— Дура ты… — он вздохнул.
Ногой двинул, отодвигая за камень дорожную сумку с чем-то большим и квадратным. А, нет, прямоугольным.
И… и Акара напомнил сильно в тот миг. Обиженного.
— Ну, что же? — Матарн спросил, тяжело дыша, — Добьешь? Или… оставишь мучаться? — снова закашлялся кровью.
Он убил Лэра! Эта сволочь убила моего брата!
Но… зачем он сейчас напомнил мне про кинжал? Я ведь могла порезаться и сама! И… и он зачем-то раз взялся меня лечить. Тогда, после прощальных обрядов для брата, я забыла об этом. Я так отчаянно хотела зарезать самого Матарна! Я даже обратилась за помощью к Акару. И тот подсказал, как вызвать Матарна на поединок. Подсказал, как я могу навредить ему, даже уступая во многом. По правилам. Почти по правилам… И я довольная тогда была, забыла, что он когда-то сам помог мне. Зачем помог? И почему я медлю сейчас?.. Но… его же изнали. Его же вышвырнули теперь свои. Драконы отреклись от него. Он теперь новый Забытый. И… и добивать его мне сейчас почему-то не хотелось. И даже неприятно было смотреть, как он мучается, теряя кровь и слабея от ран. Хотя он ещё держался. Пытался держаться бодрее, когда увидел меня.
— Ты… извиниться не хочешь? — проворчала, чтобы отвлечься от мыслей. От неожиданной этой жалости к раненному. И раненному сильно.
Матарн молчал. И даже будто улыбнулся губ краями. На большее сил не хватило. Или усмешку всё же скрывал. Пытался скрыть
— Не будешь просить у меня прощенья?! — яростно заорала.
— За что же? — отозвался дракон спокойно.
— Ты убил Лэра!
— Я просто… его ранил, — снова закашлялся, но на этот раз без крови.
И я запоздало заметила, что кровавой жижи на земле стало меньше. Вон, уровень её снизился — корни уже показались у дерева, а раньше были скрыты. И камня стало больше. И… и ступни мои уже видны. И его сапоги… Он… он убрал эту жижу.
Матарн выдохнул шумно, встал уже ровнее.
Ему… лучше стало? Он… он эту дрянь использует? Или производит сам её?!
— Мне… мне не жаль наследника остроухих, — сказал драконий мужчина глухо и закашлялся. Снова с кровью.
И почти полностью исчез слой кровавой жижи. Он… он исчезал, к Матарну подтекая. Как будто тот выпивал его! Через одежду… через кожу…
И тихо, обречённо как-то, осыпались листья ещё оставшиеся с деревьев. И даже… даже хвоя на ближайших соснах пожелтела.
— Ты… ты что-то делаешь с миром?!
— Выпиваю… силу… — он глубоко вздохнул — и на земле остались только редкие кровавые лужицы, — Из магического слоя… мира…
Осыпалась вся хвоя с ближайших сосен и пихты.
Исчез иней с земли и с деревьев вместе со странной чуть мерцающей кровью… кровью из какого-то слоя мира…
Матарн стал уже ровно. О дуб не опираясь. Хотя вдруг и задумчиво погладил по коре.
А у меня внутри всё сжалось. Напугано. Отчаянно. Устало.
— Но… но миру же больно! — я догадалась наконец, что он делал.
— Мне тоже, — сказал убийца брата глухо, — Больно…
— Ты… совсем, что ли, никого не жалеешь?! Ни о чём не жалеешь вообще?!
— Я… — сказал мужчина задумчиво, снова ствол дуба погладил, — Я… Я пожалуй, об одном жалею лишь… — мрачно прищурился, — Об обещании, что дал моему другу… Что уйду, не успев его исполнить, — тяжело вздохнув, снова к дубу прислонился, спиной. Словно вдруг ему понадобилась обо что-то опереться. Рука его, сжимавшая рукоять меча, задрожала, — Глупо будет, если так уйду… не исполнив… — закашлялся.
Странно. Даже у этого жуткого типа есть какое-то благородство. Он тут подыхает, но думает не о себе, а об обещании, данном другу.
— А на наследника остроухих… мне наплевать… — добавил глухо Матарн.
Ненависть к нему змеёй свилась в моей груди. И… удивление, что даже в этом мерзавце что-то было… словно человеческое… забота о друге… об обещании, данном ему…
— Так… ты нападёшь на меня? — спросил мужчина, тяжело дыша. Вновь от дерева оторвался, встал. Хотя его и пошатывало. Может, упал бы, если бы не опирался на меч. Врезавшийся в землю концом, — Я пока… слаб ещё… — закашлялся, кровью брызгая, — Но может… отойду ещё. В конце концов, — снова устало опёрся о ствол, свободной ладонью, всё ещё меч из земли не вырывая, — В конце концов… ведь справлялся же тогда?.. Справлялся…
Может, и надо было напасть сейчас. Пока убийца брата был ещё слаб. Но… но мне мерзко стало от мысли, что я вот возьму сейчас — и нападу на тяжелораненного. Из-за него погиб Лэр! Если бы не Матарн, брат мой ещё бы долго жил! Но… нападать на едва живого… мести ради… Правильно ли это или нет?.. А если он — это убийца брата?
Как-то гадко стало на душе. Очень гадко. Будто от боли. Из-за Лэра. Из-за Лэра так волнуюсь.
Руку подняла. Но задрожала почему-то моя рука. А внутри будто скрутило от боли. Колдует?! Мешает магией мне напасть?
— Если кишка тонка… — Матарн тяжело вздохнул, голову запрокинул, дуба касаясь, — Подожди просто. Может я сам… сам уйду…
По высохшему совсем дереву трещина прошла. От низа до земли. Дуб разрушался от соприкосновения с драконом. А ещё недавно был живой! Могучее, живое дерево было! Я любовалась им. И дубом Лэра… И братом, сидящим под дубом…
Бабочка с голубыми крыльями вылетела откуда-то. И присела на край от рукояти меча, рядом с ладонью дракона. Бабочка. Как у Лэра… почти такая же… разве что с крапинками…
Глаза отводит?!
Занесла руку с кинжалом. Можно же просто метнуть! Надо только прицелиться… если в сердце ему попаду, может и так сойдёт?..
Матарн грустно усмехнулся, на меня глядя. Но с места не сдвинулся. Сил у него не хватало, чтобы даже отлепиться от дерева. Я… я хочу убить едва живого?
Бабочка вспорхнула и улетела. И снова стая ворон поднялась с отчаянным криком, утопая в небе.
— Давай же, — сказал дракон глухо, — Чем дольше думаешь, тем больше будешь сомневаться.
— Ты… приказывать мне вздумал?! — ярость затопила меня.
Мужчина улыбнулся вдруг, светло и странно.
— Совсем на него… не похожа…
Оружие снова задрожало в моей руке.
— Ты… ты ничего, что ли, не боишься?! — возмутилась.
— Только глаз его боюсь… глаз друга… — Матарн отозвался тихо, поднял глаза к небу над лесом, не общая внимания на меня, на то, что могу ударить, хотя бы метнуть в него кинжал, — Встречу ли его там?.. Будет ли упрекать меня… что я не исполнил… моё обещание?.. — взгляд опустил, глядя прямо мне в глаза — и я видела, что в глазах его появились слёзы, он повторил, — Мне наплевать на наследника остроухих.
— Отстань от неё! — проорали рядом.
Я дёрнулась, поворачиваясь, а дракон даже не дёрнулся.
