Невольно стала оглядываться, одновременно отодвигаясь ближе к стене. По губам мужчины поползла улыбка, а у нее похолодело все внутри.
Но в этот момент в комнату вошел Максим, и ей показалось, что она умрет от облегчения. Слишком яркое ощущение, как будто на миг оглохла и ослепла. За ним следом вошли Филипп и тот врач, что ее оперировал, хозяин этой берлоги Мага. Их она почти не видела.
— Доброе утро, девушка, — проговорил врач, подходя к ней. — Как себя чувствуем?
Она с трудом выдавила:
— Хорошо.
И улыбнулась. Всем четверым. Но смотреть сейчас могла только на Макса.
Он… Побрился. И на нем была другая одежда. Большой, крепкий, хмурый, но так он выглядел иначе. Моложе. У него гладкая смуглая кожа и ямочки на щеках. Господи, ямочки?
Дана поняла, что все смотрят на нее, и отвела взгляд.
* * *
Вчера в машине, и потом, у Дага, когда тот оперировал Дану, Максим мог думать только о том, чтобы не причинить ей боли и уберечь от опасности. Даже когда держал ее на коленях. Хотя, это, конечно, было очень интимно, и тщательно задавленные реакции все-таки давали о себе знать. Но самым сильным было желание забрать себе ее боль.
После, когда Мага резал его, Максим, чтобы не ощущать противной внутренней дрожи, пытался анализировать все, что он за эти дни узнал. Кое-что ему даже удалось свести. Но все время он держал в голове другое, в чем даже себе не хотел признаваться. Он думал о том, что она здесь, рядом, спит. Женщина, за которую он отвечает. Это было важно.
С этой мыслью он и отключился.
Когда пришел в себя, лежал рядом с ней на том узком топчане. Дикое состояние, когда понимаешь, что фактически облажался. Потому что пока был в отключке, могло черти что произойти.
Крыл себя и матерился в душе. Герой хренов!
Хорошо еще, что без сознания он пробыл недолго, не больше двадцати минут.
Фил за это время успел уйти. Там был только Мага, потягивал чай, сидя на диванчике. Увидев, что он очнулся, подошел посмотреть, как он. Место, куда вживили чип, тупо ныло, но это было терпимо. Тот проверил, хмыкнул, мол, заживет как на собаке. А потом сказал:
— Я на обход, а ты спи.
Покосился на Дану, спавшую у стенки, и добавил:
— Завтра с утра приедет Фил, будем думать, что делать дальше.
И вышел.
Максим какое-то время осмысливал, мотивы пытался понять. Потом бросил все к черту. Сейчас было особенно трудно, слишком остро все ощущалось. Состояние подвешенное какое-то, и сна как не бывало. Все его существо сосредоточилось на женщине рядом.
От этой невольной близости его начало накрывать, как тогда, на контрольном пункте. Но Максим подавил в себе это. Потому что это было неправильно. Нечестно по отношению к ней. Сейчас она беспомощна, и уж точно не давала согласия. Кто он будет после этого в собственных глазах?
Да и не было это чувство голой животной потребностью, оно гораздо глубже ощущалось. Нельзя просто взять и воспользоваться человеком, вместе с которым ты прошел смертельную опасность. Это гораздо крепче сближает и стоит куда дороже, чем просто секс.
Ну вот он и сказал это слово.
И выругался про себя.
Сдвинулся на самый край, запрещая себе ее касаться. Думал, так и не уснет рядом с ней, лежал с открытыми глазами. В конце концов уснул, и сам не заметил.
* * *
Проснулся Максим затемно. Все с тем же чувством, которое он по странному наитию не хотел определять. Быстро встал, чтобы не тревожить спящую, и пошел приводить себя в порядок.
Зачем он это делал? А черт его знает. Просто Фил был выбрит, даже Мага смотрелся более опрятно, чем он. Вспомнились слова шефа, еще когда он отправлял его на это задание.
…Побрейся, что ли, зарос как леший.
И побриться, и помыться не мешало. И вообще, выглядеть нормально.
Пока мылся в душевой и приводил себя в порядок, подъехал Титов. С ним был какой-то незнакомый тип, Фил представил его как своего помощника. Этот Толик не понравился Максу чисто интуитивно, но Фил за него поручился. И в общем, сейчас у него не было другого выхода, кроме как принимать все как есть. Разбираться со всем Макс решил, когда отсюда выберется.
Титов привез одежду, новые документы, пластиковые карты и наличку, хотя наличка уже в чистой зоне не ходила. И это тоже была информация к размышлению. Еще он привез оружие.
— На первое время тебе хватит, — сказал.
Максим невольно напрягся, понимая, что сейчас вляпывается еще глубже. Однако принял. Раз уж она есть, новая реальность, значит, надо, как минимум, в ней осмотреться и определить свои границы.
Он переоделся и долго разглядывал себя в зеркало. Востров отвык видеть себя таким. Сейчас это как привет из прошлого. В котором он был нормальным счастливым человеком. И в которое нет возврата.
Однако, думая о прошлом, он все время возвращался мыслями к женщине, спавшей в комнатке Маги. Потому что он отвечал за нее. И чем дальше, тем почему-то большее испытывал беспокойство. Его буквально потянуло назад.
И вовремя. Когда увидел там этого Толика, готов был его прибить.
Но вдруг понял, что она на него смотрит.
Чувство, как будто его толкнули в грудь. Однако, все это быстро свернулось.
— Чай всем? — спросил Мага, проходя к своей микрокухне. — Девушка, вы как?
Дана смешалась и пробормотала:
— Да, спасибо.
И снова тот загнанный взгляд. Максим понял.
— Пойдем, я провожу, сможешь умыться.
Он сам себе не признался, но на самом деле, ему просто хотелось увести ее оттуда.
— Только надолго не пропадайте, — насмешливо бросил вслед Мага. — Сейчас будет завтрак.
Хотелось его послать, но Макс просто кивнул.
* * *
Умыться и привести себя в порядок было хорошо. И главное, что Максим снова был рядом. С ним она чувствовала себя в безопасности. Правда, не решалась на него смотреть, разве что украдкой.
Потом они все сидели за столом, завтракали в тесной комнатенке хозяина. Разговор шел между гостями и Магой, Максим больше слушал и в разговоре почти не участвовал. А Дана невольно старалась за него спрятаться.
Потому что все эти мужчины смотрели на нее, а ее смущали эти пристальные оценивающие взгляды.
В какой-то момент разговор сошел на нет. Повисла пауза.
И вдруг Фил вдруг обратился к ней, так, словно Максима рядом не было:
— Дана, ты понимаешь свое новое положение?
— В каком смысле? — нахмурилась Дана.
— В том, — он откинулся назад и оперся локтем о стол. — Что ты здоровая свободная женщина.
