Резко развернулся к Старейшине:
— А вы учли пункт о «желаемом равенстве противников»?
— Уровень серьёзности её подготовки вызывает сомнение. Но она пришла слишком внезапно и, увы, была слишком невежлива с Матарном. Впрочем, правитель Эльфийского леса — вы, а поэтому вы более ценная фигура. Я подумал, что есть определённые преимущества в сложившейся ситуации. Для вас же.
Сорвался на крик:
— Но она — моя дочь! Мой последний ребёнок!
Зарёна всё-таки обернулась, растерянно расширились её глаза. К счастью, противник не воспользовался её замешательством: молодой мужчина мрачно выжидал, когда она вернётся мыслями и сердцем на серую каменную плиту.
— Заря, не засыпай! — задорно завопил Акар.
Полукровка и принцесса обменялись быстрыми взглядами. Зарёна вдруг мрачно усмехнулась. И почти бесшумной тенью рванулась на убийцу брата.
Приближалась и ускользала, приближалась и ускользала… И часть самых сильных ударов принцессы как будто стремилась в одну точку. В одну… точку?!
Оцепенев, наблюдал за долгим поединком и градом её ударов.
Дочка не стремилась защитить своё тело! Нет. Иногда раскрываясь для его удара, подставляясь, когда могла бы хоть немного смягчить его силу или ускользнуть, совершая очередной досадный промах за промахом, она… Она стремилась прорваться и ударить его в живот или в спину, там, где Матарн прорвал магический слой Лэра или разорвал его плоть лезвием меча! Точно по отмеченным на том рисунке местам! Но… какой в этом смысл? К чему её подтолкнул Акар?!
Дочка слабела и выдыхалась. Да, противник был куда более сильным воином, чем она. Временами намеренно бил её по уязвимым местам. Видимо, мог бы быстро прикончить или распластать по каменной плите, но всё-таки считал ниже своего достоинства применять все свои навыки и знания против девчонки. А Зарёна упорно целилась по тем же местам, куда он бил её брата. Зачем? Похоже, что Матарн сам по себе в хорошем состоянии. Можно ж было с умом ударить, а она…
На мгновение после очередного пропущенного ей удара и тычка в спину молодого дракона, на губах Акара проскользнула усмешка. Кажется, он следил не за поединком… Подумать только! Основную часть его внимания получал её враг.
Лёгкий треск — и на мгновение чужая боль будто бы стала моей болью.
Я вдруг ясно заметил магический слой вокруг Матарна — словно покрывало или кокон из узоров белого инея, слегка серебристого… Трещину в нём… И первую кровавого цвета каплю… Первые красные искорки высыпавшиеся на его спину, соскользнувшие по ещё целой корке магического слоя на каменную плиту, растаявшие на ней…
Нарушать правила Чистого поединка запрещено. Никакой магии. Никаких уловок. И, в данном случае, никакого оружия. Вот только юный полукровка придумал, как обойти все запреты!
Око за око, зуб за зуб. Есть у некоторых человеческих народов такое правило: мстить за раны и унижения примерно тем же. Есть и древнее суеверие в Жёлтом краю: если подлым образом ударил в спину, то однажды в спину ударят тебя. Насколько справедливо это старинное мнение, неясно. Месть бывает, да и это вполне понятно: редкие сумеют забыть причинённую им боль, редкие захотят забыть и, ещё меньше, смогут. Однако кое-кто из лекарей древних магов однажды выдвинул нелепую теорию, что каждый наносящий сильный удар по телу или магическому слою другого, заодно истончает и свой собственный магический слой. Того эльфа высмеяли и запомнили разве что в анекдотах. Потому как прямых подтверждений его теории не обнаружили. Мда, многие злодеи человеческого и других Основных народов плохо заканчивали, но обычно там была самая банальная месть, болезни или старость… Их магический слой… Хотя, конечно, за всеми негодяями особенно и не следили ради исследования.
Зарёна упала, ударяясь спиной о камень. Гримаса боли растеклась по её лицу.
Я подался вперёд, но мой знакомый старый дракон вдруг сжал моё плечо, не пуская меня. Яростно посмотрел на него. Старейшина грустно качнул головой. Добавил:
— Поединок ещё не закончился.
Матарн наклонился, протягивая руку своей сопернице. Спросил с усмешкой:
— Ну, съела, девчонка?
Теперь лицо эльфийской принцессы исказилось от злобы. Мокрое от пота, страшное.
Почему-то покосился на наблюдавшего за ними полукровку. А тот… довольно улыбнулся. Он… против моей дочери? Нарочно её подговорил?! Ты у меня получишь, мальчишка!
Зарёна напряглась и выгнулась, пиная противника в грудь, мимо протянутой руки. Почти в то же самое место, где была самая страшная рана у Лэра.
Воздух сгустился. Я отчётливо ощутил вдруг всю ледяную липкую слизь злобы на её ноге… Злобы, ставшей особой Силой. Силой Разрушения… Это даже не магия… нет… Это та природная мощь доведённого до отчаяния и загнанного в угол существа, которая вливается в последний отчаянный удар и становится особой силой…
И слегка треснутый магический слой драконьего парня затрещал, шумно разрываясь в огромной глубокой трещине. Почти на том же месте, как и у наследного принца. Почти точь в точь! И красная жизненная энергия, словно густые кровяные капли хлынула по мерцающей и узорной белой поверхности магического слоя.
Молодой дракон судорожно смял безрукавку на груди. По щекам из глаз его заструились те же мерцающие красноватые капли, похожие на кровавые слёзы. Мгновением позже хлынули тонкие струи и из его ноздрей. Страшный разрыв магического слоя. Он оглушил Матарна. Вот, тот отступил, судорожно взмахнул рукой, словно пытаясь за что-то зацепиться, найти хоть какую-то опору. Судя по застывшему взгляду, он уже ничего не видел вокруг.
А Акар… улыбался… теперь во весь рот. Он учёл и ту спорную старую теорию, и безуспешные попытки доказать её лекарей и целителей обоих народов древних магов. Можно было заподозрить, что он решил использовать её, чтобы вычислить слабое место противника Зарёны и подсказать ей. Но вот упрекнуть его за это было сложно, так как уж слишком был ненадёжный совет, а, учитывая уровень подготовки принцессы, она могла скорее всего навредить самой себе, следуя ему. И, похоже, полуэльф-полудракон так же учёл и расположение «вен жизни». И даже то, что Зарёна может уступать по силе и выносливости противнику и оттого много страдать от ударов более сильного соперника, получая одно за другим новые повреждения, а потом, на пике боле и отчаяния, вложить все свои злость и отчаяние в один из последних ударов. Учёл, и какой мощью эти самые последние всплески тяжёлых чувств могут наполнить удар. Он… очень умный, этот мальчишка! И, как назло, наделён силой обоих народов древних магов. Акар может спокойно выступать и против эльфов, и против драконов. А если выступит с одним народом против другого, то у их противников почти не останется шансов. И одновременно такое удобное оружие в возможной стычке с людьми. Удобное, но слишком своевольное. Будто мир хотел заодно поиздеваться и над теми, кто захочет подчинить Акара себе.
Зарёна вскочила. И… и успела подхватить падающего противника. Матарн обмяк на ней словно тряпка. По магическому слою у страшной трещины пробежало ещё несколько мелких. Новые кроваво-красные мерцающие капли хлынули по его телу. Глаза девушки испуганно расширились. Значит, даже она это увидела. И ей стало жутко.
