— Ну а теперь я готов слушать, как ты меня любишь, — снимая с меня мокрую одежду, проговорил он урчащим голосом. Упс, неужели у нас перемена настроения? А где злость? Удивительная метаморфоза!
— И не подумаю, ты от меня прятался, пока я мучилась, — слабо начала сопротивляться, а внутри уже вновь начал разгораться пожар. Но так как в нас, в обиженных девушках, заложено на генном уровне ломаться, я решила, что против своей природы идти не стоит.
— Не убедительно, — хохотнул он.
— Что не убедительно? — застыла я, силясь определить причину его веселья.
— Сопротивление изображать, — погладил меня ладонью по лицу, а затем, наклонившись, на ушко прошептал, — от тебя за версту веет желанием.
— Это всё из-за зелья, которое я выпила у Верлы, — призналась, как есть, по поводу влечения.
— Да? — удивился он, — ну и ладно, пусть будет зелье, так что ты там про любовь говорила?
Вот из вредности хотела сказать, что ему послышалось. Но, посмотрев в его голубые, искрящиеся серебристым светом глаза, пропала. И всё же решила ещё немного поломаться, вот зачем это делаю — не знаю, глупо, да. А может, взыграла обида за то, что он на меня наругался вместо того, чтобы пожалеть.
— А что тут говорить, любовь зла — полюбишь и тирана вечно ворчащего. Сама не знаю, как такое со мной произошло, ведь ничего не предвещало беды. И тут бац, и стрела Амура настигла, видать, плохо уворачивалась.
— Оригинальное признание, — усмехнулся он, сильнее прижимая меня к себе.
— Не женское это дело — признаваться в любви, а мужское! — деланно возмутилась я.
— Ах, ну да, согласен, неправ, сейчас исправлюсь. — прошёлся нежным касанием по моей щеке своими тёплыми губами, от его действия у меня мурашки пробежали по телу, словно табун диких мустангов, вызывая во мне предательскую дрожь, да и понятно — зелье-то действует. А он продолжил меня испытывать на прочность своим бархатным голосом с лёгкими рокочущими нотками. — Ты для меня дороже всего в этом мире, воздух, без которого дышать невозможно, я словно каменная статуя без тебя, тело есть, а души нет. Я живу тобой, дышу тобой, Руслана, а не будет тебя, то и не станет и меня.
— Ты ещё кое-что забыл, — проворчала я, разомлев от его слов и нежась в его сильных руках. Чёрт побери, как же приятно…
— Да? И что же? — поцеловав меня в висок, тихо усмехнулся он, видимо, прочувствовав моё состояние.
— С моим появлением твой мир окрасился новыми красками, — озвучила я то, что сама ощущала сейчас.
— И это тоже, и ещё, я только с тобой чувствую себя живым, как там у вас говорят: «люблю тебя, моя вредина»? Если бы ты знала, насколько это чувство переполняет меня!
— Без «вредины», пожалуйста, — внесла я поправку в его признание, но ответила в той же манере, — представляешь — знаю, сама страдаю от этого недуга.
— Вот как? Недуг, значит, а я считал это даром небес, — решил подыграть он.
— И я считаю, что дар, — посмотрев в его глаза, сказала то, о чём говорить не собиралась, это для меня было своего рода капитуляцией. А с другой стороны, почему бы и нет? И посему решила признаться в том, что у меня на душе, ведь дальше держать всё в себе не было смысла, — я тоже рядом с тобой жить начала, чувствовать, мне невыносимо сложно быть вдали от тебя, иногда кажется, будто воздуха в лёгких не хватает, а из этого следует, что я тоже дышу тобой и живу для тебя. Ибо не будет тебя, и я существовать перестану. — после моих слов он замер, его мышцы словно превратились в камень.
— Ты уверена? — спросил он сдавленным голосом, рукой взяв меня за подбородок и приподняв лицо, он напряжённо всматривался в глаза, словно ища там подтверждение моих слов. Было видно, что он не верит в услышанное.
— А разве такими вещами шутят? — погладила его по лицу ладошкой, — люблю я тебя, мой дракон, всей душой и сердцем, ты — мой мир. — после моих слов глаза у дракона вспыхнули, словно звёзды, и со звериным рыком он обрушился на мои губы, а, оторвавшись от них на секунду, предупредил:
— Что бы сейчас ни происходило — ничего не бойся, помни, что я с тобой, а скоро мы станем единым целым, с одной душой на двоих. — а затем вновь смял мои губы поцелуем, вкладывая в него всю страсть и любовь, что переполняли его.
Даже не дал мне ответить, что с ним я ничего не боюсь, что вверяю ему себя полностью. Будто в ответ я услышала сдавленный стон дракона, который говорил о том, что мои мысли были услышаны, а затем вода в озере словно сгустилась, и вокруг нас образовался водоворот, казалось, что вода пытается слить наши тела воедино. Невидимые нити энергии потянулись от меня к дракону, и такие же протянулись от него ко мне, они переплетались меж собой, связывая нас навечно.
Азерот, не обращая ни на что внимания, продолжал танец страсти. С каждым движением его рук, прикосновением губ, я растворялась в нём без остатка, мне казалось, что я умру, если он не окажется во мне, настолько невыносимо сильным было желание ощутить его. А он продолжал разжигать во мне страсть, от которой всё плыло перед глазами, обжигая своими губами моё тело.
— Азерот, — не выдержала уже я и взмолилась, теряя крупицы разума. Но мой любимый, не обращая внимания на мои мольбы, продолжал разжигать пламя в моей душе, от которого я точно уже не оправлюсь, ибо такое пережить, мне кажется, невозможно, я просто сгорю без остатка! Мои протяжные стоны заполняли пространство вокруг, и вот наступил момент, когда мне показалось, что я больше не выдержу! Тут мой дракон издал грудной рык и ворвался в меня, заполняя собой без остатка, но не только физически, он словно и душой своей проникал в каждую клеточку моего организма. Чувство острого восторга пронзило меня, и я всем своим существом устремилась к нему. Вокруг нас образовался водяной кокон, который не пропускал разноцветные искры, что исходили от нас. Боже, да мы действительно с ним искрились, невероятно! Мне бы задуматься, что, собственно, происходит, но уже было всё равно, сейчас я оказалась поглощена страстью, которая поработила мой разум, а каждое движение Азерота дарило удовольствие сродни разряду тока, которое пронзало моё тело вновь и вновь. Я думала, что сердце не выдержит этих эмоций, остановится, но я ошибалась, это был не предел. Самое острое и прекрасное чувство я испытала тогда, когда наши души на пике наслаждения слились в одну.
Уму непостижимо, как такое возможно! Ибо то, что произошло, не поддаётся объяснению: свет, вырвавшись из наших тел, разлетелся на миллиарды частиц, а, ударившись о кокон, стал оседать на нас, словно снег, проникая под кожу и растворяясь там.
— Теперь у нас с тобой одна душа на двоих, — прижимая моё безвольное тело к своему, озвучил Азерот то, что, собственно, произошло. Интересно, что бы это могло значить, задалась я вопросом, но спрашивать не решилась, а точнее, я так устала, что воспринимать информацию не было никаких сил. Да и с другой стороны, от осознания того, что я и он едины, по моему телу прокатилась волна умиротворения. Теперь я знала, что не одна, у меня есть тот, кто соединил свою душу с моей, а значит, не предаст никогда.
