Но какой-то момент он ничего не предпринимал – просто стоял
на солнцепеке около дверцы водителя, наклонив вниз голову, с ребенком на руках.
Он оставался в таком неподвижном состоянии некоторое время, как будто о чем-то
серьезно беседуя с Уэнди, или, может быть, вознося молитву. Позже, когда Лиз
получила уже больше информации, она решила, что Старк снова пытался войти в
контакт с Тадом, для того чтобы узнать его мысли и определить, собирается ли
Тад сделать то, о чем его просил Старк, или он задумал что-то свое.
Примерно через тридцать секунд Старк поднял голову, резко
потряс ею, словно прочищая, затем забрался в машину и запустил двигатель. Ключи
от зажигания были уже вставлены, – подумала Лиз с изумлением. – Ему даже не пришлось
ничего разыскивать или подбирать для запуска, или как это еще называется. Этому
человеку просто дьявольски везет во всем".
Старк поставил патрульную машину в гараж и выключил мотор.
Затем она услышала хлопанье открываемой дверцы автомобиля, и Старк вышел. Он
подождал немного, а потом нажал на кнопку закрывания двери гаража, которая с
грохотом встала на место в своих пазах.
Через короткое время Старк был уже в доме, неся Уэнди на
руках.
– Ты видишь? – спросил он. – Она невредима. А теперь
расскажи-ка мне о твоих соседях. О Кларках.
– Кларки? – повторила Лиз, чувствуя какую-то небывалую
тупость в своем сознании. – Почему ты спрашиваешь о них? Они уехали в Европу на
лето.
Он улыбнулся. Это была просто трудновыразимая словами
гримаса, поскольку при более нормальном внешнем облике это была бы улыбка
подлинного удовольствия... и даже победоносная, как подозревала Лиз. И разве не
ощутила она какого-то хотя и мгновенного, но притяжения? Ненормальный трепет?
Это было безумие, конечно, но она все же не смогла бы отрицать свой порыв. Лиз
так и не думала этого делать, она даже поняла, что здесь могло быть причиной.
Ведь она, как бы то ни было, была замужем за ближайшим родственником этого
страшного человека.
– Чудесно! – сказал Старк. – Лучше и не надо! И у них есть
машина?
Уэнди начала плакать. Лиз посмотрела на нее и увидела, что
ее дочь смотрит на человека с ободранным лицом и выпученными мраморными
глазами, протягивая к нему свои прелестные маленькие ручки. Она плакала не
потому, что боялась его, а потому, что хотела снова оказаться у него на руках.
– Не здорово ли это? – сказал Старк. – Она хочет обратно к
папаше.
– Заткнись ты, монстр! – прокричала Лиз.
Старый лис Джордж Старк откинул голову и радостно засмеялся.
Он дал ей лишние пять минут, чтобы забрать еще какие-то вещи
для себя и близнецов. Она объяснила, что за такое время она не сможет собрать н
половины необходимого, а Старк посоветовал ей сделать все возможное и не
причитать.
– Ты должна быть счастлива, что я вообще даю тебе еще
какое-то время, Бет, при таких обстоятельствах: в твоем гараже трупы двух
копов, и твой муж знает, что здесь творится. Если ты хочешь потратить эти пять
минут на дебаты со мной, это твое дело. Тебе уже осталось... – Старк взглянул на
часы, затем усмехнулся. – Четыре с половиной минуты.
Поэтому она взяла все что смогла, сделав лишь один перерыв
во время укладывания банок с детским питанием в мешок для магазинных закупок,
когда она решила посмотреть, чем заняты дети. Они сидели рядышком на полу,
играя в молчаливую и одним им понятную игру и разглядывая Старка. Она
смертельно боялась, что уже знает, о чем они думают.
Не здорово ли это.
Нет. Она не должна думать об этом. Она не должна, но все,
что она может – это как раз думать об этом. Уэнди, плачущая и протягивающая
свои маленькие ручонки. Протягивающая к чудовищному убийце.
