Помню, как из последних сил рванулся к окну, протягивая руку вслед за ускользающей шалью…
"Оборванная мелодия" 9.2
Капли дождя падали на моё лицо, словно небеса сейчас плакали… Серое небо угрюмо смотрело сверху вниз на меня. Мне показалось сейчас, будто этот мир не одобряет моих мыслей. Впрочем, мне было всё равно. Я ни о чём не жалел!
Вот только… эти серые-серые тучи…
Я ненавижу серый цвет!
Я ненавижу всех, у кого серые глаза!
Каждый раз, когда встречаюсь взглядом с обладателем серых глаз, моё сердце вздрагивает от боли…
Я никогда не забуду тот день… Тот вспыхнувший огонь… Стражники оттащили меня, вывели из зала. Но прежде чем пламя заняло всё помещение, я увидел тот взгляд серых глаз. Мальчик всё ещё был там! Он стоял на том же месте. Он смотрел в мою сторону, с ненавистью смотрел. Но прежде, чем пламя заняло весь обеденный зал, он, похоже, понял. Я никогда не забуду вспыхнувший в детских глазах ужас… Никогда не забуду последний взгляд тех серых глаз… его последний вскрик тоже… никогда не забуду…
Я до сих пор помню, как рванулся обратно, в огонь… Воины схватили меня и не пустили… Помню, как я кричал… Как умолял их спасти этого ребёнка! Мне казалось, что вместе с ним сгорает моя душа… что вместе с ним сгорела какая-то часть меня…
Помню бессонную ночь… Когда последний взгляд её ребёнка не шёл у меня из головы… Помню, как ластилась ко мне моя королева, пытаясь меня отвлечь… Как я оттолкнул её, накричал, убежал в ночь и глубь родного Леса…
В тот день шёл короткий дождь… По лесу расползался аромат распустившихся роз, казавшийся ещё ярче в темноте. Я невольно вдыхал этот запах, запах, будивший во мне те отчаянные горько-сладкие воспоминания… Но в эту ночь я вспоминал только отчаянный взгляд серых глаз того мальчишки… Её мальчишки… её сына… Я боюсь подумать о том времени, когда ей расскажут о его гибели. Она и без того ненавидит меня, но если ещё узнает, что её сын… их сын… из-за меня…
Я прислонился головой к стволу дуба за мной и закрыл глаза. Слёзы потекли по моим щекам…
Мне до сих пор жутко от того, что я тогда натворил… Страшно вспомнить, как душила меня злая ревность. Страшно вспомнить, как я решился им отомстить. Моими усилиями её муж вдруг стал «мятежником». Я тщательно продумал мой план. И потому много всего говорило против него. Да ещё и его «помощником» я выбрал эльфа, который недавно переступил Грань. Они бы ничего не смогли доказать. Теперь они бы ничего не смогли доказать. И «преступник» должен был выпить яд из Чёрной чаши. Вскоре, так как преступления против королевской династии должны быть жестоко наказаны.
Я с радостью предвкушал день казни. День, когда Тэл останется вдовой. Когда она станет свободной. Конечно, она будет плакать. Она будет долго плакать, но однажды она смирится. Её Долгая молодость началась недавно. И однажды она забудет его. Я был уверен, что однажды она забудет его. Она должна его забыть! И тогда она станет моей! Плевать на мою королеву! Тем более, что её корона занимает намного больше меня. Собственно, она никогда и не скрывала, что ценит больше всего место на троне возле меня и мою корону. Бездушная женщина, но прекрасная, как каменная статуя. Мне хотелось, чтобы женщина возле меня была очень красивой. Вот и выбрал. Ну да больше меня уже ничто не держит возле неё. Мне нужна только Тэл. Только Тэл. Моя Тэл. Моя сероглазая красивая Тэл. Я не отдам её никому! Ради неё я даже решился оклеветать одного из моих самых преданных помощников.
Прости, Ран! Мне очень больно, но… Тогда мне было всё равно. Тогда мне было всё равно.
Но Тэл… Эта упрямая Тэл!
Я зашёл к ним вместе с главой стражи. В башню, где их заперли двоих, пока идёт расследование. Тин сурово задавал вопросы. Я напряжённо смотрел на этих двоих, таких спокойных. Тэл вдруг решительно встала — и муж со связанными руками не сумел её задержать. И, мрачно сверкнув своими серыми глазами, в упор глядя на воина, заявила:
— Ран был не один. Мы задумали всё вместе. И я ему помогала.
— Нет! — отчаянно подскочил её мужчина, — Не слушайте её! Она всё врёт! Это сделал я один! Только я!
Прежде он говорил, что невиновен, но теперь, после её выходки, потрясённый её безудержным желанием везде идти за ним — и в жизни, и за Гранью — Ран, перепуганный, решил взять вину на себя. Он признался. Всё было кончено.
Только Тэл не хотела смириться с судьбой. Прижавшись к мужу, рыдая, она всё повторяла и повторяла:
— Мы были вдвоём! Мы всё сделали вдвоём! Я тоже заслуживаю Чёрную чашу!
Помню тот ужас, который испытал, узнав о её решении. Как у меня перехватило дыханье. Её «добровольное признание» добило меня: даже за Гранью ей хотелось быть только с ним! И либо я должен был отпустить туда их двоих, либо сознаться, что весь мятеж — это злая клевета, придуманная мной.
Прежде никто из королей Эльфийского леса не снисходил до такой подлости по отношению к кому-то из своих подданных. Мой народ бы мне не простил такого. Был бы страшный шум. Дотошные драконы бы докопались до причины возникшего у нас переполоха. Быть может, чтобы опустить статус благополучного эльфийского народа, они бы пронесли некоторые сведения о произошедшем до людей. Просто пустили бы слухи. Но и от этих слухов эльфийская репутация покрылась бы грязью. Позором. Из-за меня. И все бы говорили, что эльфы не добрые. Что мы можем быть также жестоки, как и эти презренные люди! Из-за меня…
Чёрная чаша, которую я жаждал вручить её любимому мужчине, неожиданно была преподнесена судьбой мне самому. Два жутких яда мне на выбор: или они уйдут за Грань вдвоём, или я должен признаться, какую мерзость натворил. Конечно, можно было обвинить кого-то ещё. У меня вначале была такая мысль. Можно было обвинить кого-то другого. Но такой резкий поворот после «строгого расследования» привлёк бы много внимания. Драконий народ бы точно заинтересовался и послал своих представителей к нам, якобы ради помощи. Их магия древнее и могущественней нашей, особенно, когда эльфийская магия не связана с нашими воззваниями к Лесу. Они бы вполне могли докопаться до истины. И это бы обернулось ещё более ужасно, чем моё личное признание, что я из-за ревности оклеветал невинного. Да, я мог признаться — с Тэл и Рана обвинения бы сняли — и покончить с собой. Но жизнь была слишком хороша, чтобы рано уходить, да и слава, которая в таком случае останется после моего ухода за Грань, меня пугала.
Время утекало как песок сквозь пальцы… быстро и неумолимо…
Я метался, не зная, что выбрать: гибель их двоих, мучительную гибель, или же мой позор? Мой позор, который гадким пятном ляжет на репутацию всей королевской династии. Мой позор, который выйдя хотя бы в слухах за пределы Эльфийского леса, запятнает честь моего народа. Потому что эльфы славились своей сдержанностью и достойным поведением. А тут, из-за меня… Я был не против, чтобы муж Тэл выпил из Чёрный чаши яд, но вот сама Тэл…
