– Точно. Пресмыкающимся.
– По-моему, я впервые в жизни слышу этот научный термин.
– Я увидела его на коробке с видеокассетой, когда ходила в
угловой магазин. Фильм ужасов назывался «Пресмыкающиеся». И я подумала:
«Чудесно. Кто-то догадался снять фильм о Фредерике Клоусоне и его семейке. Не
забыть бы рассказать об этом Таду». Но забывала сделать это раньше.
– Так ты считаешь, что здесь все о'кей?
– В самом деле, все о'кей, – ответила она.
Она указала рукой с мокрой салфеткой сперва на Тада, затем
на открытый журнал.
– Тад, ты урвал свой кусок мяса с этого. Люди получили свой
кусок тоже. А Фредерик Клоусон получил кусок дерьма... но это единственное, что
он заслужил.
– Спасибо, – произнес он.
Она пожала плечами.
– Будь уверен. Ты иногда слишком терзаешь себя, Тад.
– Это беспокоит тебя?
– Да, все беспокоит... Уильям, ты сейчас у меня доиграешься!
Тад, если бы ты помог мне сейчас немножко...
Тад закрыл журнал и понес Уильяма в детскую следом за Лиз,
которая несла Уэнди. Засыпающий ребенок был теплым и приятно отяжелевшим, его
руки обвились вокруг шеи Тада, а сам Уильям еще пытался таращиться на мир со
своим обычным интересом ко всему вокруг себя. Лиз уложила Уэнди на одну
половину стола для пеленания младенцев, Тад сделал то же самое с Уильямом на
другой стороне. Лиз успела чуть раньше управиться с Уэнди.
– Значит, – сказал Тад, – мы должны закончить всю эту
историю с «Пипл»? Верно?
– Да, – ответила она и улыбнулась. Что-то в этой улыбке
показалось Таду не совсем искренним, но он помнил свой собственный ненормальный
смех и решил ничего не уточнять. Иногда он был совсем не уверен в правильности
некоторых мыслей и поступков – это было своего рода умственным аналогом его
физической неуклюжести – и тогда полагался во всем на Лиз. Она редко упрекала
его в нерешительности, но он видел печать усталости в ее глазах, когда заходил
слишком далеко в самокопании. Что она могла сказать? Ты слишком терзаешь себя,
Тад.
Он тщательно запеленал Уилла и закрепил страховочную лямку
на животе ребенка, поскольку еще во время этих операций Уилл делал все возможное
чтобы скатиться со стола и покончить жизнь самоубийством.
– Буггууа! – завопил Уилл.
– Да, – согласился Тад.
– Диввии, – провозгласила Уэнди.
Тад согласно кивнул:
– Это тоже очень верно.
– Хорошо, что он умер, – вдруг сказала Лиз.
Тад взглянул на нее. Он задумался на секунду, затем кивнул.
Не было необходимости уточнять, кто был он, они оба это знали.
– Да.
– Мне он никогда не нравился.
– Это ведь почти относится к твоему мужу, – готов был
ответить Тад, но не стал. Здесь ведь нет ничего странного и обидного, поскольку
Лиз говорит не о нем. Не только методы письма Джорджа Старка существенно
отличали его от Тада.
– Мне тоже, дорогая, – сказал он. – Что у нас на ужин?
Глава 2
Нарушая ведение домашнего хозяйства
Этой ночью Тад увидел кошмарный сон. Он проснулся почти в
слезах и дрожа, как щенок, застигнутый грозой. Он повстречался во сне с
Джорджем Старком, причем последний был теперь агентом по продаже недвижимости,
а не писателем, который всегда стоял позади Тада, воплощаясь лишь в голос и в
тень.
Автобиография Старка для «Дарвин пресс», которую Тад написал
незадолго до написания «Голубых из Оксфорда», второго по счету шедевра Джорджа
Старка, утверждала, что Старк управлял грузовым пикапом марки «Дженерал моторс»
1967 года выпуска. Этот грузовичок должен был быть выкрашенным в весенние
светлые цвета. Во сне, однако, они неслись в мрачно-черном «Торнадо», и Тад
понимал, что пикапом здесь и не пахнет. Это был турбореактивный катафалк.
«Торнадо» был окрашен целиком в черное и никак не напоминал
автомобиль агента по продаже недвижимости. Тад все смотрел на него через плечо,
пока они шли к дому Старка, который почему-то хотел показать его Бомонту. Он
подумал, что ему придется увидеть Старка в доме, и какой-то ужас заполнил
сердце Тада. Но сейчас Старк стоял как раз за плечом Тада (хотя он никак не мог
взять в толк, откуда Старк прошмыгнул туда столь быстро и бесшумно). Тад мог
видеть только автомобиль, этого черного тарантула, ослепительно сверкающего в
солнечном свете. На заднем бампере была наклейка. «МОДНЫЙ СУКИН СЫН» – гласила
она. Слова были окаймлены слева и справа черепом и двумя скрещенными когтями.
Дом, в который Старк привел Тада, был на самом деле его
домом – не тем главным, зимним домом в Ладлоу, неподалеку от университета, а
летним домиком в Кастл Роке. Позади здания открывался пейзаж зимнего озера, и
Тад отчетливо слышал потрескивание ледяных волн, набегающих на берег. За
входной калиткой висела небольшая табличка с объявлением «ПРОДАЕТСЯ».
– Отличный домик, не так ли? – Старк почти прошептал это
из-за спины Тада. Его голос был столь ласков, что напоминал урчание
избалованного домашнего кота.
– Это мой дом, – ответил Тад.
– Ты не прав. Хозяин этого дома мертв. Он убил жену и детей,
а затем и самого себя. Он вытащил затычку. Только и всего – и привет родителям.
Он имел эту затычку в самом себе. Но тебе не следует столь тяжело все это
переживать. Ты мог бы сказать, что это было чертовски приятно.
– Разве это смешно? – собирался Тад спросить Старка, и ему
казалось особенно важным показать собеседнику, что он ничуть не боится его.
Причина была в том, что Тад был объят ужасом. Но еще до того, как он сумел
найти слова для вопроса, огромная рука, которая, казалось, была лишена ясных
очертаний (хотя это было и трудно наверняка утверждать из-за тени от большой
пальмы, падавшей на собеседников), протянулась через плечо Тада и покачала
связкой ключей перед его носом.
Ключи не позванивали. Если бы это было так, он бы что-нибудь
вымолвил, может быть, даже отодвинул бы эти проклятые ключи от лица, чтобы
показать, как мало на него действует этот страшный человек, упорно держащийся
за его спиной. Но рука придвигала ключи вплотную к его лицу. Тад был вынужден
схватить связку, грозившую разбить его нос.
Он вставил один из ключей в замок наружной двери из гладко
отполированного дуба, снабженной крохотным медным дверным молотком, очень
похожим на маленькую птичку. Ключ повернулся легко, и это было странно,
поскольку он был вовсе не дверным ключом, а ключом от пишущей машинки на
длинном стальном пруте. Все прочие ключи в связке оказались отмычками, которыми
пользуются взломщики.
