— Светлана!
— Вячеслав!
— А это Цветана, — принц Черноречья осторожно сжал ладошку своей спутницы, — Моя невеста.
Но что-то… что-то в платье у неё было не черноречное. Не от нашей знати. Хотя и разница невелика. Так сразу и не поймёшь, чего в узоре лишнее, чего не хватает.
— Я из Новодалья, — сказала девочка и изящно всем поклонилась, подол платья немножко приподняв.
Точно аристократка!
Следом явились Нэл и мужчина. Тоже верхняя рубаха с рукавами до локтей, светлая, а из-под неё до запястья рукава тёмно-серые, узкие. Вышивка красная по вороту и рукавам рубахи верхней, по подолу, как и у Алины. Видно, её родственник.
— Брат мой — Роман, — невеста Кана улыбнулась.
Милая, светлая улыбка у неё была. Даже при том, что светополька.
Хэл молчал, кивком головы приветствуя каждого. Взгляд Вячеслава на нём задержался. На мгновение глаза принца расширились. Узнал?.. А Роман, кстати, тоже взгляд задержал именно на моём отце. Может, потому что Ран улыбался приветливо и кланялся каждому ниже. Хэл же больше изображал вежливость. Отец сам внимательно разглядывал Вячеслава. И на Алине его взгляд задержался. Всё-таки, он только что обрёл сына. А тут, выходит, тот уже и невесту себе нашёл. Сам. Но, впрочем, осуждать выбор сына Хэл не спешил. Просто приглядывался к девушке.
Эх, а меня так женихами замучили! И вон как он к моим друзьям придирался. А Кану можно самому выбирать? И он ни слова упрёка не услышал?! Прямо обидно. Вот хоть прямо сейчас взять бы палку да снова на дорогу. Стучать по головам. Эльфийским.
Алина внимательно взглянула на меня.
Глаза у неё синие. Странно. У новодальцев обычно синие глаза, у светопольцев таких почти нету. Примесь крови, что ли, новодальской?..
— Сестра моя, — Кан улыбнулся, рукою на меня указывая.
Девушка, приветливо мне улыбнувшись, подошла и обняла меня. Как-то сразу. И так просто. Заботливо. Хотя и светополька. Странно, меня обнимала светополька, но мне как-то на душе потеплело. Непривынчо уютно оказалось в объятиях её.
Тут подбежали Тэл и Нён с корзинками, услыхавшие голоса прибывших гостей. Корзинки поставили на второй стол, маленький, у печи. Руки поспешно водой умыли. К нам подошли. Кан опять всех представил с начала. Тэл первая начала обнимать всех гостей, которые под руку подвернулись. И я её примеру радостно последовала. Решила на один вечер забыть, что ненавижу новодальцев и светопольцев. Всё-таки, невеста и друзья брата.
И Нён, на нас смотря, тоже к нам приблизилась. Обняла Алину, погладила по волосам. Та её долго обнимала. И Нён в её объятиях замерла подозрительно. А когда выпустила её Алина, то королева как будто посвежела. Чуть румянец проклюнулся на щеках, хотя и малозаметный. Глаза заблестели. Заморгала, глядя на девушку растерянно. Хэл, прищурившись, вгляделся в Алину внимательно. И куда-то в сторону от неё, но рядом с ней.
Потом Кан уже стал нас представлять гостям.
— Это моя мама, — эльфийка мило улыбнулась, — Это мой отец, — на Рана указал.
И рука его в воздухе вдруг замерла. Кан смутился. Он другого мужчину уже привык отцом называть.
Ран поклонился вошедшим, но, впрочем, легко.
Хэл напрягся и помрачнел. Взглянул на жену. Отчаянно.
Кан вдруг, робко улыбнувшись, к королю подошёл, руки ему на плечи положил, сказал:
— И это мой отец.
Хэл был бледный и напрягшийся.
— Чё? Два сразу? — Роман брови приподнял.
И получил тычок в бок от Вячеслава. Возмутился:
— Слышь, мелочь нахальная! Ты…
Алина торопливо рот брату рукой накрыла. Улыбнулась мило и сказала жизнерадостно:
— Целых два отца? Какой ты счастливый!
И посмотрела на Хэла приветливо.
И тот вдруг смущённо улыбнулся под её взглядом. Я… я и не ожидала, что он умеет так улыбаться. Робко так, и с такой надеждой.
Алина Рана обняла, потом, не задерживаясь у него, подошла и к Хэлу, раскрыла объятия. Нён напряглась. Хэл робко обнял невесту сына. И всё-таки она у него застыла, подольше. А когда отпустила его — он её не держал — Хэл вдруг выдохнул растерянно:
— Целительница…
— Нет, — девушка смущённо головой качнула.
— От твоих прикосновений на душе становится спокойно.
— И верно! — растерянно выдохнула королева, — Как будто прибавилось сил после того, как ты меня обняла!
— А ещё твои глаза… — эльф продолжил растерянно, — Такой ясный, тёплый взгляд бывает только у целителей.
— Да нет… — Алина смущённо потупилась.
— Не целительница она, — Роман проворчал, — А на голову больная.
Вячеслав, Цветана и Кан так на него посмотрели! Ну, очень многозначительно. А он вообще не смутился, хотя и заметил их взгляды, скрестившиеся на нём, словно мечи. Как будто они уже ругались не в первый раз.
— А вид из окна красивый. С холма видно реку, — заметила Цветана как бы между прочим.
Но намёк был не принят, а вежливость у светопольца явно в почёте не была.
— А что? — он проворчал, — Считать, будто ты болтаешь с миром — это признак людей со здоровой головой?
Ран, Хэл и эльфийски уставились на Алину с живейшим интересом.
Роман же вздохнул, ладонь сестре на голову положил, похлопал.
— А считать, что мир ещё и отвечает тебе — и вовсе маразм, — опять похлопал смутившуюся девушку, — А так-то она добрая. Вообще не буйная. Я просто подумал, что надо сказать сразу вам о её причудах. Чтобы вы потом не удивлялись. Или приняли её такую или не приняли. Сразу. Чтоб не трепали ей нервы уже после, вдруг выкидывая ни с того ни с сего.
— Знаки видишь или… — голос короля эльфов дрогнул, — Или слышишь голос Мирионы?
— Голос слышу, — девушка улыбнулась, красивой светлой улыбкой.
И глаза её лучистые… красивые глаза. Так-то её природа красотой не обделила, но когда замечаешь её глаза или встречаешься с её взглядом, то мысль возникает, что глаза — это у неё самое красивое.
Хэл и Ран… ей вдруг поклонились. Чуть погодя, запоздало, их примеру последовали Тэл и, наконец, даже Нён.
— Видеть того, кто слышит голос самого мира — честь для меня, — Хэл сказал.
— Да и редко увидишь, — Ран вздохнул.
Роман на них выпучился.
— Это… Вы считаете, что это… нормально?! Что она не больная?
— Это мы больные, — Хэл вздохнул, — Почти все. Кроме неё. Ведь когда-то все слышали голос нашего мира. А сейчас почти никто не умеет.
Светополец сел на стул потерянно. И больше вообще ничего не говорил, потрясённый. Кан, Алина, Вячеслав и Цветана переглянулись, заулыбались. Впрочем, очень старались сдерживать смех.
