Леонид искал фальшивые документы.
А я искала улетный плейлист.
Это же главное.
Саундтрек.
Автобус трогается. Неспешно движется вперед, покидая вокзал. Постепенно набирает скорость.
— Буду! — раздается дикий крик. — Буду скучать!
Отодвигаю шторку, смотрю в окно.
Бывший размахивает руками.
Орет во всю глотку:
— Буду! Буду, да чтоб тебя… буду! Сука ты!
Звучит как самое сладкое напутствие.
Практически благословение.
Я прикладываю ладонь к стеклу. Плотно. Внешней стороной. Сгибаю пальцы. Оставляю прямым только средний.
Романтика.
Бл*ть.
Я оживаю. Вроде бы. Но почему так чертовски больно? Внутри. Везде. Почему тянет взвыть? Заорать. Завопить. Растерзать небеса дикими криками.
А вены будто выжжены.
Кожа горит.
И стынет.
Я включаю музыку на полную громкость. Довожу звук до упора. Откидываюсь назад. Закрываю глаза. Пусть содрогаются барабанные перепонки.
Мне не жаль.
Ничего.
Не жаль.
Я повторяю.
Молитву.
Клятву.
Раз за разом.
Опять.
Говорят, если повторять достаточно часто, можно поверить. По-настоящему. Можно проникнуться идеей, пропитаться насквозь. Можно обмануть даже детектор лжи. Одурманить собственное сознание.
Three Days Grace.
Подходит прекрасно.
Для секса. Для рыданий.
Для прощания.
Для всего.
Вообще.
Gone Forever.
Ушла навсегда.
Так называется песня.
И она мне неожиданно близка.
А потом включается другая.
Даже четче.
В точку.
I Hate Everything About You.
Хочется петь.
И я пою.
Беззвучно.
Едва разлепляю губы.
Едва дышу.
Я ненавижу. Все. Абсолютно. В тебе. Тогда почему я так тебя люблю? Безумно. Бездумно. Теряя рассудок. Очертя голову, всякий раз бросаюсь в омут. Достигаю дна. Отказываюсь от почвы под ногами. Захлебываюсь немыми воплями.
Пальцы дрожат. Переключаю. Дальше.
Новый трек.
Новая жизнь.
Новая.
Я.
Animal I Have Become.
Зверь, которым я стал.
Твоя темная сторона.
Изменила меня.
Навсегда.
Я не могу забыться. Не могу вернуться назад. Прошлое сожжено. Настоящее выжжено. Будущее не рождено. Я осталась там. Под заснеженной землей. Под гранитной плитой. Фамильный склеп Валленбергов — моя единственная обитель.
Я выдергиваю наушники из ушей, выключаю музыку, прячу телефон.
Я ощущаю себя мертвой. Выгоревшей. Выцветшей.
Хотя сердце качает кровь.
Я существую.
Я дышу.
Прислоняюсь взмокшим виском к прохладному стеклу. Вибрация сотрясает тело. Затылок наливается раскаленным железом. Мысли путаются. Зубы болезненно сжимаются.
Я запрещаю себе плакать.
Не сейчас. Не сегодня.
Плачет небо.
Крупные капли дождя ударяются об автобус. Снова и снова. Расплываются жирными кляксами, растекаются, сползают вниз.
Я думаю о том, что мои самые страшные беды просто мелочь. Разменная монета. Для Вселенной. Плевок в космос. Не более.
Рев мотора. Удары грома.
Бушует непогода.
Но это пройдет.
Все пройдет.
***
— Какие планы на вечер? — спрашивает Настя. — Предлагаю зависнуть в ближайшем баре или сходить на клуб. Пятница не должна пропадать зря.
— Я занята, — улыбаюсь и складываю форму в шкафчик.
— Пицца и очередной сериал? — хмыкает с явным неодобрением.
— Говоришь так, будто это что-то плохое, — поворачиваю ключ в замке. — А как по мне, отличный план на вечер.
— Мы работаем по двенадцать часов в день, почти без выходных, не видим ничего, кроме этого дурацкого склада, — вздыхает. — Неужели ты совсем не хочешь посмотреть мир? Вся жизнь проходит мимо.
— Интересно, как тут поможет ближайший бар? — застегиваю куртку.
— Познакомимся с кем-нибудь, пообщаемся, — в ее глазах вспыхивает воодушевление. — Это же ни к чему не обязывает. Просто развлечемся.
— Давай в другой раз, — перебрасываю рюкзак через плечо.
— Ой, опять старая песня, — хмурится. — Ты только обещаешь.
— Я не пью.
— Я тоже.
— И не танцую.
— Разве это проблема?
— Я не слишком общительный человек, — выдвигаю очередной аргумент. — Распугаю всех твоих кавалеров мрачной физиономией.
— Ты красавица, — с обезоруживающей искренностью выдает Настя.
Тянет покрутить пальцем у виска.
Красавица. Ну конечно. Просто фотомодель. Хоть на обложку снимай. Загляденье.
Правда, лицо обсыпало прыщами, как в лучшие школьные годы, а джинсы расползаются по швам на огромной заднице. Но кого волнуют подобные мелочи?
Я забила на внешность. Перестала покупать косметику, расчесывалась под настроение, предпочитала стянуть спутанные волосы в пучок и даже не смотрелась в зеркало. Мне совершенно не хотелось прихорашиваться.
Самая обычная одежда. Желательно безразмерная. Неяркая, неприметная. Практичная обувь. Никаких каблуков.
Я пряталась. У всех на виду. Я старательно превращалась в тень. И знаете, это оказалось весьма комфортно: наплевать на мнение окружающих, не заботиться о произведенном впечатлении, жить в удовольствие. Я расслабилась. Полностью. Выдохнула.
Прежняя Лора исчезла.
А я…
Я еще не знала, кто я.
Реальность обманчива.
— Пойдем, — настойчиво продолжает Настя. — Погуляем, посидим. Что ты теряешь?
— Ладно, — киваю. — Где встретимся?
— В центре, — торжествующе улыбается. — На ярмарке. В семь вечера.
— Договорились.
— Уже жду.
А я уже жалею.
