ценное отверстие.
— Что…
— Это достаточно просто.
— Я…
— Разминаешь пальцами, — намеренно усиливает давление и ритм, заставляя заскулить. — А потом вводишь пробку.
— П-пробку? — сдавленно всхлипываю.
— Анальную пробку, — уточняет издевательски.
Медленно и методично имеет меня.
В задницу.
В голову.
— Ты не… ты н-не серьезно? — спрашиваю сбивчиво.
— Тебе понравится, — произносит елейным тоном. — Тут главное распробовать.
— Нет, — бормочу лихорадочно. — Я не стану этого делать.
— Ты сделаешь все, — обещает холодно. — Будешь ползать на коленях и умолять, чтобы я вогнал в твой зад поглубже.
— Нет, нет, — повторяю как заведенная. — Никогда.
