— Ты что такое говоришь! — возмутился наследник, — Ты — моя сестра! Моя милая и любимая сестрёнка!
Высвободила свою руку из его — он погрустнел, но меня задержать не пытался — и легонько погладила его ею по плечу.
— Просто это ты такой. Добрый. Ты сразу принял меня как свою сестру. Но я не верю, что эльфийскому народу в целом есть дело до меня.
— Признание и уважение… — глухо отозвался король Эльфийского леса, — Это дар, который ещё нужно заслужить. И который нужно беречь. Всё время. Ты говоришь, что ты не наивна. Но неужели ты верила, что всё это можно получить просто так, сразу? И… и что это навечно останется с тобой? Что это не потребует твоих усилий?
Задумчиво протянула:
— Да нет… Наверное, в этом ты прав. И всё это действительно даётся с трудом, со временем. И ещё правителю нужно много сил приложить, чтобы сберечь репутацию приличного человека. То есть, короля.
Мы какое-то время молчали. Отец продолжал разглядывать клён. Кажется, он слишком сильно сжал край подоконника. Хэл волнуется? Я его злю? Или… он по-настоящему волнуется обо мне, как о своей дочери? Или его больше всего волнует его трон? Власть или ответственность, возложенная на его плечи?.. Если честно, я совсем не знаю моего отца. Не представляю, что его волнует, что радует, а что — тревожит.
Король шумно выдохнул и стал смотреть куда-то вбок, мимо клёна.
Лэр молчал. И отец тоже. Я первая нарушила их задумчивость, выждав некоторое время:
— Но вот… Если наплевать на мои чувства, а думать только о пользе для других эльфов… Акар — наполовину дракон — и это могло бы способствовать дружбе двух народов древних магов.
Отец повернулся к нам, опираясь о подоконник, руки на груди скрестил, взглянул на меня насмешливо:
— А ты думаешь, что он будет способствовать нашему мирному общению? Он?.. С его-то характером?..
— Акар ещё очень молод, — вставил наследник.
— Нет… — Хэл качнул головой, — Я не жду от него хороших дел. Больших — да. Шумных — вполне. Я даже подозреваю, что его имя может войти в летописи обоих народов древних магов. И, вполне возможно, имя его зацепится и в памяти людей. Но хороших дел я от него не жду. Он — бунтарь. Да ещё и наделённый большой мощью. А большая сила — это очень серьёзное искушение.
Мне как-то погрустнелось, когда представила Акара каким-то известным мятежником и злодеем. Но… ведь и от второго сына Мстислава никто не ждал, что он поднимется против наследника Черноречья! И я в том числе. Хотя я решилась тогда поддержать его. А Акар… Он совсем другой. Вячеслав был намного добрее. Миролюбивым подростком был. Тихим учёным. До поры до времени. Но мне не хотелось плохо думать о тех, кого выбрала себе в друзья. Да и вообще… Если бы драконы и эльфы заботились бы об Акаре с самого детства, все, он бы вряд ли вырос таким колючим.
Подавив вздох, спросила, смотря в глаза отцу:
— Тогда чем тебя не устраивает Нэл? Он же много трудится. Не жалуется. Заботится о своих близких очень много. Даже себя не бережёт. Тем более, есть вероятность, что его родители могут оказаться невиновными.
Ждала, что хоть тут-то король эльфов взорвётся — он же Нэла невзлюбил — и на меня посыплется шквал ругани. Но мужчина ответил почти сразу, спокойно:
— Но при всей его жертвенности и искренней пылкой заботе о близких, Нэл безрассудно кидается на препятствия, — отец нахмурился, — Он так когда-нибудь с лёгкостью погибнет, а ты останешься одна. И тебе будет больно, если успеешь к нему привязаться или его полюбить. К несчастью, не все препятствия сможет пройти кто-то, безумно рвущийся вперёд. Полно ситуаций, когда нужно думать и строить многошаговые планы.
И, снова поражая меня своей реакцией, Хэл вдруг оторвался от окна, обошёл стол и встал за моей спиной. Испуганно сжалась. Но он всего лишь сжал мои плечи, впрочем, не больно и не зло. Легко. Потом встал уже рядом, заслоняя меня от брата, в глаза мне посмотрел, серьёзно. Тихо произнёс:
— Я понимаю, что ты ещё юна, Рён. И, как и многие девчонки, грезишь о любви. Да и… Кто знает, достанется ли тебе Долгая молодость от меня?.. Если нет, то время твоей жизни и твоего цветения ограниченно. И ты наверняка злишься на своего отца, за попытки подсунуть тебе мужа на мой вкус, — мужчина нахмурился, — Но и ты меня пойми: хотя ты и моя дочь, я ещё и отец всего эльфийского народа. Несколько тысяч жизней зависят от меня. И в будущем тяжесть за их беды и радость за их счастье перейдёт и на тебя. Сколько бы ты ни жила. Даже если ты будешь просто сестрой короля Лэра. Ты и так в той или иной степени будешь ввязана в то, что творится вокруг. И твой муж может или ввергнуть страну в хаос, или ослабить тебя, или стать достойной опорой тебе и всему нашему народу. Более того, существует опасность, что он может пойти против Лэра. Как я могу доверить все эти жизни непонятно кому?!
Если бы он орал, если бы требовал, чтобы вышла за кого-то против воли и с тем спала, да ещё и грозясь наказаниями или пытками, коли несогласной буду, я бы упрямничала и дальше, но… Вот это неожиданное грустное спокойствие и напоминание про жизни, чьё счастье и чьи беды находятся отчасти в руках их королей, меня приложило ударом по хребту упрямства моего. Увы, я не просто своевольная свободолюбивая селянка. К несчастью, я теперь принцесса, дочь из правящей семьи. О, только бы жил подольше Лэр! Я не хочу отдавать свою жизнь, надежды и мечты ради блага эльфийского народа! Я хочу остаться свободной! Чтобы делать то, что по нраву мне.
Отец вдруг указательный палец под мой подбородок положил, осторожно вынуждая меня поднять голову вверх. Серьёзно смотрел на меня.
— Зарёна, если тебе так противны Син и другие мужчины, выбранные мной, выбери Мишура. Он не сильно гоняется за женщинами. Хотя, как ты заметила по его разговору с Арликой, он с ними время от времени спит. Но, как мне известно, Мишур ещё не нашёл себе спутницу жизни. А ты заинтересовала его. Вот, даже голубую лилию он сумел прорастить. Хотя она и не расцвела. Хотя и небольшая по размеру. Но какой-то искренний интерес к тебе у него есть.
Хэл вдруг присел на стол между мной и Лэром, так чтобы мы оба видели его. Продолжил, задумчиво смотря на шкаф у стены:
— Я рад, что ты настроена говорить серьёзно. Благодарен тебе, что в этот раз ты решила обойтись без ругани и плевков мне в лицо, как при нашей первой встрече.
Проворчала:
— Но сегодня ты и сам вроде настроен поговорить со мной серьёзно. А тогда вы сначала тыкнули в меня кинжалом, а потом насильно куда-то потащили. Мне, что… мне тогда надо было радоваться?
— Но я же назвал тебя дочерью, — Хэл внимательно посмотрел на меня, — Неужели, ты была не рада увидеть своего отца? Тебе было даже неинтересно, кто он?
Мрачно руки скрестила, взглядом его одарила недовольным:
— Нет! Я не рада была увидеть отца, который припёрся через шестнадцать лет после моего рождения. Хуже того, когда моя мама уже переступила Грань. Да ещё и припёрся неизвестно зачем.
