— Кроты этим не занимаются, — недовольно не опровергнув и не выдав стукача, ответил Вилиан своей паре.
— Крот — это образное выражение, но если более быть точной в определении — шпион.
— Первый раз слышу, что шпиона кротом называют, — удивился Арман.
— У нас на Земле этому гаду много определений есть, — невозмутимо ответила Клавдия.
— Где? — удивлённо воскликнул её мужчина.
— Детский сад, штаны на лямках! — выдала Зинаида поразившись, что они даже не подумали о варианте, что они с другого мира. — Вы что думали, такие умные и красивые девы с вашего мира? Да если бы мы были отсюда, то так же как и остальные постепенно умирали от гнёта и яда в колонии строго режима под названием «пансионат»!
— Мы не знали об этом, — поджав губы от досады, ответил её мужчина.
— Хреновые вы правители, раз не знаете, что у вас под носом творится! Ваша служба безопасности ни черта не работает! А служащих оттуда нужно гнать поганой метлой на Колыму! А лучше — расстрелять на месте! Враги народа — вот они кто! — разошлась Зинаида.
— Захаровна, ты чё, совсем охренела?! Предлагаешь методы негуманные, чай не тридцать седьмой год, а ты не сотрудник КГБ.
— Так я не понял, ты Зина или Захаровна?
— Темнота, зовут меня Зинаида, а по батюшке я Захаровна, отчество это, папу Захаром звали.
— Как занимательно… — поразился её мужчина.
— Ты прекращай уходить от темы, что будем делать с бардаком, что у вас тут творится?
— Исправлять, разумеется, — ответил, с восхищением смотря на свою воинственную императрицу. Его даже ни капельки не напрягало, что она с ним разговаривает командным тоном, более того — он был в восторге.
— Отлично, тогда давайте думать, где четвёртый булыжник!
— Он у нас.
Ответ, как выстрел альтеририйских орудий, поразил дам наповал. Это ж сколько коварства нужно иметь, чтобы утаить столь важную информацию? Более того, из-за них мозговой процесс ведьм работал вхолостую.
— Ну и зачем нужно нас было водить по ложному следу? Не могли стукачу на ушко шепнуть, где искать камешек?
— Стукач, как я понял, это шпион? — поинтересовался Арман.
— Именно, — пронзая злым взглядом, словно кинжалом, ответила Клавдия.
— Мой брат знал, только мы решили об этом пока не говорить, ждали, когда вы нас в гости пригласите.
— А брат кто? — угрожающе тихо поинтересовалась его пара.
— Серегус.
— А Клоус тоже родственник?
— Нет, наш друг.
— Понятно, — кивнула головой Семёновна с сосредоточенным выражением на лице, словно что-то обдумывала, а затем выдала — ну что ж, хотели к нам в лес, добро пожаловать, только книгу и булыжник прихватите.
«Зин, мы когда прибудем на место, шепни Груне, чтобы она нам две поганых тряпки приготовила, будем воспитательную беседу проводить со своими.
«Может, не стоит?» — напряглась подруга, смотря на своего здоровенного мужчину, прикидывая свои шансы остаться в живых, если в сердцах её заденет. Потом, вспомнив, что если помрёт она, от и он обречён, успокоилась.
«Чё, испугалась?»
«Нет, просто они всё-таки правители, а мы их тряпкой, как-то это неправильно. Такого унижения они век не забудут».
***
Когда они прибыли на место, все участники были в сборе, и, самое главное, два осколка уже стояли на месте разрушенного алтаря.
— А наш где камушек? — тут же обратилась к лешему Клавдия, понимая, что этот проныра в курсе его местонахождения.
Тот замялся, с опаской смотря на правителей.
— Ой, да чё вы его спрашиваете? Лучше у гадины спросите, она всё знает, — влезла в разговор сорока.
— Знаю не только я, но и Латунция — в её болоте осколок алтаря.
«Клава, тряпки отменяются, пошлём своих грязевые ванны принимать».
Каково же было их огорчение, когда те вернулись чистыми, а возле их дома материализовался предмет из поиска.
«Придётся всё-таки Груню просить о помощи», — с досадой в голосе признала провал их плана Зинаида.
Но опять им пришлось отложить это занятие. Их мужчины узнали о проблеме Клоуса, Мары и Серегуса и решили не тянуть, а выкрасть камень сегодня ночью — каждая минута была на счету. Ещё они отчитали всех, что те даром теряли время, вместо того чтобы рассказать им о произошедшем. Более того, они были уверены, что в любой момент враг может перейти к активным действиям. От этой новости даже у бесстрашных ведьм пробежал по спине холодок.
— Ты хочешь сказать, что шанс есть? — тут же уцепилась за надежду Клавдия.
— Есть шанс исправить ситуацию. Нужно восстановить алтарь и пленить ту гадину, что помогает врагам. Чтобы сохранить свою ничтожную жизнь, она сделает всё, что нам нужно, — ответил Арман, хмуро смотря на повреждённый алтарь.
— Отлично, когда отправляемся? — оживилась Зинаида.
— Вы никогда, — сказал как отрезал орк, — мы сами с Арманом справимся.
Они открыли портал и покинули всю честную компанию.
— Мара, что-то мне подсказывает, что им одним туда соваться не стоит, может, дашь координаты, и мы с Зиной за ними проследим? Если всё будет хорошо, вмешиваться не будем, а вот если что-то пойдём не так… Начнём сыпать проклятиями на врагов как комбайн зерно в кузов грузовика.
— Я, конечно, не особо поняла, что ты сейчас в конце сказала, но считаю, ты права, и я пойду с вами. А вот остальные пусть займутся приготовлениями для обряда. Правители были правы, стоило нам найти камни, и я почувствовала, как враг активизировался. Даже энергически фон этого мира поменялся, и это говорит, что те не сидят сложа руки.
— А что они могут сделать, камни-то здесь, а посторонним ходу нет?
— Зина, если есть желание, то всегда найдёшь способ его исполнить. Думаю, они собираются пробивать заградительную стену, чтобы превратить в прах куски алтаря.
***
Не прошло и часа, как глухой звук подтвердил подозрения Мары. Враги, больше не таясь, перешли в открытое наступление магическими заклинаниями — искали брешь в заградительной стене.
— Меняем стратегию, — оживился Серегус, — вы бывшие старушки-веселушки, отправляйтесь к своим парам, чувствую, им помощь будет нужна, — а мы будем сдерживать эту свору, чувствую, что они пользуются магией высших.
— Да смерть им помогает, — внесла уточнение Мара.
— Не понял, ты же вроде смерть? — удивился её мужчина.
— Смерть, но это участок не мой, клятва у меня, понимаешь, это из-за моей дури тут такая заваруха — меня пленили три сотни лет!
— Нифига себе признание, — присвистнул Клаус.
