— Но я же уже едва его не убила!
— Вот именно! Мстить пошла ты! — эльф до боли сдавил моё запястье, — Ты лишила короля возможности отомстить самому.
— Но королю не пристало… вроде…
— Лэр — его единственный сын! Месть могла бы утешить Хэла, хоть немного. Да и он сам мог убить Матарна. Хэл — хороший воин. Но ты его такой радости лишила. У него ничего не осталось. Да, ты его дочь, ты — последняя надежда Эльфийского леса, но он зол на тебя. И, может, потребуется время, чтобы Хэл снова принял тебя. Да что ты стоишь?! — и рванул меня дальше.
— Слушай… — сказала я на бегу, но мужчина до того ушёл в свои суматошные мысли и чувства, что не услышал, — Слушай!
— А? — Син растерянно обернулся, — Ты что-то только что сказала?
— Но это странно… Если Мишур действительно родственник Матарна… Почему с таким посланием об услуге прислали именно его? Разве отец рад будет его, родственника убийцы, точнее, привёдшего к гибели сына… зачем Хэлу именно его видеть? По-моему, посылать сейчас Мишура — это жестоко.
— И верно… — тихо выдохнул Син и посмотрел на меня уже с уважением, — Конечно, это всё выглядит подозрительно. Да и Хэл может наброситься на Мишура в гневе или в приступе безумия. Как будто они сами хотят с нами войны?! Или… это такая попытка Мишура извиниться перед нами и семьёй Лэра, оказав большую услугу?
Мы пришли к той же площадке между холмов, на которой проводилось соревнование меж кандидатов на место моего жениха. Король, стоял возле неё вместе с королевой. На жену отца было больно смотреть, так она исхудала от волнений. Да и муж её был бледноват, тоже на лице его появилась нездоровая худоба. Собравшиеся эльфы — даже, кажется, на несколько рядов больше стало — тихо, но оживлённо переговаривались.
С тоской подумала, что ещё недавно здесь было оживлённо по другой, более радостной причине. И тогда ещё мой брат был живой. Брат… О, брат мой! Как ты недолго был со мной! Но ты останешься самым светлым следом в моей жизни, после мамы! И намного более ярким следом, чем Григорий. Тот, который тоже на несколько недель пришёл в мою жизнь, чтобы поддерживать меня, выучить и греть моё сердце. Он не сумел его согреть, но он пытался. Пожалуй, из них двоих я люблю больше всего Лэра. И, вдобавок, именно Лэр — мой настоящий брат.
Мой взгляд упал на трёх эльфов, ещё только подходящих к месту собраний. Потому что многие из наблюдателей на них косились, а кто-то шепнул своим соседям, смотревшим в другом направлении, чтобы они повернулись туда.
К среднему холму приближались Нэл, эльф лет двадцати трёх на вид и эльфийка лет восемнадцати. Незнакомые мне мужчина и женщина были очень скромно одеты. Он в тускло-багровые, она — в белые одежды. И вышивка, очень красивая, вилась только по вороту её платья, пара завитков у ворота его рубашки. Из украшений — только скромные серебряные серьги в её ушах. У незнакомого эльфа, в отличие от многих присутствующих мужчин, не было кинжала у пояса.
Нэл, смотря на меня, шепнул им что-то едва слышно. Его спутники повернулись туда, куда он только что-то смотрел. И очень внимательно посмотрели на меня. Мужчина темноволосый и зеленоглазый. Женщина сероглазая и светловолосая. Очень красивая, хотя и одета весьма просто. Впрочем, когда она тепло улыбнулась, встретившись со мной взглядом, эта эльфийка мне очень понравилась. Все трое почтительно поклонились королю и королеве, потом — мне. Когда они выпрямились, я запоздало заметила, как сильно Нэл похож на них. Значит, это его родители. Мать моего жениха снова посмотрела на меня. Я дружелюбно ей улыбнулась. Она, робко улыбнувшись в ответ, повернулась к сыну, потрепала его по щеке и что-то ему тихо сказала. Я почему-то заподозрила, что это было сказано обо мне. Услышав, Нэл просиял и быстро посмотрел на меня. Явно говорили обо мне.
Отец… По-моему, его взгляд слишком надолго задержался на матери Нэла. И с отцом его они обменялись колючими взглядами.
Но Нэл… Может быть, Нэл — брат Григория! А Григорий не знал, что его родители живы и мечтал отомстить за них. Он едва не сгорел в зале старого дворца. И дворец потом кто-то пылью развеял…
Сердце будто куда-то провалилось.
А если… если драконы поймали Григория?! Нет, только не это! Я не хочу, чтобы Григорий пострадал! И… и не хочу, чтобы Нэлу пришлось пережить вторую гибель брата, на этот раз самолично увидев его казнь!
Мир поплыл. Меня сжали твёрдые руки. Вероятно, Сина.
Потом ощутила, как меня подхватили на руки, куда-то быстро понесли.
— Нет! — прошептала, — Я хочу остаться тут!
Нёсший меня мужчина остановился. Потом тихо сказал:
— Хорошо.
Всё-таки, это был Син.
Всё гудело… Пятна разноцветные… резкие всплески запахов цветов…
Потом кто-то подсунул мне под нос что-то такое же вонючее, как протухшее бельё. И вздрогнув, я очнулась.
— Акар! — рявкнул Син.
— А что? — возмутился рядом знакомый голос, — Ведь помогло же!
И торопливо убрал руку с каким-то коричневатым кристаллом, от которого несло. Полукровка обнаружился стоящим передо мной на коленях. Ещё вокруг нас, благо место в первом ряду почти у подножия холма, позволяло, толпилось с дюжину или две лучших лекарей.
— Ведут! — шепнули где-то сверху.
И мы невольно стали рыскать взглядами.
Сердце моё заныло, когда в руках Мишура и высокого старика-дракона увидела Григория. В том же самом виде, как и тогда, в Черноречье. В те первые из дней, когда кто-то из мужчин всерьёз вздумал поддерживать меня, когда первый из них остался рядом. Как мне тогда казалось, надолго…
Мой учитель и бросивший меня из-за мести друг не выглядел испуганным или злым, хотя, полагаю, понимал, зачем его сюда привели, особенно, если это и в правду сделал он. Нет, лишь лёгкая досада, словно его оторвали от какого-то важного дела, и теперь он не уверен, что сумеет его закончить.
Взгляд Григория равнодушно скользнул по первым рядам. И споткнулся об взгляд Нэла, который вышел вперёд, поодаль от родителей — они всё ещё стояли между двух холмов, на отдалении от других, не занявшие каких-либо мест.
На лице Нэла — вытянулась, чтобы посмотреть и упала, если б сидевший рядом Син меня не подхватил — застыла боль. Неужели, Нэл его узнал?.. А мать Нэла проводила взглядом удаляющегося пленника недоумённо. Кажется, она ещё не поняла, что преступник — её чудом выживший сын. Которого она обрела всего лишь ненадолго.
— Син, что с ним будет? — вцепилась в его рубашку.
— Полагаю, яд, — ответил мужчина спокойно, — Чёрная чаша. Не знаю только, он сразу Грань перейдёт или выберут яд, после которого он будет долго мучиться?
Мне почему-то захотелось взять что-то тяжёлое и лицо размозжить Сину.
Король с королевой взошли на площадку. Туда же драконы затащили Григория. Передали его в руки взбежавшим вслед за ними эльфийским воинам, сегодня даже одевшим броню. Впрочем, пленник и не пытался сопротивляться.
