Десять минут.
Пятнадцать.
Опять критически оцениваю собственное отражение. Ни одна приличная женщина не появится перед бывшим в таком ужасном виде. А неприличная — тем более.
Двадцать минут.
Двадцать пять.
Ничего.
Без меня не начнут.
Охранник врывается в комнату. Оставляет требуемые вещи. Убирается восвояси.
Тридцать минут.
Я на высоте.
Точнее — на высоченных каблуках.
И первый же шаг пробирает до слез.
Так трогательно.
Эти черные туфли созданы убивать.
Кажется, мне придется избавиться от нескольких пальцев. Если прислушаться, можно услышать, как молят о пощаде мои ноги.
Что с того?
Пофиг.
Стальные шпильки с шипами выглядят эффектно. Высота крышесносная. А когда ступни онемеют, я перестану ощущать боль.
Все идет по плану.
По моему еб*нутому плану.
Кроваво-красное платье обтягивает тело как перчатка. Четко по контурам. Ажурное, кружевное. Скромное декольте. Длина чуть выше колена.
Я нашла свой неповторимый авторский стиль.
Поздравьте.
Не зажимайте аплодисменты.
Я шлюха-девственница.
Набрасываю черный пиджак. Захватываю папку.
Покидаю укрытие, отправляюсь на сцену, придерживаюсь намеченного курса. Не смотрю по сторонам, не оборачиваюсь. Строго вперед.
И плевать на сбившийся пульс.
Плевать на все вокруг.
Я гребаный робот.
Я машина.
Автомат.
Мне не больно.
Только не сегодня.
Не здесь.
Не сейчас.
Я из железа.
Я не чувствую ничего.
Мне нельзя.
Дожидаюсь своей очереди, выхожу в центр, выдаю заготовленный текст четко и с выражением. Отвечаю на вопросы. Даже умудряюсь пошутить.
Я не смотрю туда, где восседает фон Вейганд.
Я исключаю эту функцию из доступных опций.
Я удаляю этот пункт из своей программы.
Палач не выдает ни единой реплики.
К счастью.
Я улыбаюсь. Неестественно. Широко. Улыбка Джокера и то приятнее во сто крат. Надеюсь, никто не заметит слез, которые стоят в моих глазах.
Гребаные туфли.
Спасибо.
Я забываю обо всех проблемах.
Только бы снять этот п*здец.
Возвращаюсь туда, где переодевалась. Сбрасываю пиджак на пол. Тянусь к джинсам. Выхватываю пачку сигарет, зажигалку. Закуриваю.
Пожарная система не спешит срабатывать.
Полный штиль.
Вот и чудненько.
Пытаюсь снять обувь. И тут же сгибаюсь пополам. Ибо ступни моментально сводит тягучая судорога. Взвываю. Кусаю губы до крови.
Похоже, придется срезать эти туфли хирургическим путем.
Щелчок.
Не в голове.
Щелчок замка.
Я застываю как есть. В интересной позе. Склонившись. Раком. Сигарета зажата в зубах. Дым устремляется ввысь. Ментол будоражит.
Я смотрю как открывается и закрывается дверь.
Тупо.
Не мигая.
Я заворожена.
Эти высокие черные сапоги.
Я бы хотела ошибиться.
Я бы…
— Какое экзотическое приветствие, — насмешливо заключает фон Вейганд. — Или ты и правда так сильно по мне скучала?
Резко выпрямляюсь.
Теряю равновесие.
Падаю.
В кресло.
Забрасываю ногу на ногу. Отдергиваю платье. Ниже. Еще. По чистой случайности углубляю декольте.
— А теперь даже интереснее, — выразительно выгибает бровь.
Отдергиваю ладони от бедер. Цепляюсь за подлокотники, будто ищу дополнительную опору. Облизываю губы.
Мой Бог.
Мой Дьявол.
Мой…
Александр фон Вейганд.
Из плоти и крови.
Настоящий.
Живой.
От хриплого голоса ток пробегает по телу.
Разряд за разрядом.
Неужели это происходит на самом деле?
— Знаешь, у меня есть приветствие получше, — говорю медленно. — Где твоя роскошная блондинка? Потерял по дороге?
— Оттрахал ее, — отвечает ровно. — В твоих мыслях.
— Ха, — посмеиваюсь. — Думаешь, меня это волнует?
Усмехается.
Не думает.
Знает.
— Твоя речь произвела на людей сильное впечатление, — произносит фон Вейганд.
И приближается.
Неспешно.
Угрожающе.
Окутывает мороком.
Показывает, кто хозяин.
— Бл*дский наряд — это удачный ход. Никто тебя не слушал. Скорее уж представляли в какой бы позе отодрали, — продолжает издевательски.
Я затягиваюсь.
Глубоко.
Глубже.
Не дотрагиваюсь до сигареты дрожащими пальцами.
Не выпускаю фильтр из плотно сомкнутых губ.
— Хотя нет. Это не ход, — полные губы кривятся в ухмылке. — Это попытка привлечь мое внимание.
Я выдыхаю дым.
Рвано.
Судорожно.
— Хочешь на член? — хмыкает. — Попроси.
Вдох. Выдох.
Ментол заполняет пространство вокруг.
Вдох. Выдох.
Дым безжалостно жжет легкие.
Вдох. Выдох.
Ты.
Мой.
Гребаный.
Никотин.
— Открой рот, — выдает холодно. — Я подумаю, что туда спустить.
Фильтр накаляется.
До предела. И дальше. Сильнее.
Обжигает губы адовым пламенем.
Едкий дым душит.
Вынуждает содрогнуться.
Встрепенуться.
Я тушу сигарету пальцами.
Голыми. Беззащитными. Дрожащими.
Я.
Голая. Беззащитная. Дрожащая.
