— Да нет, в отличие от Акара, ты меньше думал про себя. Это было красиво.
Мы какое-то время лежали так. Снова молча.
— Как-то оно… так…
— Как?
— Не романтично. Не как в легендах.
— Ну, так… — Нэл усмехнулся, — Обычно девицу волокут замуж или похищают. А не наоборот.
— Прости, что из-за меня тебя сюда притащили!
— Да ладно, — голос его потеплел, он вдруг взял прядку моих волос и, кажется, стал её наматывать на палец, — Я, в общем-то, рад был возможности ещё немного побыть с тобою рядом и поговорить.
— И поговорили…
— Ага… Но что нам делать дальше? Может, ты перестанешь уже прикидываться маленьким трусливым ребёнком? И скажешь, чтоб шли надолго, далеко и с кем хотят, а ты сама себе будешь выбирать — когда замуж и с кем.
— А ты не хочешь за меня замуж? Ой, жениться, то есть?
Он долго не отвечал. Я уж стала волноваться. Вдруг он уже передумал? Вдруг я его уже вконец достала? Вот вроде лежим на одной кровати, мужчина с женщиной, но всё о ерунде какой-то говорим.
Наконец Нэл отозвался:
— Смотря как… Не насиловать же мне тебя! И это они как-то совсем по-дурацки придумали, эти советники. Чтоб в эту ночь — и всё сразу. Перебьются.
Он лапать меня не спешил, как этот вредина Син иногда. И с ним можно было спокойно поговорить. Я вдруг подумала, что если бы моим мужем стал Нэл, то я могла бы всегда свободно о моих мыслях и чувствах говорить. Не как с этими дурными эльфами другими, с их вежливостью и с хитросплетениями мыслей и слов. В общем… в общем, Нэл был ничего так. Ничего, чтоб совсем уж такого страшного.
И если… если мы сегодня с ним… того… и если… если я утром выйду с ним и скажу, что это мой муж. Я выбрала. И точка. И даже уже того. Может, они перестанут меня доставать? Эти проклятые эльфы, озабоченные следующим наследником. При том, что среди людей ходит мой брат, теперь уж самый старший и вполне живой и здоровый.
Нэл почему-то от моей гениальной идеи не обрадовался. Резко сел — и я упала. Откатившись в сторону, села напротив него, напряжённо. И ещё он так уставился на меня. Как будто в ужасе.
— Что… прямо сейчас?.. То?..
— А что? — насупилась я, — Ты мужчина, а я — женщина. У тебя палка, у меня — дырка.
Молодой эльфийский мужчина почему-то покраснел. И отвернулся.
— Ну, это… Начинай, что ли, — сказал он обречённо.
— Так вроде ты мужчина. Ты и начинай.
— Я… это… — мужчина продолжал упорно смотреть в сторону, — Начинай ты. Как хочешь.
— Но я это… — я сама смутилась и потупилась.
Молчали мы долго. Потом я отчаянно, не глядя на него, призналась:
— Но я не умею! Я ещё никогда…
— И я ещё никогда… — глухо отозвался он.
Мы растеряно посмотрели друг на друга. Две смущённых бледных физиономии.
— А ты почему ещё не?.. Ты же мужчина?
— Так это… Мне не до женщин было… — друг смущённо улыбнулся, — Мне надо было хорошо трудиться, чтобы потом моих родителей простили. И я решил, что буду хорошо трудиться. Эльфийки на меня не смотрели. Там, где первые были мои задания, нравы были строгие. В общем, не до того было. И о семье я тогда как-то не думал. Вот когда ты забрала кровь из моей раны отравленной, её выплёвывала… и мы потом рядом валялись и тяжело дышали… Вот я первый раз тогда в жизни лежал так близко рядом с женщиной.
— И я в первый раз… То есть, с мужчиной рядом.
Мы тяжело вздохнули. Одновременно.
— Два сапога — пара, — припомнила человеческую поговорку.
Мы рассмеялись.
Всё-таки не зря Син сказал, что мы с Нэлом можем поладить.
— Так это… Давай, что ли… В первый раз? Вдвоём?..
Нэл нервно встрепал себе волосы. Которые ещё из-под шнура не выползли. Ещё более лохматым стал. Неловким таким. Смущённым. Милым в своей робости.
— Я это… я мало представляю, как это… Совсем мельком что-то об этом слышал.
— Я кое-что слышала.
— А ты что слышала?
Говорить ему в подробностях, что слышали мои дурные уши и любопытная моя дурная голова из разговоров взрослых, да при этом смотря ему в глаза, было как-то неловко. Поэтому села к нему спиной и что-то пересказала.
Он сел рядом. Обнял меня. Прижался щекой к моей щеке. Я чувствовала прикосновение его щеки и рук к моим плечам и рукам — рукава на моей ночной рубашке были короткие. Тёплые руки… хотя и крепкие, с мускулами… не то, ч тоб очень мускулистые, но крепкие…
И мы так сидели. Вроде долго. В принципе, и просто так сидеть было хорошо.
— А дальше? — наконец спросила я.
— Я как-то… я смущаюсь…
— Давай тогда я?
— Давай ты…
Я осторожно прикоснулась губами к его губам. Раз, другой…
Осторожно погладила его по спине. Он запустил руку мне в волосы, взъерошил их.
И мы так дальше посидели ещё. Но как-то оно дальше не шло. Ничего там внутри не вспыхивало вроде. Там, жар обещанный… и всякое такое…
Эх, вот в легендах всё просто! Бац — любовь пришла. Взаимная или не взаимная. И там всем сразу шибко хорошо или совсем не хорошо. И они там как-то не заморачиваются, всеми этими деталями про постель. Упали, друг друга обнимая, туда… и замолк менестрель. Потом добавил, что им было хорошо. Или ничего не говорил. Мол, жили они там вместе долго и счастливо. Или не вместе жили и страдали друг без друга. Или один в тоске слонялся по свету. Но как бы… или там она достала кинжал или меч — и положила на постели между них. И ничего. И так его там вроде на охоте или враги потом убили. Или он её вдруг как-то отчего-то исхитрился, спас. Она потом, когда он оправился, как-то раз меч, на кровати лежавший между ними, убрала. И… всё… и всё сразу и всё хорошо. Только что «всё»?!
Он вдруг лёг и, меня обнимая, утянул за собой. И мы лежали. Нэл на моей постели, а сверху Нэла лежала я. Не самая он удобная, как оказалось, подушка. Мускулистый, жёсткий.
— Дальше… как-то… не идёт… — он потерянно мне прошептал.
Ещё мы полежали рядом. Я вспомнила, как мужики в деревне прятались в кустах у речки, когда там женщины в определённый день намывались одни. И как в толстенной стене длинной большой бани дырки были прокручены. Вроде мужики в восторг приходят от голого бабьего тела. И как-то там «звереют». И вроде после того всё становилось хорошо. Или не хорошо, если бабы вместе с ними лежать и звереть не хотели.
Я слезла с Нэла. Он не удерживал меня. Села на колени. Шнурки развязала у ворота ночной рубашки. Кстати, на сей раз она была приличной, плотной, как платье. Я ткань у королевы выпросила и сама сшила. Чтоб больше Сину на глаза в той срамоте эльфийской с кружевами не попадаться.
