— …Кто-то случайно проболтается или сам придёт сознаться. Или спустя время найдут какой-то предмет… И выяснится, что кого-то из осуждённых ты убил нечестно, — голос Хэла стал каким-то глухим, — Ты уже отдал им испить из Чёрной чаши… Они ушли за Грань прямо перед тобой… Но они были невиновны! А ты… ты их убил… убил невинных…
Выдохнула уже едва слышно:
— Не надо! Не говори больше! Пожалуйста!
Син всё ещё захлёбывался своей кровью передо мной… Син падал… замирал…
— Отец, прекрати!!!
— Но это путь короля, — холодно сказал Хэл.
Меня трясло. Слёзы текли и текли. Брат обнимал меня, гладил по голове и по спине, что-то шептал… Я не понимала, что он мне говорит… И его прикосновения не могли стереть из памяти, как Син пил яд… как Син погибал передо мною… А я просто стояла и смотрела… Я ничего сделать не могла… ничего…
Король остроухих обошёл стол, протянул руку ко мне. Я рванулась из рук брата, чтобы только подальше оказаться от этого ужасного мужчины. С размаху упала об пол, ударяясь.
Боль оглушила меня. Но хотя бы отвлекла от тех воспоминаний… хотя бы на время…
Лэр сел рядом, обнял меня.
— Вот и живи, — глухо сказал Хэл, — Живи долго, если ты хочешь уберечь её от необходимости вершить правосудие и наказывать осуждённых!
А слёзы всё ещё текли… Хотя боль в зашибленном локте и ноге отвлекала от гадких мыслей… И руки Лэра скользили по моей голове и спине… Я не сразу, но заметила едва уловимый запах сосны, которым он пах… запах успокаивал… хотя и немного… Но я ещё долго дрожала и не могла успокоиться.
Хэл присел рядом, шагах в двух от нас. Я подалась ещё ближе к брату, вцепившись в него ещё крепче. Слёзы текли и текли…
— Если у тебя будет супруг, а Лэр уйдёт за Грань, то эта тяжёлая обязанность быть палачом перейдёт к нему, — грустно сказал эльфийский король, — Я пытаюсь тебя от этого защитить. Разве я не прав? — он горько улыбнулся, — Всё-таки, мужчины лучше умеют себя контролировать. И к жестокости более привычны. Не дело взваливать это на женские плечи. Но помиловать всех ты не сможешь. Слышишь? Зарёна?
Но я ещё долго сидела, вцепившись в брата. И ничего не слышала. Ничего не хотела слышать.
Хэл время от времени звал меня по имени и уточнял, слышу ли его.
Когда наконец взглянула именно на него, он добавил:
— А у людей убивают осуждённых ещё грязней. Голову отрубают, вешают или…
Меня опять затрясло.
— Да заткнись ты! — не выдержал Лэр, — Говорили, она потом в горячке слегла после казни Сина. Хочешь опять её довести?!
— Я уж молчу, что иногда необходимы пытки. Например…
Я судорожно сжала рубашку брата. Кажется вместе с его повязкой и кожей. Тело молодого эльфа дрогнуло, но он ни слова, ни стона не издал. А отец начал говорить другие жёстокие вещи. И мне снова вспомнился погибающий Син. Снова задрожала.
Лэр вдруг вскинул руку в сторону отца — и того вдруг отшвырнуло, бросило об шкаф.
Король эльфов упал. Его ещё приложило книгами, часть которых стояли ближе к краю и выпали, когда шкаф сотрясся от удара. По виску короля потекла кровь — там ещё какая-то шкатулка свалилась с верхней полки, зацепила его углом.
Я вцепилась в брата ещё крепче.
— Лэр, ты что наделал?!
— Я испугался за тебя, — глухо отозвался он.
Ощутила, как его руки на моих плечах сжались. Брат тоже жутко испугался.
А кровь стекала по голове отца… уже лужа крови получилась… а он лежал неподвижно…
Сину дали Чёрную чашу только за то, что посмел немного душить меня. Только запугать чтоб. А тут… тут Лэр его убил… сам… своего отца!
— Неет… — простонала я, отчаянно прижимаясь к брату ещё крепче.
