Магический слой мира быстро восстановился, а оба дракона — и пострадавший Матарн, и борющаяся за его жизнь магичка — разом лишились значительной части сил. Значит, кончено. Хотя бы для одного из них всё будет кончено.
Тут мне показалось, будто схожу с ума. Торопливо перенастроил восприятие магических слоёв… раз… другой… шестой…
Молодой мужчина и женщина лежали, будто завёрнутые в узорчатое прохладное мерцающее белое покрывало… Чистый-чистый иней. Ни единой трещины, ни единого подтёка кровавой жизненной силы… Магические слои обоих смогли резко затянуть все разрывы и трещины вскоре после полного восстановления магического слоя пространства? Чудо… настоящее чудо!
Вот только мой взор зацепила усталая улыбка Акара, капля пота, скатившаяся по его лбу.
Неужели, этот юный полукровка настолько силён и умён, что смог в одиночку восстановить и силы мира, и силы древних магов? И… и никто ничего не заподозрил кроме меня: других больше занимало происходящее с Арликой и Матарном. Впрочем, Акар и не стремился привлечь внимание к его вмешательству в ход событий. А этот мальчишка умён. Очень умён. Если ещё учесть, что он — один из немногочисленных потомков двух народов древних магов, да ещё и унаследовавший магию от обоих. Даже в одиночку он сможет заставить и эльфов, и драконов прислушиваться к его желаниям. Если захочет, то выступит на стороне одного из народов. И он один будет как целое войско. Или пойдёт по своему пути, отвернувшись и от эльфов, и от драконов? Будет страшно, если он переметнётся на сторону людей. А если захочет захватить власть, как и прежде пытались некоторые полуэльфы-полудраконы?
Драконы наверняка подозревают о его силе. Они не могли такое пропустить. Потому и спихнули его к матери в Эльфийский лес. Подальше от самой древней магии, самой мощной, к той, которая помягче, маги которой обязаны брать в расчёт состояние окружающей природы и магического слоя самого мира.
Акар… А ведь ещё недавно он пол леса поставил на уши, пригрозив лишить магии древние народы! И был страшно серьёзен. Драконы даже собирались уничтожить его, на всякий случай, не дожидаясь новых выходок. Чтоб не запускать дело до потери магии или повторения истории как с тем, прежним потомков двух народов. Дочка тогда помешала ему. Наличие привязанностей к кому-нибудь полезно — есть возможность контролировать того, кому что-то дорого. Но… Почему это именно моя дочь? Почему моя дочка должна быть в этой опасной роли?! Чуть что — и эльфы, и драконы будут охотиться за ней, а, поймав, шантажировать Акара расправой над ней. Моя дочка… мой последний оставшийся в живых ребёнок… Возможно, навсегда последний из моих детей. О, лучше бы никогда не находили её, никогда не проверяли Кинжалом крови! Останься она в Эльфийском лесу — и будет на виду у всех, но хоть под прикрытием своего народа, а уйдёт — затеряется где-то в одиночестве или с небольшой группой магов или людей, ещё более уязвимая.
Моя дочка… Надо отвадить от неё Акара. Так, чтоб наверняка! Да, он силён как маг, необычайно силён, он может даже однажды покуситься на управление и эльфами, и драконами, как носитель силы обоих народов, но он и в сотни, в тысячи раз опаснее обычных магов и воинов. Маг, потрясающе восстанавливающий магический слой. Маг потрясающе быстро разрывающий его.
А… не он ли прикрыл разрушившего наш дворец? Из шалости? Затаил злобу на меня? Вздумал навредить всему эльфийскому народу? Просто практиковался в использовании своей магии? Но он не мог раздвоиться и одновременно и быть у матери, и пройти по лесу в новом облике разрушителя дворца! Хотя разрушитель внешне не был похож ни на одного из обитателей леса.
Одна морока от этого мальчишки. Если срочно выдам Зарёну за другого, Акар отстанет от неё? Не уверен. Нужно что-то посерьёзнее…
Самая нижняя струна лопнула неожиданно. Уклоняясь от металлической нити, отшатнулся, выронил каэрым. Тот отлетел, упал на небольшой камень. По деревянному боку, скрытому вязью причудливого растительного узора, прошла глубокая трещина.
