Закончилось. Горячая ванна, и вытянуться вдвоем на кровати, переплестись о объятиях и спать — вот счастье. Говорить, вспоминать, обсуждать что-то — нет, увольте. Не сейчас.
— Погоди, — спохватилась она. — Сними эту повязку, я взгляну.
— Моя, там все хорошо, ложись скорее, — промычал он.
— Нет уж. Я не дам тебе спать. Буду кусаться!
— Мучительница.
Она размотала повязку. Рана была свежей и сочилась кровью, стоило дотронуться.
— Да не страшно. Кайнир был занят, не лечил. Перевяжи обратно и ложись.
Он тоже устал. Хоть и волк.
Катя достала баночку из красного стекла. Данир только глянул, на секунду приоткрыв глаза, и блаженно улыбнулся, когда она медленно размазывала по ране мазь.
— А приятно, — сказал он, — холодит. Ну заканчивай скорее и забирайся ко мне… — и приподнял одеяло.
Она проснулась до рассвета — впервые здесь. Обычно Данира уже не было рядом, а на этот раз — он спал, дышал ровно и глубоко. И она старалась не шевелиться, чтобы не разбудить, честно попробовала заснуть опять — нет, никак. Было тревожно. Дома протянула бы руку, посмотрела время на смартфоне…
Вчерашний вечер, и Занита со странными претензиями на Данира… хотя ладно, может, они и не странные для здешних обитателей, а наоборот, логичные и обоснованные. С Даниром не всё в порядке, а он какой-то генетически одарённый — так ведь? Говорили, что они с братом были самыми сильными волками, самыми лучшими. И теперь всё это богатство побоку, потому что Катя, вроде бы жена, и сама не может заполучить ребенка от Данира, и другим не даёт. Прямо собака не сене.
Ладно, неважно. У Данира уже были попытки… Всё равно на неё смотрят как на досадное препятствие, мешающее Даниру заводить наследников!
А эти переговоры с королевским посланником? Почему у неё такое чувство, что она не поняла большую часть того, что услышала? Потому что так оно и есть.
Минута за минутой промотался в голове вчерашний праздник в зале. Почему так напрягся посланник, когда услышал, что Данир не станет передавать письмо королю, а отправит сам? Что в этом такого? И почему бы, на самом деле, не передать письмо, раз настойчиво предлагают? Что-нибудь формально-вежливое. Ну конечно, что она смыслит в местной дипломатии…
— Почему не спишь, беспокойная моя? — сонно пробормотал Данир.
Всё-таки разбудила.
— Скажи, — его ладонь ласково погладила её грудь.
— Думаю. О всяком.
— Продолжай.
Сказать, что ли?..
— О долге перед Саверинами, например. Король вон и то озабочен. Вот представь. Подобрать тебе с десяток э-э… как это тут называется? Конкубина? Наложница? Составить расписание, на стену повесить…
— Что?! — судя по голосу, теперь айт Саверин проснулся. — Ты с ума сошла? — он перекатился и навис над ней, глядя в лицо. — Кто надул тебе в уши этой ерунды?
— Про долг? Да никто. Так, понемножку. Прости, Данир, это была плохая шутка, правда, — Катя уже раскаялась, — это глупость, прости!
— Шутка? Да я чуть раньше рассвета не обернулся. Я тебе надоел, и ты решила спихнуть меня на растерзание десяти наложницам?
— Нет! Данир. Я тебя одной не отдам, не то что десяти. Правда. Посмотри на меня. Веришь? — она гладила его пальцами по щекам, а в глазах защипало, — ты только мой. Никого больше не хочу. Данир… ты веришь?
— Я тоже никого больше не хочу, только тебя. Никого не слушай, поняла? Это Орна поговорила с тобой? Или кто?.. — он был так серьёзен. — Я уже пытался. Много раз. Тебе рассказали, да? Скоро начну калечить тех, что попытается подкатить ко мне с этим долгом. Теперь есть я и ты, и это всё. Не шути так больше.
— По утрам в голову часто приходят глупости, Данир.
— Угу, я понял, — он вытянулся рядом, его большая ладонь уверенно скользнула под Катину сорочку, прошлась по бедру и огладила живот, замерла на нём.
— Знаешь, я бы так хотел, чтобы у нас с тобой впереди было бессчётное число дней. Чтобы я мог каждую ночь класть руку на твой живот, вот так, — его пальцы пошевелились, лаская, — и слышать, как наш ребенок растёт там, день за днем. И так было бы, но… — он приподнялся на локте и посмотрел ей в лицо, — желаний всегда больше, чем возможностей, это закон жизни.
— Мне так жаль, Данир, — она накрыла его ладонь своей.
— Мне нет. Я радуюсь тому, что у меня есть, — он быстро поцеловал Катю и встал, — мне пора, любовь моя.
— Нет, Данир! — она поймала его за руку и задержала, схватила красную баночку, — послушай, а что ты имел в виду, когда отказался передать письмо королю?
— То, что сказал. Всё просто, — он и бровью не повёл, когда она наносила мазь, но наблюдал с интересом. — Какое хорошее снадобье. Поройся в бабушкиных богатствах, ещё и не то найдёшь.
— Ты не доверяешь Карру?
— Ему доверяю. Все хорошо, моя…
Она смотрела, как он быстро одевается: штаны, тонкая нижняя рубашка, верхняя рубашка, жилет. Как ловко плетёт косы на висках…
Он бросил взгляд на шкатулку, оставленную Катей на столике. Помедлив, взял её, открыл и достал бусину на шнурке — портальный амулет, по словам айта Карра. Повертел в пальцах — бусина была надета на стержень и с легкими щелчками вращалась вокруг своей оси.
— Отличная вещь, — Данир обмотал шнурок Кате вокруг левого запястья и застегнул замочек. — Как я понимаю, должен срабатывать из любого места за пределами замковых стен, но лучше пользоваться около постоянного портала. Тогда точно не выбросит непонятно где.
— Зачем ты мне его надел? — удивилась она.
— Пусть будет с тобой. Если что-то случится… Уходи сразу. Турей знает выход наружу. И как быстро добраться до портала. Я не успел показать тебе, но она знает. Я потом покажу.
— Я никуда собираюсь уходить, Данир…
— Сделаешь, как я сказал, — он не повысил голос, только глянул строго. — Возле портала. Хотя за стенами через десяток шагов он уже должен сработать. Но знаешь, я уверен, что в замке будет безопасно. Мы тут заткнули всё дыры, мышь не проскочит. Они на Манш не полезут, они не идиоты. Думаю, придется погоняться за ними по горам, но это ничего.
— Кто-то обещал впустить куматов в замок, ты говорил вчера.
— Это в прошлом. Нам повезло выловить предателей вовремя. Всё будет хорошо, моя…
Он ушёл. Опять до вечера.
Зато тут же явилась Турей с ворохом одежды в мешках и полотняных чехлах.
— Вам уже не спится, айя? — всплеснула она руками, предварительно сгрузив свою ношу в кресло, — Ну и хорошо, вздремнёте после обеда, а вечером, когда придёт айт Данир, будете свежей и полной сил! Примерьте-ка платье и плащ! Плащ как вы хотели, для невидимки. Белье сразу в сундук, и ещё тут чулки, просто тёплые, без баловства, — она говорила и при этом быстро разворачивала, складывала, расправляла и развешивала.
