Мы молчали долго-долго, глядя на зеркальную водную гладь. Мир, который отражался в ней, был воистину красив и чист. Не я…
— Если ты хочешь, чтобы я был милосерднее к твоему роду, ответь мне только на один вопрос, — вдруг сказал Акар, не глядя на меня.
— Поклянёшься старинной клятвой и магией крови?
— Знаешь, от твоей расчётливости меня давно уже тошнит! — полукровка наконец-таки взглянул на меня.
— Ты теперь всегда будешь мне хамить?
— А что, мне тебя уважать, что ли? — ухмылка.
Ледяная, режущая правда. Но это правда такая, какая она и есть. Ему не за что меня уважать. Особенно, если ему и в правду известна хотя бы часть моей истории.
Акар первым нарушил молчанье:
— У эльфов вписывают куда-то сведенья о каждом Забытом? Об их жизни после того, как их Забытыми нарекли?
— Нет. Они перестают существовать для нас. Можно лишь наткнуться на упоминания о приговоре в летописях. Не обо всех. Обычно о самых ярких, отметившихся чем-то до того.
Почти сразу же последовал новый вопрос:
— А полукровок без способностей тоже забывают?
— Это уже третий вопрос, — начал было я, но взглянув в его глаза, осёкся.
— Киё… — Акар повернулся к отцу, застывшему с чашкой, — Куда вы её дели?
— Кого дели? Куда? Ты о чём, сын? — растерялся тот.
— Верните мне её! Верните! — заорал мальчишка, топая ногой.
Вокруг него заплясало пламя:
— Куда вы её дели?! Куда?!
Взрослый дракон вздрогнул, потрясённо посмотрел на сына. С усилием вернул на лицо невозмутимость и холодно ответил:
— Я не понимаю, о ком ты. Девушки с таким именем никогда не существовало в драконьем народе. Посмотри на короля Хэла. Внимательно посмотри. Полагаю, что и у них…
— Врёшь! — с ненавистью прошипел Акар, — Ты мне всю жизнь врал! Все вы мне врёте! Но я-то знаю, что она существует! По крайне мере, когда-то она жила… когда-то она точно была живой! Но вы замели все следы! Вы сделали её Забытой!!! Так всегда делают с неугодными и эльфы, и драконы… убивают или выкидывают из памяти! Делают вид, будто изгнанников никогда не существовало! Дружба, супружеские узы, родственные, любовь, привязанность, благодарность — всё это забывается! Только за то, что кто-то не угоден вам… Ненавижу вас за это!!! Ненавижу!!! Вы говорите, что люди хуже. Что люди жестоки. Но сами вы… Вы сами разве добрее? Вы тоже предаёте всевозможные связи ради своих ничтожных целей! О, как вы ничтожны и смешны! — и полукровка громко и надрывно расхохотался.
Я несколько раз замечал, как Акар провожал грустным взглядом маленьких эльфов. Почему-то он не мог спокойно смотреть, когда мимо проходили брат и сестра с небольшой разницей в возрасте, оба темноволосые.
И вдруг я понял, почему он постоянно таскает с собой сумку с двумя голубями. Понял его угрюмость и тягу к знаниям, перемешанную с желанием выкинуть какую-нибудь пакость или хулиганство. Понял, какой ужас мог поселиться в его душе, если когда-то…
— Бывает, забывают. Бывает, наблюдают — это зависит от родителей и родственников.
Ветер легонько коснулся поверхности воды и разрушил красивую картину.
Неужели, драконы так поступили? Отобрали у Акара сестру? Даже не рассказали о её существовании?! Она… Неужели, ей не досталось никаких способностей ни от кого из родителей? Если так, то сестра Акара будет жить коротко, как и обычные люди. А он будет жить долго и владеть обоими видами магии. Если долго проживёт… С его-то вспыльчивым характером и строптивостью… Но эта странная ирония жизни: одному из детей отдать всё, все возможные способности, а другому — ничего.
Мы продолжали смотреть на озеро с разрушенной картиной мира. Не хотелось ни ругаться, ни нападать, ни убегать… Странное чувство, когда рядом есть кто-то, кто знает о тебе… Кто-то, кто так же одинок, как и ты…
Сказал вдруг, неожиданно и для себя самого и для него:
— Я не знаю ничего, но…
— Но? — парнишка резко повернулся ко мне.
— Не можешь найти её магией? Свою Киё?
Он растерянно моргнул, потом качнул головой. И сразу же, на его ладони заплясал сгусток алого пламени:
— А ты что-то знаешь?! Говори, а не то я…
— Я только сейчас догадался, что у тебя есть сестра. Нет, ничего не знаю, — грустно улыбаюсь, — А то бы продал тебе известные мне сведенья в обмен на магическую клятву не обижать мой род. С тобой мы, думаю, уже враги. Просто, если ты не можешь найти её магией — не ищи. И не блуждай бесцельно по человеческим поселениям в надежде когда-нибудь встретить её.
— Так что же? Предлагаешь и мне её забыть? — рассвирепел Акар. Пламя на его ладони расширилось и взметнулось вверх, в стороны…
Едва успел отшатнуться, но всё-таки получил струей огня по щеке. Полудракон с ненавистью смотрел на меня. Но убивать не хотел. Хотел, чтобы я жил и мучился.
Такой злой…
Но он не родился таким. Он стал таким, потому что у него отобрали сестру. Потому что его даже после того боялись и презирали. Бедный мальчик.
Но… Я разлучил моих детей, а они спустя года сами как-то дорогу друг к другу нашли. Или мир захотел свести их?..
Тихо сказал ему:
— Просто встань где-нибудь в лесу, закрой глаза, и спроси у своего сердца, где твоя сестра. Если ты по-настоящему хочешь её найти и желаешь ей счастья, однажды сердце тебя к ней приведёт.
— Не придумал ничего лучше, чем пихать мне в уши эти старые сказки? — пламя мигнуло, позеленело и растаяло, оставив после себя лишь тонкую струю дымка.
— Это не сказки. Это та сила, которая была ещё до появления магии. Та сила, которую мы почти потеряли. Сила Первого народа. Тех, которые знали всё сразу, без поисков и книг. Говорят, она всё ещё существует в нас. Просто ым разучились использовать её. Но сила, подаренная Творцом первым людям, всё ещё живёт в нас. Попробуй. Может быть, однажды ты научишься пользоваться и ей.
— Бред! — выдохнул он обиженно.
И спокойно пошёл от меня, не думая прикрывать спину. Или я просто не заметил его заклинания? Или ему было всё равно? Ведь полукровка и сам уже устал от своей тайны и бесконечной борьбы.
Вдруг Акар остановился, обернулся и, улыбнувшись, сказал мне:
— Спасибо, я испробую и этот способ, — и исчез.
По крайней мере, у него есть надежда, что он её найдёт. Я понимаю ужас его положения, но завидую ему.
У меня никакой надежды нет. Даже если Акар никогда ничего не расскажет из того, чего выяснил обо мне, каждый день я буду бояться раскрытия моей тайны. Но… может быть, когда-нибудь я начну мечтать об этом, чтобы больше уже не бояться. Ничего, мне известно, где хранится Чёрная чаша и у меня книга ядов к ней. Иногда, когда было совсем тяжело, эта мысль утешала меня.