Кажется, инструмент безнадёжно испорчен. Или же есть надежда его починить? Терять любимый инструмент моего отца, уже переступившего Грань, мне не хочется.
Я опустился на колени перед каэрымом, осторожно перевернул его. Едва не застонал от взгляда на ветку расползшейся трещины.
Я приглядывал за полукровкой с того времени, как он спас Матарна. Хоть тот и не сразу поднялся с кровати и смог ходить, чётко видеть… И всё-таки Акар сильно поспособствовал его спасению.
Меня крайне злило и нервировало расследование о родителях Нэла, затеянное этим щенком. Вот уж воистину как кость поперёк горла! На моё счастье, прочие драконы в его расследование не лезли, но вот эльфов эта идея весьма взволновала. Нэл, не связывай его со мной уговор, так бы днями и ночами шастал по лесу с другими самыми любопытными носами и ушами. А так хоть его не видел.
Меня мучили кошмары, в которых сероглазый мальчишка отчаянно смотрел на меня из залы, объятой пламенем…
Сын… мой старший сын… Тэл так ничего и не сказала. То ли назло мне, то ли пыталась спасти меня от всеобщего осуждения. Мой сын погиб из-за меня. Я не мог никому рассказать эту страшную тайну. Я боялся встретится с Тэл и случайно поймать её потухший или ненавидящий взгляд. Но у неё был ещё один сын, а у меня… уже не было… Иногда меня подмывало отправить Нэла куда-нибудь, откуда он не вернётся. Этот молодой эльф мне одним своим видом напоминал о первом ребёнке Рана и Тэл… о моём сыне… о моём!!!
Если Акар что-нибудь раскопает про меня, выпью яд. В тот же день. Уже твёрдо решил. Жаль Зарёну — дочке придётся взять на свои хрупкие плечи ещё и мою жуткую славу. Но у меня уже нет сил! У меня больше нету сил… как будто кусок льда застыл в груди… мир поблек, потускнели даже яркие краски цветов…
Кошмар наяву… Вся моя жизнь как кошмар наяву! Он преследует меня, впивается в горло страшными когтями, но иногда будто бы отступает, преследует меня зловещей тенью… Ииногда мне становится страшно по другой причине: я боюсь сойти с ума. Но иногда я страстно мечтаю об этом! Иногда я тоскую по вкусу вина… Но я редко пью, боясь однажды проговориться. И теперь… теперь я вовсе не смогу прикоснуться к вину. Как назло моя Долгая молодость в самом расцвете, можно даже сказать, почти в самом своём начале. Я ещё до половины отпущенного эльфам срока не дошёл. Если не случится вдруг чего-то непоправимо, я ещё долго проживу, увы.
Я склонился над подарком отца, дрожащими пальцами касаясь трещин, покрывших каэрым. Вдруг ощутил горячие капли, стекающие по лицу… солёные… обжигающие…
Короли не плачут. Кто сказал эту глупость? Короли не плачут у других на виду.
Пожалуй, даже с потерей драгоценного инструмента можно смириться, но мой сын… мой Лэр… мой Кан… почему?!
Это был жуткий вечер. Самые любопытные носы и уши Эльфийского леса собрались послушать очередной доклад одного из расследующих дело. Акар сидел в сторонке и долго задумчиво молчал. Иногда косился на меня.
Неужели, что-то разузнал? А если он сейчас расскажет всем? Или прибережёт эту тайну, чтобы шантажировать меня? Я бы что угодно отдал, лишь бы он отвязался от меня. Даже собственную дочь. Только бы не познать вкус позора и всеобщего презренья. Они уважают меня. Они уважают меня, но если они узнают, что я наделал, отравившись ядом зависти и ревности… Может, если я отдам Зарёны ему в жёны, тогда он и в правду отстанет от меня? Но если ему нужно что-то иное? Но что?.. Что Акару нужно от меня?! Чем я бы мог откупиться от него? Но… даже если я и смогу заткнуть ему рот угрозой или каким-то ценным подарком… Как отделаться от этого обжигающего стыда и леденящего душу раскаяния? Как отделаться от этого преследующего меня взгляда серых глаз? От жара пламени, сжигающего мою душу?..
