Кан, который отдал людям половину своего сердца»
И бросаться следом за ним не решились. Ну, мол, пусть он хоть год помучается среди грубых людей, а потом, может?.. Или не год, но хоть когда-нибудь?..
— Мудрый ход, — сказал мне вечером того дня Син, забежавший в гости, проверить, как я переживаю новые потрясения, — И ответственность за гибель большого сокровища на себя взял, и наказание себе сам придумал — умеренно тяжёлое — и, вдобавок, ещё тронул сердца многих из эльфийского народа. Весь день повсюду только о нём и его решении говорят. Чую, он многим понравился.
— Уу, Сыр ты расчётливый! — возмущённо пихнула его локтём в бок.
Он посмотрел на меня так мрачно, что стало не по себе. Тихо прибавила:
— Ой, прости! Это я так, случайно…
Он шагнул ко мне — как назло стояла почти у самой стенки, и отступать было неудобно — закинул руку мне на талию, вдруг рванул к себе, прямо к телу своему прижал. И… и поцеловал… горячо… так и впился губами, будто хотел выпить мою душу…
Я сопротивлялась, но руки у Сина были сильные. Да и орать с закрытым ртом не удалось бы. Собиралась было укусить его за губу, но тут вторая его рука как-то странно скользнула по моей спине, легко так и едва касаясь. Я замерла недоумённо.
Пока с непривычки застыла пнём, он успел меня сколько-то приласкать и всё не выпускал мои губы. Мне вдруг стали нравиться его движения и касания его губ. Стало интересно, а что же будет дальше?.. Рука как-то сама легла на его спину скользнула по ней вниз. Син подарил мне ещё несколько ласк, что мне ещё больше понравилось. Потом вдруг оторвался от моих губ, отстранился, испуганно мне заглянул в глаза. Сказал тихо:
— Ох, простите меня, принцесса! Я это случайно.
И вдруг захохотал. Мне захотелось его прибить: и за издёвку, и за испорченную красоту мгновения.
— Но если вы вдруг пожелаете продолжить — обращайтесь, — добавил мерзавец, отступая к дверям.
И ушёл совершенно спокойно. Как будто ничего особенного не случилось. Как будто он так сто девиц лапает на дню. Хотя… может, он и в правду многих перелапал?.. Или он мне хотел показать, чтоб я не смела на него нападать и дерзить ему? А то он со мной что-то сделает… И, к несчастью, когда он так целовал и гладил меня, я вдруг поняла, что совсем перестаю себя контролировать. Я вдруг стала такой беспомощной. Оказалась в его власти. Он… он бы мог снова так схватить меня… совратить… выкинуть потом… если бы захотел. В любой миг мог. И он мне намекнул, что у него есть оружие против меня, что он остаётся меня сильнее. Мол, не нарывайся, Рён.
Уныло пошла и заперлась в своей спальне.
Быть сто первой, тысяча первой или сто тысячной облапанной девушкой или женщиной мне совершенно не хотелось. Тем более, он так несерьёзно ко всему этому относился. Нет, ну, если у него уже много женщин было, то с чего ему как-то особо к ним относиться?.. Женщины, как я на реке и в бане заметила, вроде и были все одинаковые.
Чуть погодя, кто-то робко постучал об дверь, ведущую в мои покои. Села на подоконник — и выглянула. Увидела, что на крыльце мнётся Нэл. Позвала его, приветливо рукой махнула. Он подошёл к окну, на котором сидела. Оглянулся. И протянул мне аккуратно сложенный несколько раз лист. Недоумённо развернула, прочла:
«Приветствую тебя, моя милая сестрёнка!
Я рад был снова увидеть тебя. Рад, что ты не злишься, что я ушёл тогда или же нашла в себе сил и тепла ко мне, чтобы не ругать меня за это при нашей встрече. Рад, что ты приняла меня, как своего брата. Очень, очень рад!
Прости, я снова ухожу. Я решил, что мне уйти сейчас будет самым лучшим.
Нэл, разумеется, знает, где меня искать. Можешь вытрясти из него сколько-нибудь историй обо мне — мы уже немного знакомы и сколько-то даже общались. Заодно, мой брат научит тебя заклинанию поиска, если попросишь. И ты сама сможешь меня разыскать в удобный тебе момент.
Надеюсь, мы ещё встретимся с тобой и много-много поговорим. И ты мне расскажешь о Лэре. Нэл сказал, что вы несколько недель общались друг с другом. А я очень хочу хоть что-то услышать о моём втором младшем брате!
Зарёна, если у тебя будут какие-нибудь трудности или желание поговорить — найди меня. Я тебе помогу, чем смогу!
С любовью, твой брат Кан.
И прости, что я скрывал от тебя моё настоящее имя и лицо»
Какое-то время задумчиво смотрела на письмо. Опять он смылся! Так нечестно! А впрочем…
Положила письмо на подоконник, сама соскользнула на улицу. Ухватила Нэла за рубашку, встряхнула рукой. Он недоумённо посмотрел на мою руку, на моё лицо. Но с места не сдвинулся.
Нет, так не пойдёт.
Ухватила его за плечи и встряхнула. Раз, другой… Он не пытался освободиться, внимательно смотрел на меня. Опять его потрясла.
— Ты злишься, что я не сказал, что уже нашёл его? — тихо спросил молодой мужчина.
— Нет. То есть, злюсь, конечно. Но Кан сказал, что если тебя потрясти хорошенько, то можно вытрясти из тебя несколько историй о нём.
Нэл рассмеялся. Я, правда, не собиралась его смешить — только повредничать — но видеть на его усталом лице улыбку мне почему-то было приятно.
Мы стояли и смотрели друг на друга, почти вплотную, даже когда он уже отсмеялся. И я запоздало додумалась убрать руки с его плеч и спрятала к себе за спину.
Почему-то стоять совсем рядом с Нэлом было не страшно. И глупости можно было спокойно делать и говорить. И хватать, и лапать меня неожиданно, как этот вредный Сыр, Нэл не спешил.
— И что же ты хочешь узнать? — хрипло сказал эльф.
Пока стояла и смотрела ему в глаза, уже как-то все следующие идеи из головы выпали. Но не признаваться же в том?
Села на подоконник, ногами наружу и серьёзно уточнила:
— А что самое интересное?
Нэл прислонился к стене шагах в двух от меня и не менее серьёзно ответил:
— Это смотря с какой стороны посмотреть…
Он начал вроде неохотно, но потом как-то разболтался. Оказывается, он увидел старшего брата в первый раз тогда, когда тот разрушил дворец. И что-то такое почувствовал, предположение или же озарение… и тогда пытался помочь ему сбежать…
Вдруг что-то зашуршало в кустах. Я ухватила Нэла за рукав и потянула к себе:
— Пойдём, внутри поговорим. А то вдруг тут подслушают?
— А так не подслушают? Тут же не закрываются окна.
— Эх, а мне так хотелось дослушать!
Нэл вдруг шагнул ко мне, на руки подхватил. Был он в тонкой рубашке, нагретой его телом. И сердце у него так как-то неровно билось…
И вдруг мы оказались совсем в другом лесу.