Они хотят обратно к папаше.
Он стоял в дверном проеме кухни, умиленно любуясь Уэнди и
улыбаясь, и Лиз захотела прямо сейчас использовать свои ножницы. Ей ничего и
никогда за всю ее жизнь так не хотелось. – Ты не можешь у меня ничего взять из
этого? – сердито прокричала она Старку; указывая на битком набитые две дорожные
сумки и сумку-холодильник.
– Конечно, Бет, – ответил Старк. Он взял одну сумку у нее правой
рукой. Другая, левая, осталась свободной.
Они прошли боковую лужайку, прошли через зеленый поясок
деревьев между обоими участками, а затем пересекли двор у дома Кларков, подходя
к подъездной дорожке. Старк подгонял Лиз, и она почти задыхалась к тому
времени, когда они остановились перед закрытой дверью гаража. Он предлагал
взять у нее одного из близнецов, но она отказалась.
Он сел на холодильник, взял футляр с ключами из заднего
кармана, выбрал какой-то очень узкий ключ, который точно вошел в прорезь замка.
Он повернул ключ слева направо, затем назад и налево, насторожив уши.
Послышалось щелканье затвора, и Старк улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он. – Даже замок Микки Мауса может
причинить боль в заднице. Большие пружины. Тяжело их отгибать. А этот уже
сработался, как старая шлюха к концу жизни. Счастье для нас. – Старк повернул
ручку двери гаража и толкнул ее. Дверь загрохотала, двигаясь по пазам кверху.
В гараже было жарко, как на сеновале, а внутри «Вольво»
Кларка было даже еще жарче. Старк наклонился к щитку управления, подставив ей
шею, поскольку Лиз сидела сзади в другом ряду сидений. Ее пальцы дрогнули. Ей
понадобилась бы всего секунда, чтобы достать ножницы, но и это могло быть
слишком долгим. Она уже видела, как молниеносно реагирует Старк на все
неожиданное. И ее даже не очень удивляло то, что его рефлексы столь же быстры,
как у диких зверей, поскольку именно таким он и был.
Он вытянул пучок проводов из-за щитка, а затем извлек
окровавленную складную бритву из переднего кармана. Она вздрогнула и сделала
два судорожных вздоха, быстро, чтобы подавить тошнотворное ощущение. Он раскрыл
бритву, вновь наклонился и зачистил изоляцию на двух проводах. После этого
Старк соединил зачищенные медные жилы проводов друг с другом. Появилась вспышка
голубых искр, и двигатель заработал. Еще через мгновение машина покатила.
– Ну, все нормально! – ликующе сообщил Джордж Старк. – Пожалуй,
двинемся, что скажешь?
Близнецы захихикали дружно и потянули к нему руки. Пока он
выруливал задним ходом из гаража, Лиз, защищенная сидящей у нее на руках Уэнди,
нащупала верхушки колец для пальцев на ножницах. Не сейчас, но скоро. У нее не
было намерения ожидать Тада. Ей было слишком тяжело ожидать, что может
придумать это темное создание насчет ее детей уже в скором будущем.
Или с ней.
Как только он немного отвлечет свое внимание, она решила тут
же вытащить ножницы из своего тайника и воткнуть их ему в глотку.
Часть третья
Прибытие психопомпов
– Поэты болтают насчет любви, – сказал Мэшин, водя свою
бритву взад и вперед по ремню в постоянном и почти гипнотическом ритме, – и это
о'кей. Пусть будет любовь. Политики говорят о долге, и это тоже о'кей. Пусть
будет долг. Эрик Хоффер говорит о пост-модернизме, Хью Хефнер – о сексе, Хантер
Томпсон – о наркотиках, а Джимми Сваггард говорит о Боге – отце Всемогущем,
создателе рая и земли. Эти вещи все существуют – все о'кей. Ты знаешь, к чему я
клоню, Джек?
