— Меня могут найти по магическому следу, но всё равно мы их заметим первыми: это Лес Синего края, с которым я дружу, а они, скорее всего, нет, — Нэл осторожно меня опустил на землю, возле дуба, — Прости, мне надо было быть очень рядом и прикасаться к тебе, чтобы мы смогли переместиться вдвоём.
— Ничего, — погладила дуб, — Я понимаю. Рассказывай.
Нэл присел на корень возле моих ног, обнял свои колени. Я, подумав, пристроилась на корне рядом.
Он начал понемногу говорить, но потом его понесло. Кажется, Нэл ещё ни с кем не обсуждал, как он вдруг обнаружил своего брата живым, как заподозрил его в незнакомом маге у разрушающегося дворца, как пытался спасти, как пытался потом найти, как они снова повстречались, но Кан тогда был на Грани, потому что отравился, спасая его невесту, как тогда Нэл, любимая и друзья брата напряжённо ждали, очнётся он или нет?.. Если Нэл вообще хоть с кем-то хоть когда-то делился своими переживаниями и впечатлениями…
Друзья, как оказалось, у брата были интересные. Мне даже самой захотелось с ними познакомиться — и Нэл обещал, что «когда всё утихнет, он меня к ним сведёт». А невеста… Оказывается, Кан влюбился в девушку, мечтавшую примирить Враждующие страны! Он её с начала не понял… Да и я бы не поняла! И многие её и её мечты не понимали. А потом Кан едва не потерял её и понял, что жизнь без неё ему не мила. И отправился он мирить три заклятых врага вместе с ней. Но она, как оказалось, уже умудрилась подружиться с графиней из Новодалья и с принцем из Черноречья. Притом, что сама была вообще из Светополья!..
Потом я невольно зевнула. Раз, другой… В спальню не хотелось — мне было уютно сидеть среди дикой природы. Да и Нэл меня не пугал, хотя вроде он был мужик и сидел совсем рядом. Потом я сонно завалилась на бок. На его плечо. Но он так спокойно сидел и лапать меня не спешил. И я подумала, что так немного посплю ещё…
Очнулась как-то сидя. Причём, под моим затылком билось чьё-то сердце, чьи-то сильные руки обнимали меня. Ой, тут кто-то служил мне вместо кресла!
Когда дёрнулась, меня осторожно подхватили и посадили сбоку. Креслом моим оказался Нэл. Ой, я спала, сидя у него на коленях, в его объятиях!
Мужчина зевнул. Выглядел он каким-то сонным. По лесу, незнакомому и хвойному, расползался рассвет.
— Ой, ты из-за меня толком не спал? Я тяжёлая?
— Как пушинка, — лёгкая улыбка.
Из вредности взяла и села ему на ногу. Одну.
— Совсем не тяжёлая?
— Совсем-совсем, — ответил он, засмеявшись.
Тут я потеряла равновесие и завалилась… в подставленные мне руки.
Словно и не было тех недель, когда мы не виделись. Словно и ссоры никакой между нами не было. Как будто у него старческий маразм всю память отбил!
Последнюю мысль озвучила.
— Нет, это такой вредный Почесай-Щекотай! — смеясь, ответил мужчина.
И вдруг стал меня щекотать под мышками. Я вопила, извивалась… потом сообразила, что эта мстя сгодится и для него… Короче, я ему солидно отомстила: он тоже громко вопил.
За этим странным занятием нас застал Син.
Посол, художник, ювелир и мир знает кто ещё, серьёзно посмотрел на нас, как на нашкодивших детей. И мы, заробев, застыли в какой-то глупой позе.
— Вас, кстати, разыскивают, Рён, — проворчал Син, — Боятся, что случилось что-то не то. Но я им расскажу, что вы тут вдвоём развлекаетесь, — и исчез зараза, прежде чем успела попросить его ничего никому не говорить.
— Пойдём, вернём тебя обратно, — вздохнув, предложил Нэл, — А то они не так тебя поймут. Хотя, впрочем, к уединению мужчины с женщиной эльфы относятся намного спокойнее, чем в родном тебе Белом краю.
— И даже с чужой женой?
— Нет! Конечно, нет! — он рассмеялся, — А что, ты думаешь похитить чью-то жену и защекотать?
Толкнула его в бок. Он как Син ко мне не полез, только продолжал смеяться. Всё-таки, это двое были совсем не похожи друг на друга.
"Белая роза" 10.3
Прошло несколько относительно спокойных дней. Если не считать, что отец совсем сгубил свою репутацию и потерял авторитет, так что слушать его никто теперь не жаждал, да, впрочем, он и сам не попадался ни у кого на пути. Королева продолжала ходить по дворцу и окрестностям как бледная тень. Она совсем страшно похудела, так что уже кости мрачно торчали под кожей. И под глазами у неё залегли тёмные круги.
Однажды ко мне подошёл смущённый лекарь по имени Сам, долго оглядывался, потом вытащил из-под рукава пузырёк из синего стекла с чем-то багровым внутри.
— Это вино и отвар трав, нагоняющих сон, — сказал он робко, — Привкус трав почти не заметен. Пожалуйста, подмешайте его в вино к королеве, чтобы она хотя бы на немного смогла уснуть.
Проворчала:
— Во-первых, вино я не пью, так что сам бы и озаботился притащить мне хотя бы одну бутыль для разведения! А во-вторых, тебе-то какое дело? Вряд ли тебя король послал — его уже с позапрошлого вечера не видал никто.
— Просто… так переживает королева! Так измучена она… Страшно смотреть на неё! — мужчина серьёзно посмотрел на меня, вдруг порывисто схватил и сжал мои руки, — Прошу вас, помогите, принцесса Рён! А… ох, нет! Принцесса Зарёна! Кажется, вам больше нравится, когда вас на человеческий манер зовут…
— Постойте… — задумчиво почесала бровь, — А вы… Вы не тот её любовник случаем?..
Эльф, которого удалось смутить — прелюбопытнейшее, как выяснилось, зрелище! Он, взрослый уже мужчина — на вид лет, правда, эдак с двадцать пять — то бледнел, то краснел, то взглядом куда-то кидался. Потом, правда, нашёлся и соврал, мол, да он её любит — она же такая красивая, наша эльфийская королева, но, правда, эта долгая и безответная у него любовь. Мне даже стало его жалко. Похлопала Сама по спине и сказала, что просто пошутила про любовников. Но всё-таки, пусть сам мне тайком вино принесёт, а то мне самой вроде неприлично просить. Я ж ещё молодая совсем, да ещё и женщина!
И ничего так. И получаса не прошло — и пару бутылок притащил. И смылся.
Разумеется, я пол пузырька вылила в одну бутылку вина, пробкой заткнула, взболтала. Пузырёк заткнула и закопала у порога. Заметила сбоку от ступеньки знакомую жабью морду — и ей приветственно махнула, а она приветственно мне квакнула — соскучилась, небось, пока я была среди всей этой кутерьмы — и бодро куда-то ускакала.
Я присела на крыльце, откупорила бутылку вина, солидно отхлебнула. Вкусная оказалась, пакость…
Словом, упилась. Так что как-то незаметно всё поплыло, так медленно, спокойно поплыло…
А очнулась уже на своей постели под одеялом. Села — и, поскольку лежала у края, локтём задела красивую голубую чашку с чёрным узором, которая упала на пол и разбилась.
Через несколько мгновений в моей спальне возник Син. Сказал, нахмурившись:
