— Нет… Я уже к нему привык. И он вправду тогда спас меня, дав мне возможность родиться! Нету особой разницы, брат он мне или не брат на самом деле. В конце концов, и беды приносит родство, а счастье — друзья. Просто… Ты вдруг оказалась дочерью Хэла… Меня замотал начальник мой, поставленный Хэлом мне… То драка та дурная наследника с крылатым… То погибал Лэр, то вдруг непонятно как на поправку… Потом вдруг неожиданно не стало его. И этот проклятый Хэл… Ой, прости!
— Ничего, — вздохнула, — Я понимаю, тебе сейчас тяжело.
— Ты это… сядь тоже… Я тебя хватать против твоей воли не буду. Просто… Вот ты маячишь там перед глазами… У меня уж в глазах рябит! Или, всё-таки, недавно на задании меня слишком сильно головой об тот шкаф приложили… — Нэл встрепенулся, сел ровно, — Нет, я не жалуюсь! Я привык. Как на собаке заживёт, как говорится. Но ты там стоишь, вдалеке, а мне не по себе от того… Как будто мне вовсе не веришь. Даже как другу.
Присела. Почти с ним рядом.
— Спасибо, — эльф устало улыбнулся, — А это… Можно я тут немного развалюсь? На твоей кровати?
— Разваливайся. Ты устал. Ещё посреди ночи разбудили. Только ты совсем смотри не развались. Чтоб того… А то хватит уже Лэра, — влезла на кровать, ноги подтянула, руками обхватила колени, — Не хочу, чтоб ещё и ты…
Нэл лёг, где сидел, ногами продолжая касаться пола.
— А ты бы расстроилась? — спросил мужчина глухо, чуть погодя.
— Конечно бы расстроилась! Ты хороший! Хотя я и не чувствую к тебе такой прямо великой и большой, заметной особой какой-то любви.
Мы помолчали ещё немного.
— Так… А что ещё тебя гнетёт, Нэл? Расскажи?
— О женщины! — притворно или же по-настоящему он провыл, — Ты прямо как мать! Когда я навещаю их, так сразу прыг ко мне, в глаза заглянет и спросит, мол, чего такой серьёзный нынче? Что меня гнетёт? Так всё. Смотреть, как они живут почти у самой границы, как все про нас почти забыли…
— А что ещё? — легла рядом, на бок, смотря на него.
Он повернулся, заметил, что я рядом лежу. Молчал какое-то время, на меня глядя, потом обратно стал в потолок смотреть и проворчал:
— Нет, ну, я расскажу, что портит мне настроение сейчас… А дальше что?
— Так вроде ж хорошо? Мне нравилось с мамой моё настроение и всякие мелочи обсуждать. Она, правда, о себе не рассказывала почти ничего. Но ей было нелегко…
— Так правильно. Есть беда — пытаемся исправить. А исправить не можем — ну всё. А говорить и сотню раз всё обсуждать зачем? Если разговоры не меняют совсем ничего?..
— Деловая ты колбаса.
— Кто? — Нэл подпрыгнул, сел, вытаращился на меня.
— Не знаю. Так в деревне нашей говорят. Ой, говорили там так. Вроде, когда ты слишком занят и тебе ни до чего.
Вот первый раз лежу на постели рядом с мужчиной и о чём говорю? Хотя… Нет, мы с ним уже как-то лежали… когда были без сил. А я потом его на пол спихнула. С его же кровати. Ой… а если вспомнит?..
— Я вроде не такой злопамятный, чтоб помнить всё, — Нэл проворчал.
Выдохнула испуганно:
— Ты… мысли мои читаешь?
— Просто предположил. Вдруг вспомнил, как мы с тобою первый раз на кровати одной лежали…
— Но я же боль твоя. Головная боль.
— Серьёзная ты боль, — он проворчал, опять разлёгшись, — Настоящая, головная. Большая. Так… будешь меня опять на пол толкать?
— А зачем?
— А мало ли?
— А ты… ты тогда сильно обиделся?
— А! — отмахнулся он и повернулся ко мне спиной.
Чуть погодя добавил:
— Вообще, если б все обиды помнить и долго — жизни не хватит. А я не знаю, сколько ещё проживу. Обиженным буду всё время ходить — то ничего не исправит. И порадоваться я ничему не успею. А ведь бывают ж радостные мгновенья иногда! Когда вот, например, за Кана король вступился… Я не поверил сначала, а потом вдруг понял, что, кажется, Хэл собрался его спасать.
— Это да. Он всё-таки его спас. И хорошо.
Теперь мы молчали очень долго.
— Так что мы делать будем? — молчанье первым нарушил Нэл, не поворачиваясь ко мне, — Ты хочешь сделать вид, что мы с тобой… того?.. Чтобы на время все отвязались, пока будут выжидать, получился или не получился новый наследник?.. Или хочешь меня использовать как мужа, на время, чтоб я тебя не трогал, а ты смогла пожить спокойно? Пока не надумаешь, с кем хочешь ребёнка и до семейной жизни не дозреешь?
Чуть помедлив, села совсем рядом, осторожно руки на его плечо и предплечье сложила. Он молчал. Голову тогда положила поверх своих сплетённых рук, на его плечо. Нэл всё ещё молчал, хотя и напрягся.
— Нет, если честно… ты хороший… Я, в принципе, не то, чтоб против, чтобы быть с тобой… чтоб на года…
— Что-то особой радости от такой идеи я в голосе твоём не слышу.
— Нет, ну, я… это… это всё неожиданно…
— Это да.
— И ты лучше многих.
— Да ну? — насмешливо отозвался мой жених.
— Я честно!
— А ты… ещё и Акара выбрала!
— Вот ты бы не был тогда в таком жутком состоянии, у лилии…
— И… чтоб тогда? Его б не выбрала?
Парень развернулся, с бока на спину, и я упала на грудь его. Он, впрочем, спихивать меня не спешил. И я решила так полежать, щекой на его груди. Из интересу. Вспыхнет ли чего, о чём там женщины замужние говорили тайком, или не вспыхнет?
— Так ты б его тоже не выбрала, будь я в лучшем состоянии?
— А ты ревнуешь?
— Ты от ответа не уходи!
Упёрлась ладонями ему в грудь, приподнялась на руках, уже смотря на него сверху.
— Орать будешь на меня — ничего не скажу!
— Ну, ладно, — смирился несчастный, мною замученный молодой мужчина, — Не буду кричать. Продолжай свою правду.
— Но ты всё-таки ревнуешь.
Вздохнув, Нэл признался:
— Ладно, я ревную. Что дальше?
— Нет, ну… Он, конечно, интересный. Но, может… нет, знаешь…
— Короче, он интересный, — опять взгляд на потолок, не на меня.
— Нет, просто…
Теперь эльф снова посмотрел на меня, внимательно очень.
— Сразу говори. Я переживу.
Руки устали уже так меня держать. Я с груди его слезла. Но из любопытства повернулась на спину, а головой ему на грудь легла. Он снова промолчал.
— Вот если б ты камни в обувь тогда не запихнул… Может, я б никого и не выбрала. Меня впечатлило, как ты тогда рвался дойти до конца… Ради меня.
— Или ради себя.
