— Акар!
— Уйди, — глухо сказал полудракон.
— Ты что творишь?!
Кинулась к нему. И с воплем отскочила от огромной огненной стены, вставшей между нами. А огонь… вдруг в стороны пополз. Миг — и взял меня в кольцо. Упала стена пламени. Только огненные струи вокруг. Будто я в огненном шаре.
— Акар! — испуганно закричала, — Выпусти меня! Ты что же… меня убьёшь? Меня-то за что?
— Нет… — отозвался парнишка, не оборачиваясь, — Ты будешь жить. Она сохранит тебя.
А в глаза мне не смотрел.
— Акар, что произошло?
Он проворчал:
— Тебе какое дело?!
— Но… ты же мой друг!
— Я тебя предал, — голос его был бесцветный, неживой.
— Но… даже если так… — вздохнула, — Разве это повод мне предавать тебя? Ведь тогда получится, что я и сама — дерьмовый друг.
Полукровка всё-таки повернулся ко мне. Он был бледный. А в глазах — жуткая мука.
— Я тебе никто, — сказал глухо, — Предатели — это никто.
— Но ты мой друг!
— И мой! — отозвались сердито сбоку.
К нам подбегал взмыленный Нэл.
— Да как вы?.. — растерялся полудракон.
— Мир пропустил, — Нэл смущённо взъерошил свои волосы, — Кажется, мир. Моя-то магия не удалась. Как ни пытался, но вдруг… Эй, а ты чего с нею сделал? Совсем рехнулся?
— Совсем, — парнишка криво усмехнулся, руки, по которым поползли змеи, огненные и кровавые, в стороны развёл, — Мне только это и остаётся, — глаза его расширились и полыхнули огнём, — Рехнуться.
Он засмеялся. Жутко. Отчаянно. От боли. Рукой левой резко двинул. И сорвались с ладони его две змеи — огненная и кровавая. Миг — и до гор долетели. И сотряслись горы. И… вершина одной съехала, будто срезанная невидимым лезвием.
— Акар! Прекрати! — испуганно закричал Нэл, — Тебя же…
— Убьют? — тот усмехнулся, — Может…
— Зачем тебе? — теперь сорвалась на крик уже я, — Да, он обманул тебя! Не сказал, где спрятали Киёру. Но…
Полудракон вздрогнул, к нам обернулся.
— Откуда вы… знаете? Он приходил к вам? Потом?..
Проворчала:
— Мир сказал. Через человека, способного с ним говорить.
— Мир… — сказал глухо парнишка, — Миру нет дела до меня.
Топнул ногой. Впились в землю две огненные змеи с другой руки — и содрогнулась земля. А кровавая змея на шее его свернулась: то ли удавкой, то воротником.
— Акар! — Нэл едва не плакал, — Это не шутки! Тебе не простят этого шума!
— А мне и не надо… — отозвался друг глухо, — Чтобы меня прощали, — криво усмехнулся, — Я лишь хочу… хочу, чтобы меня запомнили.
Снова содрогнулась земля. Жутко. В лесу с треском завалились несколько деревьев. И упали, другие за собой увлекая, соседние.
— Я хочу… — голос его дрожал, — Чтобы они запомнили… Какими бы сильными магами они не были… за боль заплатят, — руку поднял — и новые огненные змеи вокруг неё заструились, — За причинённую боль рано или поздно заплатят, — ногой топнул — и содрогнулась земля, — За все оборванные связи. За всё их лицемерие. Они заплатят.
— Но тебя убьют! — отчаянно выдохнула я, — Не надо! Остановись, Акар! Остановись, пожалуйста!
— В этом мире… не маги самые сильные… — полукровка задумчиво сжал и разжал руку, — Самые сильные — это чувства. Боль. Любовь. Злость. За боль они заплатят. За мою боль. И за боль всех Забытых, которых они выбрасывали, — и руки вытянул вперёд, по направлению гор — и змеи огненные устремились туда да кровавая змея, присоединившаяся к ним.
А он, обернувшись, взмахнул опустевшей левой рукой, резко, вверх. И Нэла, вскрикнувшего, вдруг затянуло в один огненный шар со мной. Просторный. Но всё-таки это была клетка.
Акар вдруг грустно улыбнулся, взглянув на нас. Нам в глаза. В его глазах стояли слёзы:
— Вы единственные были добры ко мне, — сказал он устало и глухо, — Только вы двое. Вы и будете жить.
— Ты… — задрожала.
— А их я уничтожу, — Акар прищурился и вновь повернулся к Снежным горам.
Там… скатились вниз ещё три вершины. Взметнулись облака снега, лежавшего на них. И грохот, жуткий грохот дошёл до нас. И вскоре земля опять содрогнулась. Огненное озеро разливалось вокруг нас. Ползло к лесу…
— Нет! Я не хочу, чтобы всё так закончилось для тебя!!!
— Но всё закончится именно так, — отозвался полукровка спокойно.
— Слушай, остынь! — Нэл проворчал озабоченно, — И пока не поздно…
— А может… — голос парнишки дрогнул, — Это и есть мой путь? Путь того, кто должен вступиться за всех Забытых? Или хотя бы отчасти отомстить за них?
— Слышь, — уже я проворчала, нервно рукав остроухого сжав, — Да неужели сами Забытые не в силых кому-то вмазать по морде?! Ты-то тут причём?
— Мою сестру нарекли Забытой! — сорвался Акар на крик, мрачно, как будто даже с ненавистью взглянул на нас, — А я не буду просто на это смотреть! — сжал кулаки, отчего змеи огненные вокруг его запястий, локтей и предплечий заметавшиеся, одежду не трогавшие его, заискрились.
— Акар!!! — Нэл сердито заорал, — Ужели ты забыл, что мир поддерживает только единство между живыми существами?! Мир поддерживает только тех, кто делает что-то для мира!
— Тогда почему… — по щекам полуэльфа-полудракона стекли две полосы от слёз, — Тогда почему мы с ней родились? Почему вся сила досталась мне, а ей — ничего?!
И вроде поздняя осень была, но откуда-то вылетела бабочка с крыльями цвета чистого весеннего неба — и на миг на плечо ему опустилась. Бабочка… вроде той, с которой любил разговаривать Лэр. Мне вдруг брат, за Грань ушедший, очень ярко вспомнился. Как он сидел под дубом, медленно и задумчиво, мечтательно будто перебирая струны каэрыма. А бабочка сидела у него на плече.
— Но…
Мне хотелсоь сказать что-то. Пронительное, важное. Но слов я не находила. Тех слов, которыми смогла бы его остановить. А я хотела остановить его, упрямо и дерзко стремящегося к гибели. Он ведь им всем вызор бросил. Всем древним магам. Второй раз уже.
— Послушай… — Нэл тоже заметно волновался, наблюдая за берассудством друга, — Вот этот Матарн… Хоть он и соврал тебе…
Матарн. Мерзкий Матарн! Но…
Точно!
— Но ведь Матарн правду сказал! — я уже заорала.
— Он мне соврал, — полукровка сердито взглянул на меня, — Киёры там не было. В Лысегорье её не было.
— В этом он соврал, — вздохнула, — И я понимаю, что тебе очень больно, Акар! Но…
— Вот и заткнись! — парнишка отвернулся, — Если ты меня понимаешь.
