Зал притих, испуганная Фло замерла, догадываясь, кто задал этот вопрос, и только неукротимый Горыныч резво развернулся на 180 градусов, чтобы взглянуть в лицо новой опасности.
Перед ним стояла красивая, очень красивая, ведьма — зеленоглазая, рыжеволосая, с великолепной фигурой. Казалось, ей было не больше двадцати пяти, но холодные жесткие глаза выдавали настоящий возраст.
— Амалия Леопардовна, ой, Леонардовна, это не я, то есть я не виновата… — Флори наконец-то набралась храбрости и решилась ответить.
— Рада, что ты правильно вспомнила мое отчество, Флориссия — Амалия Леонардовна растянула губы в улыбке, но глаза оставались прежними — колючими, холодными. — Может теперь объяснишь свое поведение в столовой? Мы и так сделали исключение для тебя, приняв фею в Академию Магии. Мы четыре года терпели твои выходки. А сейчас, перед самым выпуском, ты устраиваешь нападение на моих лучших адепток!
— Амалия Леонардовна, я…
— Вот именно, что ты! Ты нарушила все правила Академии только тем, что выбрала фамильяром трехголового монстра! Его три головы дают тебе преимущество в предстоящей Битве, поэтому ты не будешь в ней участвовать!
— Это не она, это я во всем виноват, мон ами — Горыныч подлетел к декану поближе и чуть снизу умильно смотрел на нее всеми тремя головами. — Я поддался ее обаянию феи и просто упросил Флориссию сделать меня своим фамильяром. Ты ведь помнишь, что маги не могут отказать в такой просьбе?
— Как ты меня назвал?! — казалось, Амалия Леонардовна сейчас задохнется от ярости. у нее даже глаза светиться начали.
— Мон ами, дорогая моя, мон ами…Когда-то ты позволяла мне так себя называть, а сейчас? Разве что-то изменилось? — Горыныч подлетел совсем близко и все три головы уже совершенно серьезно смотрели в глаза декана.
А она, сначала вспыхнув возмущением, вдруг резко переменилась в лице и замерла, глядя на Горыныча. Те, кто сидел ближе, готовы были поклясться, что глаза Леопардовны чуть потеплели, а на лице появилась вполне доброжелательная улыбка. Но это было лишь на мгновение, миг, который вскоре показался видевшим всего лишь самообманом.
Амалия Леонардовна почти сразу восстановила отчужденно-холодное выражение лица и, уже спокойней, спросила Рыча:
— И как же ты дошел до жизни такой? Позволить себя заколдовать и сделать фамильяром?! — она чуть усмехнулась.
— Слезы, женские слезы — томным бархатным голосом ответила ей Центральная. — Я терпеть не могу женских слез, мон ами, ты же помнишь.
— Да, у меня хорошая память — Амалия Леонардовна холодно улыбнулась и, казалось, потеряла интерес к Горынычу и Флори. Обращаясь к Аризелле она сказала так громко, чтобы слышали все адепты — Флориссии разрешается оставить фамильяром Змея-Горыныча. Всем участникам Битвы готовиться, учитывая появление фамильяра с необычными способностями.
— Но, профессор… — возмутившуюся было Аризеллу почти сразу прервали.
— В реальных битвах у вас будут враги и пострашнее, так что этот бой послужит хорошей тренировкой для выпускников — Амалия еще раз внимательно взглянула на Горыныча, улыбнулась чему-то, только им двоим известному, и быстрым шагом удалилась из столовой.
— Вот это да! Вы видели, как он Леопардовну! — восхищенные голоса летели по столовой, а Горыныч скромно делал вид, что его этот всеобщий восторг ничуть не касается.
Флори тоже смотрела на своего фамильяра большими удивленными глазами, явно собираясь что-то спросить, но Аризелла успела первой:
— Не надейся, фея, что ты со своим монстром что-то сумеешь в Битве. Мы с Сэнди вас сделаем в два счета!
— Сэнди это кто? — заинтересовалась Левая — Та ящерка, которую ты на голодном пайке держишь?
— Почему на голодном? — возмущенная Аризелла даже поперхнулась от такого вопроса. А Левая кивком показала на стол, где осталась забытая на время саламандра.
Сэнди, как назвала ее Аризелла, не теряла времени даром. Пока хозяйка разбиралась с феей и ее фамильяром, саламандра подобралась к стакану, где еще горело синеватое пламя, зажженное Горынычем от ее плевка, и опрокинув этот стакан на себя, буквально наслаждалась огненными процедурами.
— Сэнди, что ты делаешь? — Аризелла пыталась вытащить ящерку из огня, но та зашипела на хозяйку, не желая покидать свое место. — Ты на кого шипишь, негодница?
— Угомонись! — Центральная грозно шикнула на ведьму — Ты что, не знаешь, что у тебя огненная саламандра в фамильярах?! Для нее огонь — одна из форм питания, а ты ее чем кормила?
— Лягушками — растерянно ответила Аризелла — нам запрещают разводить живой огонь в Академии, все только на магии.
— Вот она и чуть не загнулась от твоих лягушек! Стол от огня зачарован? — это Горыныч спросил уже у Флори. Та только кивнула, не в силах оторвать взгляд от несгорающей в огне Сэнди.
А Горыныч, услышав подтверждение, добавил огонька из ближайшей Левой, и саламандру охватило пламенем настолько, что ее совсем видно не стало.
— Сэнди! — испуганная Аризелла готова была спасать фамильяра из пламени голыми руками, но Левая, одобрительно на нее глянув, остановила этот порыв:
— Не спеши, сейчас твоя Сэнди сама появится.
И точно, в этот раз пламя схлынуло быстро, а, когда схлынуло, на столе осталась явно подросшая саламандра ярко-огненного цвета.
— А я думала, она всегда черная — Аризелла удивленно разглядывала свою обновленную Сэнди.
— Думала она! Учиться надо, а не думать! В ваших учебниках все написано, а вам прочитать лень! — Правая насмешливо фыркнула в сторону ведьмы, и Аризелла вернулась в прежнее свое настроение.
— Ну что же, монстр, — она ехидно улыбнулась Горынычу, — спасибо, что ты так помог мне перед битвой, сделал сильнее мою Сэнди. За это, так и быть, мы одну из твоих голов оставим целой, когда будем с тобой сражаться!
И Аризелла, подхватив на руки разгоряченную еще Сэнди, отправилась на выход. Ящерка дернулась было к Горынычу, но он весело подмигнул ей ближайшей Левой и кивнул, успокаивая. Лола, подхватив свою ошпаренную мышь, тоже помчалась прочь, по пути окатив Флори и Горыныча таким злобным взглядом, что фея вздрогнула от накала ее эмоций.
— А ты, и правда, помог Аризелле, сделав ее саламандру сильнее — сказала она, обращаясь к Горынычу.
— Не боись, — веселая морда Левой подмигнула уже своей маленькой хозяйке, — все продумано! Чтобы ты знала — ни одна огненная саламандра не плюнет в того, кто дал ей огонька! — И он опять подмигнул Флори, а потом, уже вполне серьезно, закончил. — А если бы я сейчас ее не поддержал, она могла уйти в спячку от нехватки огня в крови и даже совсем не проснуться.
— Ой, я не знала, тогда ты просто молодец!
— А то! — Горыныч приосанился и собрался развить эту тему, но их прервали.
— Флори, можно пригласить тебя и твоего фамильяра за наш столик? — высокий синеглазый брюнет стоял совсем рядом, ожидая ответа.
