– Только действительно сделайте это, если что не так, –
сказал Гаррисон – или – Харриман.
– Обязательно.
– Я бы мог послать туда Манчестера за этим кофе, – продолжал
Гаррисон – или – Харриман, – но у меня такое ощущение, что вам хочется немного
побыть одному.
– Ну да. Вы это точно подметили.
– Это прекрасно, мистер Бомонт, – сказал старший охранник.
Он посмотрел на Тада серьезно, и Тад вдруг вспомнил, что фамилия этого парня –
Харрисон. Точно такая, как у экс-битла. Глупо было забыть ее. – Вы просто
хотите вспомнить людей в Нью-Йорке, которые погибли от излишней дозы уединения.
Так ли? Я думал, что Филлис Майерс и Рик Коули умерли в
компании полисменов. Тад подумал, не сказать ли это вслух, но не стал этого
делать. Эти ребята, в конце концов, только пытались как следует делать свою
работу.
– Все в порядке, патрульный Харрисон, – ответил Тад. –
Здание так тихо сегодня, что шаги любого мужчины будут вызывать сильное эхо.
– О'кей. Мы будем находиться там за холлом в этом, как вы
его называете?
– Факультетский зал.
– Точно.
Они ушли, а Тад, наконец, открыл папку с четко выведенной
строчкой «ЗАЯВКИ ОТЛИЧН». Своим внутренним зрением он продолжал видеть Роули
Делессепса, быстро подмигивающего ему. А также слышать голос, напоминавший, что
он перешел крайнюю черту и попал на темную сторону. Ту сторону, где водились
монстры.
Телефон стоял перед ним и не звонил.
Ну же, – думал Тад, укладывая личные дела студентов на столе
за своим, поставленным ему университетом, компьютером «IBM». – Ну же, я здесь,
стою у телефона без всяких там подслушивающих штучек, давай, Джордж, позвони
мне, выдай мне все, что хочешь".
Но телефон по-прежнему не звонил.
Тад вдруг сообразил, что его картотечный ящик с именами
желающих поступить к нему на дополнительный курс, абсолютно пуст. Он вынул еще
в конце учебного года все эти справочные именные материалы по разным курсам,
причем не только по своему предмету, но даже по трансформационной грамматике,
которой владел только Бог погасшей трубки – Роули Делессепс.
Тад пошел к двери и открыл ее. Он выглянул и увидел
Харрисона и Манчестера, стоящих в дверях зала и пьющих кофе. В их здоровенных
боксерских кулаках чашечки с кофе выглядели весьма миниатюрными. Тад поднял
руку. Харрисон махнул в ответ своей и спросил, долго ли еще хочет побыть Бомонт
в одиночестве.
– Пять минут, – ответил Тад, и оба охранника согласно
кивнули.
Он вернулся к столу, отделил заявки на свой курс от всех
прочих и начал их перебирать, стараясь делать это как можно медленнее, чтобы
оставить телефону побольше времени, если тот все же захочет позвонить. Но
телефон по-прежнему молча стоял перед ним. Тад услышал один звонок далеко внизу
в коридоре, звук был приглушен закрытой дверью, но все равно это казалось
чем-то очень нереальным в летней тишине и пустоте здания. «Может быть, Джордж
набрал не тот номер», – подумал Тад и издал смешок. Но было ясно, что Джордж не
собирается звонить. Дело было в том, что он, Тад, ошибся: у Джорджа в рукаве
было припрятано немало трюков. Почему же он так удивлен? Ведь всякие трюки для
Джорджа Старка являются главной его специальностью. И все же Тад был так
уверен, так чертовски уверен...
– Тадеуш?
Он подпрыгнул, почти высыпав содержимое последних папок с
заявками и делами студентов на пол. Только убедившись, что он схватил их
намертво, Тад обернулся. Роули Делессепс стоял у самой двери. Его большая
трубка торчала, как горизонтально повернутый перископ.
– Извини, – сказал Тад. – Ты меня заставил даже прыгать,
Роули. Мои мысли были за десять тысяч миль отсюда.
– Кто-то звонил тебе по моему телефону, – сказал Роули
добродушным голосом. – Наверное, перепутал номер или не туда попал. Хорошо, что
я там оказался.
Тад ощутил, как его сердце начало биться медленно и тяжело,
словно в его груди вращался барабан, который кто-то изо всех сил старался
остановить.
– Да, – ответил Тад. – Это было очень удачно.
Роули взглянул на Тада оценивающим взглядом. Голубые глаза
под его нависшими лохматыми бровями смотрели столь живо и пристально, что
странно контрастировали со всей его очаровательной и неуклюжей манерой
поведения рассеянного – профессора.
– Все ли в полном порядке, Тадеуш?
Нет, Роули. В эти дни здесь появился сумасшедший убийца,
который частично является мною. Этот парень, могущий залезать в мое тело и
заставляющий меня втыкать карандаш в свою собственную руку, принуждает меня
считать каждый день, который я прожил, еще не сойдя с ума, большой моей победой
и удачей. Реальность не поддается никакому пониманию, старый друг мой.
– Все ли в порядке? А почему не может быть все в порядке?
– Мне кажется, я безошибочно чувствую тонкий запах иронии,
Тад.
– Ты ошибаешься.
– Да? А почему ты выглядишь как олень, ослепленный парой
фар?
– Роули...
– И человек, с которым я сейчас говорю, напоминает мне того
продавца, у которого вы покупаете что-то по телефону только для того, чтобы
убедиться, что он никогда не посетит ваш дом лично.
– Это ничего, Роули.
– Очень хорошо. – Роули не выглядел убежденным в этом.
Тад вышел из комнаты и пошел к Роули, сопровождаемый им.
– Куда вы идете? – спросил Харрисон.
– К Роули кто-то позвонил и попросил меня к телефону, –
объяснил Тад. – Номера здесь идут подряд один за другим, и парень мог просто их
перепутать
– И получилось так, что он наткнулся на единственного
другого преподавателя факультета, который сегодня находится здесь? –
скептически уточнил Харрисон.
Тад пожал плечами и продолжил свой маршрут.
Комната Роули Делессепса была в полном беспорядке, приятна и
все еще хранила аромат его трубки – двухгодичное воздержание не смогло пока
перевесить тридцатилетний срок окуривания этого помещения. В комнате
доминировала мишень для игры в дартс с фотографией Рональда Рейгана, повешенной
поверх нее. Книга Франклина Бэрринджера «Фольклор Америки», напоминающая по
формату том энциклопедии, лежала открытой на столе Роули. Телефон был снят с
подставки и стоял на стопке инвентарных книг. Глядя на аппарат, Тад ощутил, как
его начинает снова обволакивать какая-то пелена. Словно его завернули в одеяло,
которое давно надо было выстирать. Тад повернул назад голову, почти уверенный,
что сейчас увидят всех их троих: Роули, Харрисона и Манчестера, выстроившихся в
ряд в дверном проеме, как воробьи на телефонной линии. Но все было пусто, и
откуда-то из холла раздавался мягких голос Роули. Он чем-то задержал сторожевых
псов Тада. И Тад очень сомневался, что вышло это ненамеренно.