Что же теперь будет?! Что с ним сделают?! Из-за меня… это всё случилось из-за меня!
"Первая песня Леса" 8.16
Отец вздрогнул. Дёрнулся…
Я отцепилась от брата, кинулась к нему. Потянулась дрожащей рукой к королю. Надо проверить, бьётся ли сердце?.. О, только бы сердце билось!
Хэл вдруг сел. Вместе с моей рукой, которая оказалась у него на голове — я не успела дотянуться до его спины. Он замер, смотря на меня растерянно. И я замерла. Только рука у меня дрожала.
— Глупая девочка, — сказал вдруг мужчина.
Заплакав, крепко его обняла. Живой! Этот гад живой! Лэра теперь из-за него не казнят! Хотя бы его пусть не казнят! Лучше меня!
Отец осторожно похлопал меня по спине. По волосам погладил. Дал наплакаться, будто забыв, что его зашибло. Я так точно не сразу об этом вспомнила. Испуганно отпрянула. Хэл меня не удерживал.
Лэр обнаружился рядом с нами.
— Отец, ты… ты как? — глухо спросил наследник, — Я… я сейчас приведу лекаря! — и он рванулся к двери.
— Стой! — остановил его грубый окрик.
И молодой эльф послушно остановился. Обернулся. Он был бледный, будто его самого зашибло. И книгами, и шкафом.
Хэл обхватил голову — кровь текла между его пальцев — со стоном поднялся, вцепился за шкаф. Брат дёрнулся к нему. Но король отстранился. Сам, шатаясь, дошёл до ближайшего кресла, указал на Лэра рукой:
— Живо приберись здесь! Пока никто не зашёл.
— Но… — брат замялся, — Надо лекаря. Вдруг срочно…
— Тогда возникнет много нехороших вопросов к тебе и к ней, — Хэл криво усмехнулся, — Ты этого хочешь?
— Н-нет.
— Вот и убирай, — отец посмотрел на меня. — Она ни на что пока не годится. Да что ты встал?! Живо!
Хэл какое-то время сидел, запрокинув голову на спинку кресла. Кровь продолжала стекать, рубашку ему залила. Он водил пальцами над раной и что-то шептал. Брат торопливо подбирал книги, осторожно разгибал страницы, ставил на полки. Я потеряно смотрела то на одного, то на другого.
— Мда, хорошо, что я сегодня никого больше не приглашал… — задумчиво произнёс Хэл через какое-то время.
Внимательно посмотрел на меня — под его пристальным взглядом вся сжалась. Он выудил из кармана штанов тонкий гребень, деревянный, с резьбой. Швырнул ко мне. К самым моим ногам.
— Причешись. Живо.
Робко подобрала гребень дрожащими руками. Испуганно выдохнула:
— Он… он треснул!
— Плевать, — отрезал Хэл, одаривая меня мрачным взглядом, — Что застыла?! Живо причешись! — указал куда-то вглубь библиотеки, — Там есть небольшая кухня. Возьми воды и умойся. Платье оправь. Да приведи же себя в приличный вид! Быстро!!!
Сжала гребень, поднялась. И пошла между шкафов, искать ту самую дверь.
Да, верно, кухня там была. И не такая уж и маленькая. Дверь и наружу, на другое крыльцо, и в библиотеку. И даже зеркало на стене, овальное, в полный рост. И рукомойник. Целая полка с полотенцами, нежных цветов, с вышивкой. Узорчатый чан на полу, с грязными полотенцами. Ещё один, на полу, пока пустой. Шкафы с дверками, наверное, с едой. Я не решилась туда заглянуть, помня, что слух у эльфов хороший. Хм, шкаф открытый, с посудой. Чтоб если что накормить много человек. Видимо, чтобы в важное время не уходить куда-то за едой. Ещё стол небольшой, наверное, для готовки. Четыре узких деревянных дивана вокруг, сделанные из тёмного дерева, с резьбой. И посидеть можно, и мыть легко, поскольку без обивки. И вроде никто не шевелился в доме кроме меня и Лэра. Ох, только бы не сильно мы зашибли короля! Это ж жуть: пришли поговорить — и едва не прибили правителя шкафом. Ой, надо поскорее исполнить его приказ.
