— Ну вот, проблема решена, через восемь дней обновлю, — подмигнув, произнёс он, с наслаждением смотря на мою грудь.
Я медленно опустила взгляд и потеряла дар речи! Эта сволочь поставила засосы в области декольте! Вот когда успел? Как? Ну я и дура — обмирала от удовольствия, когда он меня целовал. А он это делал не из-за того, что хотел, а только из корыстных побуждений. Ах ты тварь расчётливая!
— Сволочь! — вырвалось у меня.
— Следи за своим язычком, а то я ему другое применение найду, — грубо взял меня за подбородок и заставил смотреть в свои чёрные омуты. — Запомни милая, я твои взбрыкивания терпеть не буду, за любую оплошность будешь наказана. Поняла?
— Да.
— Вот и хорошо, — он отпустил меня, я встала на ноги и отвернулась, чтобы привести свои чувства в порядок, заодно и одежду. — Сейчас поедем дамой, настало время показать твоё истинное место.
— И где оно? — еле сдерживая рычащие нотки в голосе, спросила я.
— Подо мной, разумеется, — усмехнулся он, и положил руку мне на ягодицу, и ощутимо так сжал её. — Готовься, радость моя, дома тебя ждёт жёсткий секс, другого ты не заслужила.
После его слов у меня словно что-то в голове перемкнуло, мой взгляд упал на графин с водой, я схватила его, развернулась к Калагову и вылила содержимое ему в лицо. Тут же отскочив и, пока он был в шоковом состоянии, процедила:
— Остынь, горячий южный парень.
У него желваки на скулах заходили. Я поняла, что, кажется, довыступалась. Поэтому, не медля ни секунды, бросила в него графин в надежде, что это его ненадолго остановит. Как оказалось, мой расчёт был верен, воспользовавшись заминкой, я успела выскочить в приёмную. Его помощник в ужасе уставился на меня, увидев взъерошенную и порядком помятую.
— Задержи его, а я в полицию заявление писать о попытке изнасилования на рабочем месте, — выпалила, пробегая мимо, хватая попутно сумку.
Уверена, он шефу передаст, а я выиграю немного времени. Ясно, что придётся с Калаговым сегодня встретиться, но пока он доберётся до меня, его злость немного утихнет. По крайней мере, я рассчитывала на это.
Не знаю, как добралась домой, сняла с себя приторно пахнувшую одежду, загрузила её в машинку и пошла в душ смыть этот запах, от которого воротило, заодно и успокоиться немного — трясло меня знатно. Но из душа я выходила в таком же взвинченном состоянии — мне было страшно. Кутаясь в полотенце, я собралась в комнату, как наткнулась взглядом на виновника моих бед.
Он стоял и смотрел на меня потемневшим взглядом, и у меня сердце от страха биться перестало, горло словно невидимой рукой сдавило — не проронить и звука.
— Ну что, радость моя, пришло время узнать тебе, что такое горячий южный парень, — криво усмехнувшись, он сделал шаг в мою сторону.
Я попятилась назад и через силу смогла вымолвить сиплое:
— Нет…
Да, радость моя, — продолжал надвигаться на меня Калагов.
Страшно. Не знаю, где взяла силы сбросить оцепенение, придерживая рукой полотенце, резко развернулась и попыталась скрыться в ванной.
— Попалась, — перехватил он меня у самой двери и прижал к себе, — значит, заявление об изнасилование писать собралась? — с ухмылкой в голосе, произнёс он.
Я чувствовала его дыхание на своей шее, лёгкий поцелуй. Ох… к страху прибавилось предвкушение. А это ни в какие ворота не лезет!
— Отпустите!
Я пыталась взять себя в руки.
— Ну уж нет, — резко развернул меня к себе лицом, молниеносным движением рук сорвал полотенце. Я онемела, а вот он… — Как же я тебя сейчас изнасилую… — с предвкушением произнёс, осматривая меня чёрными, как сама бездна, глазами.
