Присела, вглядываясь на новый цветок.
Маленький кустик. Растёт в стороне от четверых. Недавно совсем пробился. С таким опозданием. Маленький тощий стебель. Всего пара листиков. И ни одного бутона нет, даже завязи бутона не видно.
Сходила к клумбам. Камней принесла, поставила кругом вокруг нового ростка. Маленький он ещё, как бы не задавили.
Задумчиво прошлась вокруг него.
Откуда он такой вырос-то? Раньше ж его не было?..
Потом, с опозданием, вдруг поняла: на этом месте Син закапал сорванный им бутон! Но тот совсем и не пророс тогда. А сегодня… вдруг появился!
Задумчиво погладила листик.
Думала, что не проросшие бутоны там уже и сгнили, давно, под землёй. Так нет же! Пророс! И корни пустил и стебель! Волшебный цветок эта их голубая лилия! Воистину волшебный!
Но… а чего это вдруг он вырос-то?
— Ого, ещё один, — заинтересованно сказали рядом.
Повернула голову, увидела Нэла. Уже причёсанного, полностью одетого. В сандалии обутого. Ага, и волосы густые длинные опять у шеи собраны. Простым шнуром.
Нэл присел рядом с цветком, задумчиво погладил листик.
Э… совсем, не ревнует?..
— Похоже, что у тебя может появиться ещё одна опора, — мужчина улыбнулся вдруг.
Мы посидели, смотря на внезапно выползший на свет росток. Не знаю, что теперь делать-то? И странно, что Нэл вообще не злится.
Тайком посмотрела на куст Нэла.
А там ещё несколько бутонов распустилось. И тот, с ветки, пробиравшейся в мою спальню, подрос внезапно, потолстел.
И ветер донёс вдруг до нас их запах… нежный… трудноуловимый… кисло-сладкий… нежный…
— Так чей он? — не выдержал первым Нэл. Всё-таки, ему было любопытно.
— Это… — смущённо пригладила волосы, и без того уже причёсанные, — Кажись, от Сина.
— А-а, понятно, — улыбнулся эльф.
Опять не ревнует? Прямо обидно!
Пробурчала:
— А мне вот непонятно совсем! С чего это вдруг он вырос? Спустя столько дней?
— Так вроде ж всё понятно… — начал Нэл, но, приметив взгляд сердитый, уточнил наконец-то: — Ведь Син вчера меня к тебе привёл. А мог и не приводить.
— И… чего?
— Как бы… он вроде виды имел на тебя.
— Скорее, на трон, — вздохнула, — Вот не верю, что я его интересовала сама, отдельно от трона. Он вроде не такой. Да и я — не идеал красоты эльфийской.
— Но Син же пропустил меня вчера к тебе, — Нэл улыбнулся, — Отошёл в сторону. Хотя бы на время. Ради твоего благополучия отошёл, — погладил задумчиво листик, — Вот и цветок его наконец-то вырос, пробился.
А, ну… так понятно, да.
Но… и в сердце Сина, заразы этой практичной и расчётливой, что-то всё-таки пробилось ко мне? Что-то искреннее?
— Похоже на интерес. Или уже симпатия, — Нэл, упёршись руками в бёдра свои, поднялся, — Поздравляю тебя, Зарёна!
— Чего ты радуешься? У тебя новый конкурент появился!
— Он может стать ещё одним твоим защитником, — и друг улыбнулся и, кажется, по-настоящему радостно, — К тому же, это же здорово, что ты начинаешь получать сердца обитателей Эльфийского леса! Для королевы это важно: уметь завоёвывать сердца своих подданных.
Вскочила возмущённо:
— Какая ещё королева?! Я никогда не хотела становиться королевой!
— Но Хэл сказал, что хотя бы сейчас главным его преёмником являешься ты. Кан сам добровольно в сторону отошёл. Просил свободы ему, чтобы побыть с полюбившимися ему людьми.
— А я, значит, в тюрьме и без свободы?!
Нэл засмеялся. Толкнула его в грудь кулаком сердито, но не сильно.
— Да кто тебя такую в тюрьму запихнуть сумеет? — мужчина всё ещё смеялся.
Дав ему насмеяться, уточнила:
— А о чём ещё вы с Хэлом разговаривали?
— Да… — Нэл заметно смутился и даже признался не сразу: — Он ещё спросил, как мы с тобой? Было ли у нас чего?..
— А ему-то какое дело?
Эльф смолчал.
— А ты что сказал?
— Ну… — Нэл смутился, — Я не знал, что ответить.
— А он?
— А Хэл усмехнулся и сказал: «Всё с вами понятно. Ночь не удалась»
— Ээ… а как он догадался?
— Сказал, что по нашему виду всё было ясно и… — и тут друг опять подозрительно замолчал.
Надолго. Не выдержав, за рукав его потормошила:
— А что-то ещё он тебе сказал?
— Сказал… — мужчина вдруг потупился.
— А что?
— Ну, я… — Нэл вдруг покраснел и сдавленно выдохнул: — Я не могу об этом говорить!
Обиженно руки скрестила.
— Но ты обещал рассказать!
— Это… я… — у него даже уши покраснели, — Я не могу!
Развернулась и прочь пошла. В свои покои. Дверь за собой громко захлопнула.
Сначала было тихо. Потом в одном из окон возник сильно смущённый Нэл.
— Ну, это…
— Ну, хотя бы кратко? — строго спросила я, хотя внутри всё прямо трепетало от любопытства.
— Хэл сказала, что мужчина может делать с женщиной… — с мученическим лицом признался эльф, — Ночью…
К окну подскочила, выглянула, упираясь руками на подоконник.
— А что?..
Нэл сначала побелел, потом стал пунцовым.
— Я… я не могу! — сдавленно выдохнул он.
— Что, так страшно?
Мне, как назло, ещё интереснее стало.
— Нет… да… — остроухий голову обхватил в отчаянии, свою, — Но… но я не могу это рассказать! Тебе, тем более! Это…
Такой красный, будто пар вот-вот пойдёт из ушей. Эх, что ж ему такого папаша наговорил, что бедолагу Нэла так трясёт от одного лишь воспоминания?!
Нэл облокотился о подоконник, словно отчаянно искал опору.
Вздохнув, похлопала его по плечу.
— Ладно, можешь не говорить. Раз оно так ужасно.
Мужчина посмотрел на меня, но не в глаза, а мимо, потом на мою руку и смущённо отвернулся. Я опять заметила, что он покраснел вместе с ушами.
Я опять пошла в комнату к забытой на столике книге. Обернулась перед тем, как сесть в кресло. Нэл смотрел на меня так отчаянно…
"Белая роза" 10.6
Книгу захлопнула, вышла. Села на подоконник с ним рядом. Он тоже сел. Ноги как будто не держали. И мы сколько-то времени глядели в разные стороны. Иногда, правда, я косилась на него и, если он тоже на меня косился, то опять начинал краснеть — и шустро отворачивался.
