– Да.
Где-то за ним, по направлению к дороге N_ 5, треснул еще
один сук. Глаза Старка подпрыгнули.
– Что это?
– Сук дерева, – ответил Тад. – Здесь был ураган, четыре года
назад, Джордж. Мертвые деревья все еще падают. Ты это знаешь.
Старк кивнул.
– Как поживаешь, старина?
– У меня все в порядке.
– Ты выглядишь немного ослабевшим. – Глаза Старка впились в
лицо Тада; тот мог почувствовать, как они пытаются заглянуть в его мысли.
– Ты не выглядишь и сам очень привлекательно.
Старк засмеялся, но в его смехе не было веселья.
– Я догадываюсь.
– Ты отпустишь их? – спросил Тад. – Если я сделаю, что ты
хочешь, ты действительно отпустишь их?
– Да.
– Дай мне слово.
– Хорошо, – сказал Старк. – Можешь его получить. Слово
южанина, это не какая-то штука, которую легко выдают. – Южное произношение,
почти бурлескный, квакающий акцент полностью исчезли из речи Старка. Он говорил
с простой и ужасающей точностью и ясностью.
Оба мужчины рассматривали друг друга в последних лучах
заходящего солнца, столь яркого и золотого, что оно казалось сюрреалистическим.
– О'кей, – сказал Тад после долгой паузы и подумал: «Он не
знает. Он в самом деле не знает. Воробьи... Они по-прежнему скрыты от него. Это
мой секрет». – О'кей, мы займемся этим.
Пока они оба стояли у двери, Лиз сообразила, что у нее
сейчас появилась прекрасная возможность рассказать Алану о ноже под кушеткой...
и вынуть его оттуда.
Или не надо?
Она повернулась к нему, и в этот момент Тад позвал ее:
– Лиз?
Его голос был резок. В нем звучали командные ноты, которые у
Тада были очень редкими и, казалось, что он знает, что она была готова
сделать... и он не дал ей этой возможности. Конечно, это было просто
совпадение, все остальное невозможно. Ведь так? Она не знала. Она больше вообще
ничего не знала.
Она посмотрела на Тада и увидела, как Старк передает ребенка
Таду. Тад тесно прижал Уэнди. Та обняла отца за шею так же дружески, как только
что обнимала шею Старка.
«Сейчас! – завопило сознание Лиз. – Скажи ему сейчас! Скажи,
что надо бежать! Сейчас, пока у нас оба близнеца!»
Но, конечно, у Старка есть револьвер, и Лиз не думала, что
кто-то из них сможет опередить пулю. И она знала Тада очень хорошо; она никогда
не говорила этого вслух, но ей вдруг пришло в голову, что он может очень хорошо
путешествовать на собственных ногах.
А сейчас Тад был очень близко от нее, и она даже не сразу
сообразила, что не обращает внимания на приказ в его глазах.
«Оставь это в покое, Лиз, – говорили они. – Это моя игра».
Затем он обнял ее свободной рукой, и вся семья в полном
сборе сошлась в тесном, но дружеском четырехстороннем объятии.
– Лиз. – сказал Тад, целуя ее холодные губы. – Лиз, я так
сожалею, прости меня за это. Я не думал, что что-нибудь похожее на это может случиться.
Я не знал. Я думал, это будет... безвредно. Шутка.
– Она крепко обхватила его и поцеловала, ее губы теперь
потеплели.
– О'кей, – сказала она. – Все будет о'кей, ведь так, Тад?
– Да, – сказал он. Он чуть отклонился, чтобы заглянуть ей в
глаза. – Идет к тому, чтобы быть о'кей.
Он еще раз поцеловал ее, затем взглянул на Алана.
– Хэллоу, Алан, – сказал Тад и чуть усмехнулся. – У вас
что-нибудь поменялось во взглядах?
– Да. Совсем немногое. Я поговорил сегодня с одним вашим
старым знакомым. – Он взглянул на Старка. – Твоим тоже.
Старк поднял то немногое, что осталось от его бровей.
– Я никак не думал, что у нас с Тадом могут быть какие-либо
общие знакомые, шериф Алан.
– О, у тебя очень тесные связи с тем малым, – заметил Алан.
– Фактически он однажды тебя убил.
– О чем вы говорите? – резко спросил Тад.
– Я говорю о докторе Притчарде. Он помнит вас обоих очень
хорошо. Видите ли, это была совершенно необычная операция. То, что он извлек из
вашей головы, Тад, было им. – Шериф кивнул в сторону Старка.
– Что вы говорите? – переспросила Лиз, и ее голос дрогнул на
последнем слове.
И здесь Алан передал им то, что сообщил ему ранее Хью
Притчард... но в последний момент он опустил часть рассказа насчет
бомбардировки воробьями-камикадзе госпиталя. Он это сделал, потому что Тад
ничего не сказал о воробьях... а Тад должен был проехать мимо участка
Уильямсов, чтобы добраться сюда. Это предполагало две возможности: либо воробьи
уже улетели, к моменту появления там Тада, либо Тад не хотел, чтобы Старк знал
о них.
Алан внимательно посмотрел на Тада. Что-то здесь происходит.
Какая-то идея. Дай Бог, чтобы удачная.
Когда Алан закончил, Лиз выглядела ошеломленной. Тад кивнул.
Старк – от которого Алан ожидал самой сильной реакции из всех слушателей – не
казался как-то сильно озабоченным, ни с какой стороны. Единственным выражением,
которое смог уловить Алан на разрушающемся лице Старка, было чувство забавы.
– Это многое объясняет, – сказал Тад. – Спасибо, Алан.
– Но никак не объясняет эту чертовщину для меня! –
выкрикнула Лиз столь пронзительно, что дети начали хныкать.
Тад взглянул на Джорджа Старка.
– Ты призрак, – сказал он. – Ужасная разновидность призрака.
Мы все здесь стоим и смотрим на призрак. Разве это не забавно? Это даже не
физический феномен; это дьявольски эпично!
– Я не думаю, что это имеет значение, – легко согласился
Старк. – Расскажи-ка им историю Уильяма Барроу, Тад. Я хорошо ее помню. Я был
внутри, конечно... но я слушал.
Лиз и Алан вопросительно посмотрели на Тада.
– Конечно, – ответил Тад – Айк и Майк всегда думают
одинаково.
Старк откинул назад голову и рассмеялся. Близнецы прекратили
нытье и присоединились к его смеху.
– Это здорово, старина! Это здооороово!
– Я был – или, быть может, теперь надо говорить «Мы были» –
вместе с Барроу в составе экзаменационной комиссии в 1981 году. В Новой школе в
Нью-Йорке. Во время собеседования один юнец спросил Барроу, верит ли тот в
жизнь после смерти. Барроу ответил, что да – он думает мы все так и живем.