— Только попробуйте, — первое, что смогла произнести, когда вернулся дар речи, и потянулась за полотенцем.
— Просто попробовать меня не устроит, я настроился на насилие, — произнес он, отбрасывая полотенце в сторону.
Пока я смотрела, как то падало, он неожиданно подхватил меня за бёдра.
— Да вы что себе… — хотела, сказать «позволяете», но меня перебили.
— Пока ещё ничего, но сейчас такое… позволю, — сделал многозначительную паузу, и добавляет, — а точнее — всё!
Всё?
— Мужчина, возьмите себя в руки, — попыталась я вырваться.
— А ну, не дёргайся! — шикнул он на меня.
Я замерла, что делать — не знала. Орать «караул, насилуют» не вариант, потом от стыда перед соседями сгорю. Вырваться бесполезно, Калагов настроен решительно. Что же делать? Что-что… придётся расслабиться и получить сомнительное удовольствие. Ладно, потерплю пять минут, он попыхтит немного, и всё закончится. Первый раз, что ли? Вон, со своим же исполняла супружеский долг, ничего не убыло. А так хоть буду знать, как это — с другим мужчиной. Пусть я и фригидная, но любопытство-то мне присуще.
— Ладно, насилуйте, — пусть не считает, что победил, это я ему позволила. Поэтому ехидненько добавила, — посмотрим, насколько вы хороши в деле.
Я обняла его за плечи. Кстати, в такой позе ни разу не пробовала, но слышала о ней. Будем считать это экспериментом, а погрязнуть в самоанализе и муках совести всегда успею.
Калагов только хмыкнул, прижал меня к стене и переместил свою ладонь мне за спину, чтобы я в неё не упиралась.
— Ножками обхвати меня, — в его голосе послышались рычащие нотки.
Злится, что ли? Хотела поинтересоваться, но мне заткнули рот, а дальше… Мама! Что началось… он словно с цепи сорвался! Обрушил на меня такой… шквал пылающих страстью поцелуев, что я перестала соображать, кто я и где. Божечки-и… а ведь мы ещё и к самому главному не перешли!
Находясь в полупьяном состоянии, я услышала звук молнии брюк, сердце замерло от волнения и предвкушения.
— Ты уже готова для меня, — прикусываю мою нижнюю губу, произнёс он охрипшим от страсти голосом.
И я почувствовала, как он стал входить. Перепугалась не на шутку — было полной неожиданностью, что у джигита такой большой размер! Заволновалась, попыталась отстранится.
— Терпи, моя хорошая, — с напряжением в голосе произнёс он, накрывая мои губы своими.
Он медленно проникал в меня, то выходя, то делая плавное движение обратно. Я получала удовольствие, а он сделал резкое движенье бёдрами и вошел на всю длину. Замер. От неожиданности я вскрикнула.
— Тихо маленькая, — сейчас привыкнешь, чувствуешь, я уже весь в тебе, — с такой нежностью произнес он.
Я посмотрела в его глаза, а они отражали совсем… другие чувства. Не было той нежности, что сквозило в голосе. В них горела жажда обладания изголодавшегося мужчины. Я судорожно вздохнула, капитулировала — придётся привыкать. Мой вздох для него стал сигналом, и он дал волю своим явно животным инстинктам. Хотя, может, и не животным — мозг отказался анализировать его действия. Сейчас были только чувства, острые, от которых сердце замирало, а перед глазами всё расплывалось. Такого я никогда в жизни не испытывала, не было такого накала страсти ни у Сергея, не у меня. Это было сравни помешательству, Калагов с рыком вбивался в меня, увеличивая темп, и когда я думала, что у меня сердце остановится от переизбытка чувств, во мне словно что-то взорвалось. Как сквозь вату я услышала сдавленный рык мужчины, он резко толкнул будрами вперёд и замер.
